Как сохранить семью счастливой? - Н. А. Котова

в то же время новым «я» для своих родителей. Неосуществленное в них может воплотиться в детях. Дети могут стать новым образом родителей, как бы их новым живым словом. В рождении, но в особенности в воспитании есть некий отблеск, отражение вечного рождения Бога Слова. Более близким отражением этой предвечной тайны, может быть, является духовное рождение, духовное отцовство. В пределах Церкви оно должно быть плодом пастырской любви, а в пределах малой церкви, в семье, родители, несомненно, призываются также и к духовному рождению своих детей (наряду с пастырями Церкви и восприемниками).

Родительская любовь жертвеннее супружеской. К жертве понуждает прежде всего беспомощность детей… Надо многое делать за них и для них. Но тяжелее всего риск потерять самих детей… Но мало и этого, родительская любовь должна быть в какой-то мере готова к еще более страшной жертве, жертве самими детьми ради их духовного спасения. Способностью к этой жертве измеряется достоинство родительской любви. Церковь знает примеры, когда родители поощряли детей к приятию мученической кончины.

Примеры такой драмы или трагедии возводят родителей к уподоблению Божией Матери и даже Самому Богу… Самым непереносимым как для пастырской, так и родительской любви – является опасность духовной смерти детей, их горькие падения, стремление вниз. Перед лицом этих опасностей значение главы семьи как отца и его ответственность обретает неизмеримое значение. Но как часто, к сожалению, неплохие по природе люди совершенно не сознают высоты своего призвания как главы семьи, как кормчего малой церкви, как мужа и отца.

Как часто глава семьи или уходит сполна в свое личное призвание, или ограничивается добычей средств пропитания, а ребенок в минуты даже острых сомнений или переживаемых духовных опасностей слышит от отца только: «уйди, не мешай, ты видишь, я занят!» и вот, может быть, навсегда бывает упущен случай сблизиться со своим ребенком, а, может быть, и спасти его.

Чтобы хоть сколько-нибудь измерить неизмеримое величие материнства, надо дерзнуть духовно всмотреться в самый святой образ Материнства, в образ Матери Божией Приснодевы Марии.

Ее жертвенность особая, наивысшая. В течение всего служения Спасителя Она постоянно жертвует Своими материнскими чувствами, а затем сорас-пинается духовно Ему, стоя у креста, и тем самым, жертвуя Собою ради всего человечества, становится Матерью всех людей. Это усыновление всех людей Божией Матери символизируется в усыновлении Божией Материю святого Апостола Иоанна у Креста Господня, когда Господь сказал Ей: Жено, се сын Твой, и Иоанну: Се Мати твоя.

Материнство Божией Матери универсально. И вот всякое природное материнство таит в себе образ этой универсальности[6], заключает в себе способность к ней… Даже в животном мире можно наблюдать, например, выкармливание чужих детенышей не только своего вида, но другого вида и семейства. Усыновление же людьми чужих детей, в особенности матерью, очень распространенное явление. Но чтобы это заложенное в природе расширенное материнство стало бы совершенным, оно должно быть религиозно осмысленно и облагодатствовано, по образу универсального Материнства Божией Матери. Путей к этому много, но, прежде чем говорить о них, надлежит подчеркнуть, что материнство отлично, даже в своей духовной сущности, от отцовства и всякой другой жертвенной любви.

Материнство всегда связано с материальным миром. Не только в рождении и в кормлении, но во всех дальнейших своих проявлениях оно выражается в каком-либо материальном даре или в материальной жертве. Это есть заложенная в самой природе материнства забота об умножении, возрастании, укреплении и охранении тела всего живущего. Это есть постоянное проявление гения родовой и органической жизни. В своем же высшем проявлении в лице Матери Божией и Матери всего нового человечества эта забота переходит в заботу об освящении и преображении тела и материи вообще. Божия Матерь, безсеменно родив Спасителя и духовно соучаствуя в Его Голгофской Жертве, дала миру Воскресшее, Преображенное Тело Господа, Которое стало пищей бессмертия и залогом воскресения и преображения всех христиан.

Как от этих высших богословских созерцаний перейти нам к земным, практическим выводам? Как определить основные пути христианского материнства? Выводы напрашиваются как бы сами собой.

Во-первых, мать-христианка должна преодолевать семейный эгоизм и распространять свои материнские заботы за пределами семьи. Это вовсе не означает непременно включение в семью каких-либо приемышей или работу на стороне в каких-либо благотворительных учреждениях, хотя перечисленные заботы и являются, действительно, функцией расширенного материнства. Христианская мать может и в тесном кругу своей семьи преодолевать семейный эгоизм. Одухотворение материальной стороны жизни в своем собственном доме – уже есть большое христианское дело. Возможности здесь разнообразны, и перечисление их бесполезно и непосильно; все дело здесь в некоторой внутренней установке, и для ее выявления достаточно указать на один существенный пример. К естественной функции материнства принадлежит питание, которое выражается (за исключением прямого его проявления в вынашивании и кормлении грудью) в заботах о кухне и столе.

И вот в некоторых христианских семьях, в русских и английских, домашняя трапеза и забота о ней является неким духовным, даже почти религиозным событием, средством к духовному общению и единению всей семьи, а в других – вместо этого бывает просто совместное, беспорядочное поедание. Здесь именно значение матери-хозяйки – огромно. Она более, чем кто-либо другой в семье, может возводить и приближать собрание вокруг домашнего стола к его первообразу – к Евхаристической Трапезе… Домашняя трапеза есть именно природный символ освященной христианской трапезы, и она станет светлой, благословенной, если будет, хотя бы и в малой мере, служить той же цели, как и ее Великий Первообраз…

Домашняя трапеза должна быть ростом и временем духовного общения и единения людей… На брачном пире в Кане Галилейской Божия Матерь, упросив Своего Сына преложить воду в вино, открыла нам как раз символическое значение земной трапезы, так как это первое чудо Господне было именно предзнаменованием будущего чуда Евхаристии.

Некоторые матери умеют нести свои нелегкие обязанности домашней хозяйки с просветленным вниманием ко всем. Тогда и дети, и другие члены семьи как-то сами собою научаются ей помогать, и все протекает чинно, а начавшаяся с молитвы трапеза скрашивается радушным гостеприимством. В иных же семьях мать-хозяйка смотрит на свое дело как на проклятие, тогда и каждый требует своего, и друг другу не помогает. В такой семье не бывает даже иногда и определенного времени для стола, не бывает и молитвы, а о гостеприимстве не может быть и речи. Указанные примеры имеют целью показать, что христианское материнство через материальную заботу и через одухотворение этой материальной заботы – может и должно возводить людей и прежде всего своих природных