У нас всё хорошо - Владимир Войновский

обойдя машину, побежал за хлебушком.

Вы не подумайте, Сонечка у меня жена заботливая, добрая. Бывало подруги ее сидят за столом у нас в гостях и мужиков песочат своих: тот носками по спальне разбрасывается, тот пастой зубной всю раковину уделал да щетку мимо стакана положил… А моя роднулечка посмотрит на них с улыбкой и так нежно:

— Варлаамушка, ты посуду после первых блюд помыл? Второе можешь подавать девочкам!

Бабы рты поразевают и молчат…

Медуза

— Сонечка, я нашел нашу любимую волну в дорогу, — верчу «барашек» и нажимаю кнопки в салоне нашей легковушки, настраиваю радио.

Музыкальный проигрыш и голос диктора оповести: «Авторадио! Сделай громче!».

Каждый день в восемь утра мы покидаем дом и уезжаем всей семьёй по своим рабочим местам. Ксюшу и Ванечку завозим в школу. До работы жены добираемся минут за пятнадцать, и еще пять минут я перемещаюсь пешком в свой цех по сборке мебели, предварительно бросим машину на стоянке перед учреждением супруги.

Каждое утро, слушая «Авторадио», мы, на протяжении года, впитывали одну и ту же утреннюю рекламу, шутки ведущих и песни. Такое впечатление, что идет не прямой эфир, а запись. Только вот пленка на реверсе и его забыли отключить.

«Утро Сурка» нас даже веселило. Мы повторяли за ведущими, цитировали рекламу и пели вместе с исполнителями.

А сегодня что-то пошло не так. Скорее всего, редакция решила порадовать своих слушателей. Едем и наслаждаемся, прислушиваемся к новым шуткам.

Звучит песня, которую ещё не слышали. Певец исполняет первый куплет.

— Соня, ты что-нибудь понимаешь?

— Да! Вот… «Отпечатки на руках, заводной маминотфон». А! Магнитофон…, — она проговаривает за голосом, — «Время, тихая вода, утекает вонь». Потом разберем. «Кто не видит в небе знак, потеряет восемь ног». Тут просто. «Снова в мире пустота, а в меддому семиног». Чушь какая-то.

И начинается припев. Мы напряженно вслушиваемся, я поворачиваюсь к жене.

— А причем здесь «плинтуса»?

— Не знаю, но звучит красиво, — Сонечка приплясывает на сидении и подпевает, — Плинтуса, плинтуса, плинтуса, мы друзья… Плинтуса, плинтуса…

— Да-а-а-а-а…

— А что? Песня классная и мелодия танцевальная. Надо будет у нашей молодёжи поинтересоваться, кто поёт.

Так мы доехали к месту назначения. Я проводил Сонечку до входа, поцеловал и она упорхнула.

Шагая в цех, я напевал: «Плинтуса, плинтуса… плинтуса, плинтуса… Чушь какая-то. Причем здесь плинтуса?».

После восемнадцати часов я подошёл к машине на стоянке. Запустил двигатель. Обернувшись на здание, нашёл окно кабинета супруги.

Соня помахала рукой и показала, что уже спускается.

— Плинтуса, плинтуса, — она подошла к автомобилю.

— Ты тоже поёшь эту хрень?

— Представляешь, целый день…

— И я тоже… Даже представить не могу.

Мы посмеялись и поехали домой. По пути заскочили в магазин.

— Детвора, встречайте маму! Кто-нибудь возьмите у меня пакеты из рук!

— А в ответ тишина, дети делают уроки! — посмеялся я над нерасторопностью наших очаровашек.

Сбросив обувь, я перехватил у Сони продукты и вошёл в кухню. Занимаясь привычными делами, мы вдвоём весь вечер пели: «Плинтуса, плинтуса…».

Когда за ужином мы опять запели, дети переглянулись и начали улыбаться, играя в переглядки.

