Сергей Дружилов - Социально-психологические проблемы университетской интеллигенции во времена реформ. Взгляд преподавателя

Ознакомительный фрагмент

1.2 Экстенсивное развитие высшей школы в период форсированной реконструкции экономики

«Чтобы была наука и образование, нужна промышленность»

На XV конференции правящей партии, называвшейся тогда Всесоюзной коммунистической партией (большевиков) – ВКП(б), которая проходила осенью 1926 г., фиксируется завершение работы по восстановлению хозяйства страны после разрухи, вызванной гражданской войной. Но останавливаться на достигнутом было нельзя. Для выживания государства в условиях враждебного окружения остро вставала необходимость развития и модернизации народного хозяйства. Решение этой проблемы упиралась в «недостаточность и отсталость унаследованной устаревшей производственно-технической базы» [КПСС в резолюциях…, с. 294-295].

К реконструкции экономики страна приступала все еще обладая весьма тонким слоем научных и инженерных кадров, к тому же, в значительной части (выпускников советского периода) невысокого качества. С такими кадрами невозможно было достичь грандиозных целей модернизации экономики. Советское руководство выбрало путь опоры (первоначально) на западные научно-технические достижения и, одновременно – массовую подготовку специалистов с высшим образованием.

В 1926 г. принимается новая система приема в вузы, включающая вступительные экзамены и ориентированная повышение академических стандартов. Однако фактически, как отмечает В.С. Волков, вступительные экзамены в вузах были введены только постановлением от 19 сентября 1931 г. Объясняется это усилением «классового подхода» к студентам, связанным с компанией борьбы с «контрреволюционным саботажем интеллигенции» в 1927-1928 г. [Волков, 1999].

Если до 1926 г. после девятилетней школы в вуз поступало только 5% студентов (остальные – после рабфака), то в наборе 1927 г. доля выпускников общеобразовательной школы, по данным А.Л. Андреева, поднялось до 46 %, соответственно снизилась доля рабфаковцев [Андреев, 2008].

Рабфак представлял собой учебно-вспомогательное учреждение (при вузе, или автономное) – специальные курсы для подготовки в кратчайший срок рабочих и крестьян в высшую школу. На дневных рабфаках был установлен трёхлетний срок обучения, на вечерних – четырёхлетний. К середине 1930-х годов благодаря развитию системы общего и специального среднего образования в СССР необходимость в рабфаках стала отпадать, и они были упразднены.

Отметим, что спустя три десятилетия, в 1969 г. в СССР вновь началась совершенно искусственная реанимация рабфаков (в виде подготовительных отделений университетов и институтов), как это было заявлено – «в целях повышения уровня общеобразовательной подготовки рабочей и сельской молодёжи и создания ей необходимых условий для поступления в высшую школу». Старый термин «рабфаки» при этом в официальных актах не использовался, но в неофициальной речи, а потом в вузовских документах и в СМИ он обрёл вторую жизнь. Появление в 1970-е годы рабфаков было анахронизмом, нанесшим большой вред подготовке квалифицированных кадров.

С целью устранения разнобоя в уровне и качестве образования с 1927 г. в школах вводятся единые обязательные государственные программы. Их характерной чертой был акцент на изучение естественных наук. В качестве одного из подтверждений этому приведем следующий факт: количество часов, отводимых стандартами 1927 г. на изучение физики в школе составляло 612 часов в год (!) [КПСС в резолюциях…, с. 518-519]. Такой подход бы присущ советской школе с самого начала, сохранялся и в постсоветской школе – вплоть до принятия Федеральных государственных образовательных стандартов (ФГОС) второго поколения в конце 2000-х годов.

В конце 1920-х годов в стране созрел целый клубок социальноэкономических противоречий, которые получили в конечном итоге, свое решение. Сочетание остроты разрешаемых противоречий и способов их разрешения дали повод считать, что в 1928-1929 годах в стране началась новая революция – «революция сверху». Начинается форсированная индустриализация с быстрой ликвидацией социально-экономической системы НЭПа и так называемой коллективизацией сельского хозяйства. Свертывается возникший в период НЭПа сектор контролируемых государством, но относительно свободных рыночных отношений.

1-я пятилетка: «Техника в период реконструкции решает всё»

О первом пятилетнем плане (его контрольные сроки: с 1-го октября 1928 г. по 1-е октября 1933 г.) было заявлено на XVI конференции ВКП(б) в апреле 1929 г. как о комплексе тщательно продуманных и реальных задач. Этот план, сразу после его утверждения V съездом Советов СССР в мае 1929 г., дал основания для проведения государством целого ряда мер экономического, политического, организационного и идеологического характера, что возвысило индустриализацию в статус концепции, эпоху «великого перелома».

