Размышления о гуманной педагогике - Шалва Александрович Амонашвили

Как упорно закрываем мы глаза, уважаемый Учитель, на антипедагогическую, антигуманную сущность отметок, олицетворяющих силовую оценочную основу авторитарно-императивного обучения. Эти отметки вредят детям, и они будут вредить им до тех пор, пока они не лишатся своей социальной значимости, своей претензии представлять, характеризовать личность ребенка, сортировать детей на хороших и плохих, успевающих и отстающих, устанавливать социальную погоду вокруг ребенка. Отметки будут вредить до тех пор, пока общество, и особенно родители, не откажется видеть детей через мутное окошечко отметок, пока общество, и особенно учителя, не поймет, что в учебном труде усилия и старания ребенка достойны большего внимания, чем сам их результат, пока общество, то есть все мы без исключения, нашим общением, нашими убеждениями не будет утверждать в каждом ребенке личность.

Сможем ли мы с Вами, уважаемый Учитель, превратить отметки в обычные дидактические инструменты, вроде, скажем, принципа наглядности, вроде метода беседы? Сделать их просто измерителями достижений в учебном процессе, результаты которых никому не нужны, кроме самого ребенка? А что, если взять и весь оценочный компонент передать детям? Пусть каждый из них будет пользоваться им как компасом, чтобы регулировать свою учебно-познавательную деятельность, а мы научим их, как это делать, как измерять собственные достижения, как исправлять отклонения от цели. Там они сами решат, нужны ли им отметки, или воспользуются другими мерками.

А до тех пор сказать похвальное слово о добром влиянии отметок на процесс становления личности ребенка, на его жизнь было бы грешно. Попытаюсь еще сильнее сгустить краски, так как уверен, что отметки этого заслуживают.

Что такое отметки?

Отметки есть тромбы в учебно-познавательной деятельности ребенка.

Отметки есть ложные мотивы учения школьников.

Отметки есть чертики в праведной жизни ребенка.

Отметки есть костыли хромой педагогики.

Такими мне представляются отметки в силовой оценочной системе, ибо смотрю на них через призму личностно-гуманного подхода к детям в педагогическом процессе.

40. Старая педагогическая картина для сравнения с новой

Я вовсе не первым заговорил об отрицательной роли отметок в жизни школьников и, конечно, буду не последним. Из тех многих исследований, в которых авторы разных стран стараются показать истинное лицо отметок, хочу выделить одну работу грузинского философа и педагога С.И.Данелия (1888–1963) — «К вопросу об оценке знаний учащихся». Опубликовал он ее в 1917 году в городе Поти. Чем эта работа примечательна? Во-первых, тем, что хотя автор и обсуждает вопрос о пагубном влиянии отметок на учение детей в старой школе, однако все сказанное им приложимо к нынешней авторитарной школе. Во-вторых, он попытался предугадать судьбу отметок в будущей, то есть, надо полагать, в нашей школе.

Какие у него возникают доводы против отметок? Форма оценки знаний, считает С.И.Данелия, непосредственно связана с задачами, которые ставило перед школой правительство. А правительство требовало от школы воспитания идеальных чиновников, для которых основными качествами должны были быть послушание, умеренность, аккуратность, исполнительность и прочие молчалинские свойства. От ребенка школа не требовала предприимчивости, смелости, находчивости, сознательного отношения к своим правам и правам других. Для достижения своей цели школа руководствовалась определенной программой наук и, обучая детей, придерживалась этой программы с необычайной строгостью. Но ведь люди, в огромном своем большинстве случаев, говорит С.И.Данелия, не рождаются с задатками, приспособленными к выполнению искусственно намеченной программы? Вследствие этого неизбежно должен был возникнуть конфликт между природой обучения и той программой, которой школа обязана была держаться неуклонно.

Как можно было разрешить этот конфликт? Родители не хотели отдавать в школу детей, Природа которых явно протестовала против навязываемых школой начал. Но проблема осложнялась еще и тем, что школы были однотипные, а не дифференцированные, программы и цели всех школ совпадали друг с другом. В таких условиях перед школой вставал трагический вопрос: как заставить детей учиться определенным программой наукам, когда Природа этих самых детей противится наукам?

Душа человека организована так, говорит автор, что он работает с большим напряжением энергии только в той области, которая его интересует. Однако школа не могла достичь такого состояния и потому делала преступный шаг: она вводила искусственные, косвенные мотивы учения вместо естественных, прямых. Школа старалась заставить детей учиться под давлением страха. Школьный труд приобретал принудительный характер. Это вызвало целую систему наказаний и наград, которые должны были пробуждать огромное большинство обучающихся в школе детей к учению, к усвоению программы.

Видное место в этой системе занимали баллы, отметки за успех и поведение. Каким образом, ставит вопрос автор, отметка, выставленная в классном журнале, могла устрашать детей? Вначале отметка была официальной оценкой стоимости ученика с точки зрения государственной, и ставилась она именно для начальства. С помощью отметки школа регистрировала, во-первых, поведение ученика, общее его отношение к делу, а во-вторых, конкретно характеризовала познания учеников в той или иной области школьного курса наук.

Сообразно с этим совокупность отметок заключала в себе два рода оценки ученика: формальную (отметка за поведение, внимание, прилежание) и материальную (отметка за успехи по отдельным предметам).

С течением времени, говорит автор, отметка мало-помалу стала средством общения между школой и семьей. Школа рассчитывала на помощь семьи. Она признавала свое бессилие бороться с известными явлениями детской души и призывала семью помочь ей в деле обучения детей. При этом школа не давала ей никаких полезных советов относительно того, в чем должна выражаться эта помощь. В лучшем случае она советовала родителям нанять репетитора, который проделал бы с учеником второй раз уже проделанную и не приведшую ни к какому результату работу. Или же, говорит далее философ, возьмем такой пример. Если ученик нарушал установленную дисциплину, школа оповещала об этом родителей посредством сбавленного по поведению балла, но не давала никаких указаний, как найти скрытые причины нарушения учеником школьных требований. Она просто рекомендовала семье употребить те же меры воздействия, которыми пользовалась сама.

Должно быть, нетрудно догадаться, какое отношение к отметке могло сложиться у детей. Плохая отметка была для них предвестницей неприятностей в семье. С отметки ненависть и страх переносились на преподавателя, выставлявшего эти отметки. Вместо любви и взаимного понимания, пишет С.И.Данелия, в школе воцарялись злоба и взаимное отчуждение. Конечно, оба — и ученик, и учитель — были жертвой господствующей системы воспитания, предначертанной государственной властью.

Кроме страха весьма немаловажным косвенным мотивом труда является соревнование. Школа, говорит философ, прекрасно учла это обстоятельство и постаралась приневолить детей к труду, вызвав в них соревнование. С этой целью она ввела известную градацию отметок, начиная с единицы и кончая пятеркой. Во многих учебных заведениях была введена двенадцатибалльная система оценок, так как пятибалльная