— Мам, а что вы с папой такое поёте? — Ксюша спросила, как-то не по-доброму. Мне показалось с иронией или издёвкой.

— А что? — я даже поперхнулся…

— Мы сегодня с папой по радио услышали эту песню, — перебила меня жена, — вот хотели у вас спросить, молодёжь, кто поёт…

— Это певец Матранг… ну, Алан Хадзарагов… «Матранг» у него псевдоним… А что вы там поёте?

— Плинтуса, плинтуса…, — дуэтом запели мы с Соней.

— Ха-ха-ха…, — Ксюша и Ваня, уже не сдерживая себя, засмеялись в полный голос и одновременно прокричали, — Медуза, медуза…

После ужина, прослушав несколько раз разные варианты исполнения, мы, наконец-то, услышали долгожданное «Медуза».

Как хорошо, когда в доме подрастающее поколение. А, если бы не они, нас с Сонечкой точно бы засмеяли родственники и друзья, услышав наши «Плинтуса».

Похудели вместе

Насмотрелись мы с Соней всяких передач о здоровье нашем и решили, что пора садиться на диету. Скоро лето, а из зеркала смотрят на нас два «чупа-чупса» на стадии перехода в холёных колобков.

Есть у жены коллега, которая специалист в этом деле. По её совету и разработанной методике, мы приступили к процессу. Суть сводится к тому, что рот заклеивается скотчем и полный… Так и есть, но «пушной зверёк» покинул нас в первый же день, так как все продукты из холодильника были розданы по соседям. Сарай и погреб закрыты, ключи переданы «старейшинам» нашей родовой общины.

— Если же я нарушу, взятые на себя обязательства… Тьфу, право! Сонь, а Сонь! Ну, зачем ещё клятву давать? — стою перед столом в зале, за которым сидят наши дети.

— Читай! Я сейчас тоже к тебе присоединюсь…

Ксюша живёт в общаге при институте, а Ваньку определили на постой к бабушке. Таким образом, была решена первая задача — ничего в доме не варить.

— Ксения, ну хоть ты скажи матери…

— Пап, ты сказал «Да»? Терпи…

— О! А чего это ты так вырядился? — Сонечка чуть не упала со смеху.

На мне бирюзового цвета рубашка с галстуком и парадный пиджак… Правда ниже трико и ноги босы.

— Момент торжественный. Не в халате же клятву читать? А на ужин сегодня что?

— Стакан кефира!

Я только вздохнул.

И вот начались наши страдания. Утром подъём. Стакан воды выпил, и приводить себя в порядок. Завтрак — на блюдце вареное куриное яйцо, огурчик, помидорчик и половина кружки чаю без сахара.

На работе каждый себе хозяин, но данная клятва обязывала стойко переносить все тяготы голодной жизни…

Обед в баночке из дома. Суп наилегчайший 500 мл — на курином бульоне отварные нарезанные крупно овощи.

Домой ехали молча. Общение было невыносимо. С каждым открытием ротовой полости голод усиливался.

Ужин — отварная курятина или раба без приправ и соли. Чай без сахара.

Перед сном стакан кефира.

Какой нормальный мужик, занимающийся целыми днями физическим трудом, выдержит такие мучения?

Первый выходной мы проснулись в пять утра, и лежали до семи. Старались не шевелиться, чтобы не усиливать чувство голода.

— Варлаам, ты чего там жуёшь?

— Ничего!

— Покажи! Быстро покажи… Ты, что сдался?

— Нет! Вот! — я извлек изо рта на ладошку кусочек древесной коры.

— Это что? Ты совсем головой пошёл…

— Знаешь, её во рту держишь, посасываешь, и чувство голода растворяется…

На следующий день Соня со мной согласилась. Кора отвлекала. На лицах появились первые улыбки, больше напоминающие страдание, нежели радость.

— Сонь… Сонь… Со-о-оня-я-я-я, — я трясу спящую