На июльском, 1928 г., Пленуме ВКП(б) ставятся задачи модернизации и развития опережающими темпами хозяйства народного хозяйства страны. С точки зрения исторических аналогий считаем целесообразным привести в полном объеме, опуская лишь идеологические «штампы», цитату из резолюции Пленума.

В решениях Пленума указывалось, что задача модернизации и развития экономики страны «требует всемерного внедрения в наше производство высших достижений не только нашей, но и заграничной науки и техники. Для осуществления этой задачи, неразрывно связанной с перестройкой промышленности на высшей технической основе …, необходима теснейшая связь науки, техники и производства, необходимо решительное приближение научной работы к разрешению задач, стоящих перед промышленностью, транспортом и сельским хозяйством, и их обеспечение достаточными кадрами соответственно подготовленных технических сил. Между тем, теперешнее положение нашей промышленности характеризуется . малым притоком новых кадров молодых специалистов и недостаточностью их научнотехнической подготовки; крайним недостатком инженеров-производственников нового типа» [КПСС в резолюциях., с. 518-519].

При чтении резолюции Пленума трудно не заметить очень схожую с нынешним временем проблематику, и, соответственно, весьма схожую лексику решений, принимаемых руководством страны почти 90 лет назад. Отличие, пожалуй, только в отсутствии в резолюциях 1928 г. уже ставших привычных ныне лексических штампов об «инновациях» и «нанотехнологиях».

Дальнейшие реформы высшей школы теснейшим образом связаны с выполнением пятилетних планов развития народного хозяйства и культуры страны. В этих планах высшая школа занимала видное место: она способствовала успешной реализации заданий пятилеток, подготовляя специалистов для промышленности и для сельского хозяйства страны.

Принятый первый пятилетний план был ориентирован, прежде всего, на развитие тяжелой индустрии: топливной, металлургической, химической промышленности, электроэнергетики, а также машиностроения, т.е. тех секторов экономики, которые были призваны сделать СССР технически независимым государством.

Развитие советской высшей школы в период реконструкции экономики СССР носило характер невиданного в мировой практике быстрого количественного роста. Росло число потенциальных студентов в стране: уже в 1930 г. почти в два раза (по сравнению с довоенным 1913 г.) возросло число учащихся школ, вплотную приблизившись к показателям (в расчете на 1000 чел. населения) развитых европейских стран [Миронов, 2003, табл. 10, с. 384].

В 1930 г. отмечается резкое увеличение приема студентов в вузы (144,2 тыс. чел., – прирост 1,56 % по отношению к 1929 г. и 237% по отношению к первому году пятилетки). А на следующий, 1931 г. резко увеличивается число аспирантов (12,7 тыс. чел. – в 3,2 раза по отношению к 1929 г.) [Волков, 1999, табл. 27].

К концу первой пятилетки в союзном государстве – СССР почти в 5 раз (до 711) увеличилось число вузов, в которых учится 457,9 тыс. студентов. Это означает рост числа студентов в стране в 2,7 раза. Во многих случаях новые вузы создавались путем разукрупнения существовавших ранее вузов, придания статуса самостоятельных вузов факультетам, филиалам, отделениям.

Для сопоставимости сравним только Российские (республиканские) показатели: в РСФСР, по сравнению с Советской Россией 20-х годов, к концу первой пятилетки число вузов увеличилось почти в 3 раза (до 428), а число обучающихся в них студентов – почти в 2 раза (до 303,2 тыс. чел.) [Лапко, 1972].

Таким образом, процесс создания новых вузов и увеличения числа студентов в стране носил ярко выраженный взрывной характер. Обратим внимание на то, как осуществлялось финансирование этого рывка в системе высшего образования. Очевидно, что расходы должны были нарастать. Но, как отмечает А.Л. Андреев, рост финансирования «был более существенным и быстрым, чем расширение самой сети учебных заведений» [Андреев, 2008, с. 207]. Увеличение финансирования высшего образования во времена «великого перелома», по сути, имело «упреждающий характер»: при увеличении числа вузов в 5 раз, количества студентов в них в 2,7 раза, а ассигнования на развитие высшей школы в СССР увеличилось в 9,3 раза [Субботина, 1965].