Детство в режиме онлайн - Екатерина Вадимовна Мурашова

Я была довольна собой.

Они вежливо благодарили и смотрели друг на друга вполне доброжелательно и, как мне показалось, с надеждой.

* * *

Потом она еще приходила ко мне по поводу внезапно возникших фобий у Мирослава.

– А как ваши дела? Вы работаете? Может быть, учитесь? – спросила я у Надежды.

– Вы знаете, нет…

– А почему?

– Ну… как-то… Куда я пойду? И собственно – зачем? Это же надо фактически все сначала, меня все время не будет, а дети уже привыкли…

– А Игорь? Он же хотел, готов был вам помочь…

– Ну… мы тогда все обсудили… и он сказал, чтобы я сама решала… потому что мы уже зрелые люди и должны быть свободны в своих решениях… и я вот…

– А его связь с коллегой? Нелли?..

– Он мне сказал, что все кончилось, а на самом деле – я не знаю. И не очень стремлюсь узнать, если честно. Она у нас, конечно, больше не бывает в гостях, и вообще мы эту тему больше не затрагиваем.

«А какие затрагиваете?» – хотела спросить я, но не спросила.

А после ухода матери и сына окончательно решила, что во «взаимном согласии двух взрослых людей» мне все еще очень многое непонятно.

Что делать с мотивацией

Журналисты, которые иногда берут у меня интервью, нередко говорят так: «Вот вы работаете практическим психологом тридцать лет. Скажите, пожалуйста, а с какой проблемой к вам чаще всего приходят?»

Ответить на этот вопрос за все тридцать лет моей практики будет, разумеется, трудновато, но если говорить о ближайших пяти-восьми годах и не о маленьких детях, а только о детях-школьниках, то ответ получается достаточно однозначным.

В последние годы родители чаще всего приходят ко мне с проблемой, которую они формулируют так: «она не хочет учиться», «он абсолютно потерял мотивацию к обучению в школе», «у него сейчас нет этой самой мотивации, и, кажется, никогда ее и не было, я всегда его заставляла, а сейчас у меня силы и возможности кончились», «мне кажется, что это мне нужно, чтобы она училась, а ей самой это вообще не нужно».

На приеме мы долго и довольно нудно обсуждаем с родителями, что же им теперь делать с чадом, которое эту самую мотивацию потеряло или никогда и не имело. Что им делать с самими собой. Иногда говорим о причинах произошедшего. Обычно в разговоре с умными собеседниками вырисовываются три основных причины.

Первая – то, что ответственность за учебу ребенка с самого начала его обучения полностью лежит на родителе, ребенок это прекрасно знает и его это вполне устраивает.

Вторая – наличие интересного и постоянно развивающегося, внешнего по отношению к школьной учебе мира, который неудержимо влечет ребенка к себе. Понятно, что здесь мы говорим о виртуальности в самом широком смысле.

И третья – кризис самой школы, ее порой противоречивые попытки ответить на вызовы современности.

В какой-то момент этих довольно однообразных и часто повторяющихся разговоров мне показалось, что мы упускаем довольно важную, как ни крути, сторону происходящего – самих детей. Тех самых, которые эту мотивацию то ли где-то потеряли, то ли никогда не имели. И я подумала: а может быть, стоит хотя бы один раз их спросить – а как они сами-то видят не столько даже причины происходящего (системный анализ – не самая сильная сторона детей и подростков), сколько ответ на сакраментальный родительский вопрос: ну вот, мотивация к учебе потеряна, что теперь делать-то?

И я, разумеется, сразу начала спрашивать.

Знаете, что удивительно? Больше половины (34 из 67 опрошенных) моментально пошли в отказ: «Нет, нет, это только маме (родителям) так кажется, что я не хочу учиться и у меня нет мотивации. На самом деле она есть, я знаю, понимаю, отдаю себе отчет в том, что учиться нужно, и я хочу получить хорошее образование, но вот только есть факторы, которые мне все время мешают…»

Ниже перечисляю факторы по мере убывания частотности:

• моя собственная лень;

• родители все время прикапываются и раздражают, поэтому не хочется ничего делать;

• мешают гаджеты и интернет – там интересно, не оторваться;

• в школе ко мне учителя придираются;

• очень трудная программа, и слишком много уроков задают;

• очень неинтересно в школе преподают;

• не могу на учебе сосредоточиться, пытаюсь – не получается;

• у меня просто сил нет, я все время чувствую себя усталым.

Теперь про тех детей и подростков, кто согласился с родителями и честно признал: «Ага, нет никакой мотивации к учебе, уж простите, но так вышло».

Им я и задала следующий вопрос: «Что же теперь надо, по твоему мнению, предпринять? В твоем случае и вообще?»

Шестеро сказали: «А я не знаю». И ничего к этому не добавили, как я ни старалась. Это, на мой взгляд, самый плохой вариант. Ситуация просто повисает в воздухе – и ни туда ни сюда.

Остальные ответили. Маленькие (до десяти лет) устно, большие – письменно.

Вариантов, если честно, оказалось немного, никаким особым разнообразием детские предложения не отличались. Более того, высказывания первой группы (те, которые сказали, что на самом деле они понимают важность обучения и вполне мотивированы) зачастую прямо совпадали с высказываниями второй (которые признали, что учиться не хотят). Это меня почему-то нешуточно огорчило. Какая-то системная глубокая проблема мне в этом увиделась, и я себе постановила потом еще об этом отдельно подумать.

Однако предложения все-таки были, и я полагаю, что нам, взрослым, надо с ними как минимум ознакомиться.

Излагаю опять же по мере убывания частотности:

– Виноват родительский контроль. Нужно его убрать.

«Нужно, чтобы родители от меня отстали и перестали все время наезжать». «Пусть они отстанут». «Может быть, нам нужно просто время и место, для того чтобы понять, чего же мы на самом деле хотим и можем, но нам его не дают, потому что родители хотят и пытаются все контролировать и говорить, что и почему я должна делать. Я им говорю, они не слышат. И я перестаю хотеть вообще всего». «Родители все время надо мной “висят” и отбирают телефон, поэтому мне вообще ничего делать не хочется. А только либо плакать, либо ругаться. Если они перестанут, я сначала наиграюсь, а потом буду учиться».

– Виновата школа. Нужно ее изменить.

«Я бы хотел учиться в другой школе, где интересно». «Когда будут другие школы, тогда и мотивация вернется». «Надо перевести меня на домашнее обучение, и тогда я сам буду решать, что делать и