О всех созданиях - Джеймс Хэрриот

Моя жена толкнула меня коленом.

– Джим, я тебя не понимаю! Ты словно бы не хочешь. Но ты же говоришь, что он тебе нравится.

– Да, очень. Отличный человек, каких поискать.

Гранвилл нравился всем, и тем не менее многие сильные мужчины, завидев его, исчезали в ближайшем проулке. Мне не хотелось признаваться Хелен, что всякий раз, когда я встречался с Гранвиллом, кончалось это для меня плохо. Нет, я понимал, что намерения у него самые лучшие и причина в его редкостной душевной щедрости. Но легче мне от этого не становилось.

– И ты говорил, что его жена тоже очень милая.

– Зоя? Она прелесть.

Тоже чистейшая правда, но, спасибо ее мужу, видела она меня только вдребезги пьяным. Пальцы у меня на ногах судорожно скрючились под одеялом. Зоя была красива, добра и умна – именно такая женщина, в дом которой так приятно явиться, еле держась на ногах и непрерывно икая. Мои щеки запылали в темноте жгучим румянцем стыда.

– В таком случае, – продолжала Хелен с упрямством, от которого не свободны даже лучшие из женщин, – почему мы не принимаем их приглашений? Я бы хотела с ними познакомиться. И я чувствую себя очень неловко, когда они звонят и опять нас приглашают.

Я повернулся на бок.

– Ладно, как-нибудь съездим к ним, я обещаю.

Но думаю, мое обещание осталось бы пустым звуком, если бы не маленькая папиллома на губе Сэма. Я заметил ее, опухоль меньше горошины в левом уголке, когда угостил моего бигля контрабандным шоколадным печеньем. Типичнейшая доброкачественная опухоль, и будь это чей-то еще пес, а не мой, я, не задумываясь, убрал бы ее в мгновение ока под местной анестезией. Но это же был Сэм! Я побледнел и позвонил Гранвиллу.

Когда дело касалось моих четвероногих друзей, я впадал в панику, точно какая-нибудь одинокая старушка, и, подозреваю, то же относится к подавляющему большинству моих коллег. Изнывая от тревоги, я слушал длинные гудки, затем их сменил сочный бас:

– Беннет слушает.

– Привет, Гранвилл, это…

– Джим! – Восторженное восклицание было очень лестным. – Где вы притаились, малыш?

Он и не подозревал, как близок был к истине. Я рассказал ему про Сэма.

– Вроде бы сущий пустяк, старина, но я с удовольствием его погляжу. И знаете что? Мы же давно ждем вас на обед, так почему бы не привезти псину с собой?

– Ну-у… – Целый вечер в лапах Гранвилла! Было от чего содрогнуться.

– Да не крутите, Джим. Знаете, в Ньюкасле открылся потрясающий индийский ресторан. Мы с Зоей будем счастливы пригласить вас туда с женой. Нам бы пора с ней познакомиться, верно?

– Да… разумеется. Индийский ресторан, вы сказали?

– Да, малыш. Потрясающие приправы – помягче, поострее и такие, что голову оторвет. Луковый бхаджи, бхуна из ягненка и лепешки – язык проглотишь.

Я лихорадочно соображал и прикидывал.

– Замечательно, Гранвилл!

Вроде бы никаких подводных камней это приглашение не таило. Наиболее опасен он на собственной территории, а до Ньюкасла в один конец езды сорок пять минут. Да в ресторане часа полтора. Значит, большую часть вечера мне ничего не угрожает. Вот только то время, которое мы проведем в его доме, прежде чем отправиться в Ньюкасл… Его следовало остерегаться… Он словно сверхъестественным образом прочел мои мысли.

– Прежде чем поехать, Джим, немножко передохнем у меня в саду.

– В саду? – Как-то странно, когда на дворе ноябрь.

– Совершенно верно, старина.

Ну, возможно, он гордится своими поздними хризантемами… Никакой опасности я в этом усмотреть не мог.

– Отлично, Гранвилл. Может быть, в среду?

– Дивно, дивно, дивно! Мне не терпится познакомиться с Хелен.

Среда выпала на один из тех солнечных холодных дней поздней осени, когда ко второй его половине небо заволакивает туманная дымка, которая к шести часам вечера сгущается в плотнейший туман, какой мне в Йоркшире еще видеть не доводилось.

Наша машинка еле ползла, и, почти упираясь носом в ветровое стекло, я пробурчал:

– Бог свидетель, Хелен, до Ньюкасла мы сегодня не доберемся! Конечно, Гранвилл – лихой водитель, но ведь дальше десятка ярдов ничего не разглядеть.

Двадцать миль до дома Беннетов мы проделали со скоростью черепахи, но наконец я с невыразимым облегчением различил в мутной мгле прямоугольник желтого света – распахнутую дверь.

В прихожей нас с распростертыми объятиями встретил Гранвилл, такой же необъятный и импозантный, как всегда. Застенчивостью он никогда не страдал и облапил мою жену по-медвежьи.

– Хелен, прелесть моя! – сказал он, сопроводив свои слова нежным и длительным поцелуем, который прервал, чтобы перевести дух, секунду оглядывал ее с глубоким одобрением, а затем поцеловал еще раз.

Я церемонно пожал руку Зое, и мы представили наших жен друг другу. Стоя рядом, они радовали взгляд. Привлекательная женщина – подарок небес, а видеть сразу двух – подарок вдвойне. Смуглая голубоглазая Хелен, Зоя, шатенка с зелено-серыми глазами, и обе такие милые и улыбающиеся.

Вид Зои подействовал на меня, как всегда. Вновь во мне поднялось желание предстать перед ней в наилучшем моем облике – и даже еще лучше. Я покосился на зеркало: безупречно элегантный костюм, белоснежная рубашка, гладко выбритые щеки и подбородок… Да, безусловно, я производил искомое впечатление молодого ветеринара, атлетического сложения, недавно женившегося, высоконравственного, образца идеальных манер и поведения.

Я вознес безмолвную благодарственную молитву, что наконец-то она видит меня абсолютно трезвым, в нормальном моем состоянии. Сегодня я вычеркну из ее памяти все марающие меня воспоминания.

– Зоя, радость моя, – загремел Гранвилл, – возьми Хелен в сад, пока я займусь псом Джима.

Я заморгал. Сад в таком тумане? Это не укладывалось у меня в голове, но я слишком тревожился из-за Сэма, чтобы задумываться над этим. Я открыл заднюю дверцу, и бигль вбежал в дом.

Мой коллега восторженно его приветствовал:

– Входи, входи, мой маленький! – И тут же завопил во всю силу своих легких: – Фебунчик! Виктория! Э-эй! Идите познакомьтесь со своим кузеном Сэмом!

Вперевалку в прихожую вышел жирный стаффордширский бультерьер, а за ним по пятам и йоркширочка, которая оскалила зубки в приветливой улыбке, обращенной ко всем присутствующим.

Когда собаки познакомились и обменялись приветствиями, Гранвилл подхватил Сэма на руки.

– Вы про это, Джим? Это вас напугало?

Я смущенно кивнул.

– Боже ты мой! Да я вдохну поглубже и просто сдую эту дрянь! – Он смерил меня недоуменным взглядом и улыбнулся. – Джим, старина, вы просто на своей собаке помешаны, а?

– А почему вы называете Фебу