Размышления о гуманной педагогике - Шалва Александрович Амонашвили

Но спроси то же самое у детей — и получишь совершенно противоположный ответ. Я не раз проводил такой опыт с детьми, говорил им: «У меня в руках волшебная палочка. К кому прикоснусь, тот сразу станет взрослым. Кто хочет, чтобы я прикоснулся к нему волшебной палочкой?» Все сразу проявляли желание повзрослеть в течение мгновения.

Когда в 1965 году мы приступили к эксперименту по обучению детей с шестилетнего возраста, то сплошь и рядом слышались упреки и предупреждения: «Нельзя отнимать у детей детства, не надо выводить их из детского мира». Вам нетрудно будет понять, что значит, когда ученым-педагогам и учителям, ведущим эксперимент по обучению шестилетних детей, ставится в обвинение то, что они пытаются отнять у детей детство. Но надо же сперва выяснить: что такое детство, которое «отнимается» у ребенка? Каково Ваше мнение, уважаемый Учитель, что такое детство? Может быть, возрастной период? Может быть, детство есть особый образ жизни в определенном возрастном периоде? Чем характеризуется детство? Лично мне представляется, что при определении сути и содержания детства надо учитывать эту природную страсть ребенка к взрослению. И тогда можно будет утверждать, что настоящее детство есть процесс взросления ребенка. Детство завершается тогда, когда эта страсть к взрослению погаснет. Содержание взросления меняется в процессе самого взросления, но стремление опережать события присутствует на каждой возрастной ступени. Процесс взросления и, стало быть, детство в самом широком смысле этого слова прекращаются тогда, когда завершают свое движение циклы развития. В культурном обществе, где с раннего возраста дети оказываются в благоприятной педагогической среде, поощряющей становление функциональных сил, задатков, процесс развития длится дольше, и поэтому само детство тоже раздвигает свои возрастные границы.

Если детство понимать так, а не как сплошную беспечность, застывший возраст, то каждый шажок, сделанный ребенком на пути своего взросления, сделает его жизнь интересной, насыщенной, бурной. А если мы, взрослые, тем более профессионалы-педагоги, поможем ребенку ускорить шаг в свой завтрашний день, входя в него сегодня, то мы обеспечим ему более умное и радостное детство. Старшему дошкольнику хочется скорее пойти в школу, подростку хочется скорее сменить образ школьной жизни, включиться в трудовую жизнь… Вот в чем суть детской природы — взрослеть.

А почему нужно побыстрее взрослеть? Потому, что ребенок рождается не для детства, а для взрослости, не для беспечности, а ради того, чтобы заботиться. И детство дается ему тоже для того, чтобы стать человеком. И каким он станет человеком, будет предопределено тем, как мы, взрослые, вводили его во взрослую жизнь. Мудро сказал Экзюпери: «Мы все родом из детства».

А теперь, как мне кажется, сам собой напрашивается вопрос: если взросление есть закономерность детства, тогда как нам, профессионалам-учителям и воспитателям, следует подходить к ребенку, к детям, которых воспитываем и обучаем, на чем должен строиться наш педагогический процесс?

У меня на этот вопрос складывается следующий ответ: нам нужно видеть в каждом нашем ученике, в каждом ребенке его взрослое будущее: нам нужно видеть в ребенке повзрослевшего (а не маленького, какой он есть на самом деле) человека и в лице ребенка вести общение с его взрослостью, утверждать в нем эту взрослость; у нас должны быть более высокие представления о ребенке как о взрослом, чем те, на которые имеет притязания сам ребенок, и общаться с ребенком мы должны как с таким, каким он рисуется в наших представлениях, а не с таким, какой он есть в данную минуту. И чтобы наши представления о ребенке всегда питались оптимизмом, нам лучше следовать советам мудрого древнего педагога-гуманиста Марка Фабия Квинтилиана, которые он давал родителям: «Как только родится сын, отец должен с того же самого времени возложить на него самые лучшие надежды. Это сделает его более заботливым с самого начала».

Если я вижу в своих учениках повзрослевших людей, то должен стараться, чтобы они утвердились в своем взрослении. Я буду поощрять их взросление тем, что буду предлагать им серьезные дела, советоваться с ними, научу их сомневаться и потому спорить со мной, буду на полном серьезе ошибаться, чтобы они поправляли меня, буду требователен с надеждой на понимание, буду дружить с каждым и доверять каждому, буду уважать и никогда не дам повода, чтобы кто-либо в общении со мной не возвышался над своим возрастом, буду восхищаться и радоваться их нравственным поступкам, их мыслям и делам, превышающим их актуальный возраст, и возмущаться, если эти поступки и мысли недостойны их возраста взросления… Так я буду им помогать взрослеть.

Ребенок взрослеет в общении со взрослым. С маленьким, меньше, чем он сам, он не испытывает чувства взросления, если не вселять в него заботу о маленьких. Именно в общении со взрослым он хочет утвердить свои права повзрослевшего, свои личностные позиции. А если этот взрослый еще и учитель, то в общении с ним ему хочется утвердить свою личность, чувствовать в себе свободу и обязанности взрослого.

Если же я не сделаю всего этого, то есть не помогу ребенку взрослеть и утверждаться, то он будет искать другое окружение, где сможет удовлетворить страсть к быстрому взрослению. Он с легкостью окажется под влиянием ребят постарше. Но нет гарантии, что он обязательно найдет добрую человеческую опору. Скорее наоборот: там его научат, как выглядеть «взрослым». Можно курить в школьных туалетах, можно красть, можно пропускать занятия, можно грубить старшим… Девочки заимеют дружков и допоздна будут пропадать с ними… Не надо все перечислять. Жизнь уже не раз преподносила нам горькие плоды такого «взросления», а если прямо сказать, жизнь этим наказывала нас, взрослых, за нашу авторитарность в отношении детей, за наше бездушие к ним, за бездетность нашей педагогики и, конечно же, за беспорядочность общественной жизни, за духовную, нравственную и материальную бедность общества.

Страсть к взрослению есть сильнейшая и главнейшая тенденция в ребенке. Она несет в себе такую же силу Природы, какую несет растение, пробивающееся сквозь асфальт, чтобы увидеть свет. Все остальные тенденции, в том числе к развитию и свободе, как мне представляется, вплетены в эту страсть. Психология и педагогика не придавали ей должного значения, замыкались на застывших возрастных особенностях памяти, мышления, воли, эмоций и т. д., не видя их причастности к движению более важной тенденции, ведущей ребенка к своей взрослости.

Все сказанное выше о развитии, о свободном выборе, о взрослении позволяет мне ввести понятие глубинного воспитания.

20. О глубинном воспитании

Начну с проблемы конфликтов в педагогическом процессе. Конфликты в этом процессе