Марина Власова - Энциклопедия русских суеверий

В некоторых районах России куд — нечистый дух. В. Даль приводит слово «куд» в значении «злой дух, бес, Сатана», определяя «кудеса, кудесничество, кудесы» как «чудеса посредством нечистой силы, чернокнижничество, чары, волхованье» <Даль, 1881>.

«На севере издавна существует слово кудес, обозначающее всякого рода колдовские предметы. Свидетельство этому — „Челобитная и явка… о неправедных делах вдовы Марьи“ 1635 г., т. е. донос на некую вологодскую вдову Марью с обвинением в колдовстве: „И в тѣ поры та Маря пришед подложила под подвальное бревно кудес и землею загребла, а онъ тот Дмитреи Таинъ сказал мнѣ посмотрить чтото въ завалину Маря к вам положила и яз гсдрь посмотрел в завалинѣ ажно объявилося под бревном кудес всякои“» <Черепанова, 1996>. Название «кудесничанье» (для магических действий) сохранилось в ряде областей России вплоть до XX в., ср.: кудесничанье охотников-промысловиков Сибири в Чистый четверг Страстной недели с целью обеспечить себе удачу на промысле <Громыко, 1975>.

Соответственно, кудесник — обладающий колдовскими силами, общающийся с нечистыми духами человек. Это одно из наиболее древних, засвидетельствованных в историко-литературных памятниках названий волхва, колдуна; в XIX―XX вв. оно имеет несколько «книжный» оттенок.

Кроме того, название кудес, кудесник может иметь и значение «чужой чудной», «чудик», «чудящий» («кудесный» — «волшебный», «чудесный») <Даль, 1881>. Поэтому в некоторых поверьях кудесник, как название колдуна-иноземца, объединяет представления о «чужом» и «чудесном»: «По всему финскому северо-востоку славились своим обаятельным владычеством над народными умами финские волшебники, кудесники, кебуны, арбуи…» <Щапов, 1906>.

В ряде районов России кудесами, кудесниками именовали ряженых, «окрутников», людей, надевающих личины, переодевающихся, переряживающихся на Святках: «В Череповце начинают ходить кудесами с 19 декабря» (Волог.); «Кудеса также зовут Святки, когда переряжаются» <Даль, 1881>.

КУЗУТИК — нечистый дух, чертик.

По поверьям Пермского края, Урала, кузутики — маленькие нечистые духи, помощники колдунов, знахарей (см. ПОМОЩНИКИ).

КУКА, КУКАН, КУКАНКА, КУКАШКА — мифологическое существо неясного облика; черт; страшилище, которым пугают детей, бука.

«Смотри, кукан в болото утащит» (Влад.).

На Рязанщине кукашкой именовали черта, а кукой — лешего, обитающего в бане. В поверьях владимирских крестьян кукан — фантастическое существо, живущее в болоте или луже.

Образ куки, кукана (как и буки) таинствен и расплывчат; неясно и происхождение названия кука, возможно, связанного со своеобразной детской языковой игрой. О. А. Черепанова полагает, что кука означает нечто искривленное, уродливое <Черепанова, 1983>. Не исключена связь названия кука с традиционными представлениями о нечистом духе, черте как о существе, имеющем остроконечную голову «шишом», островерхую шапку, или с представлениями о нем как о «нечистом, неумытом» («кукомоя, кукумоя, кукумоя — неряха, чумичка, неумываха») <Даль, 1881>.

КУЛЕШАТА, КУЛИШИ, КУЛЯШИ — маленькие чертики, водяные; нечистые духи в подчинении у колдунов.

Кулиши Вятской губернии — маленькие чертенята разных цветов, появляющиеся во множестве на Святках (на Пинеге, Печоре, на Вологодчине такие же существа именуются шуликунами) (см. ШУЛИКУН).

Куляш — водяной чертенок, который выходит из воды на Крещение (Волог.).

По распространенным представлениям, Рождество и Святки «празднуют» все силы и существа мира. В это время нечистые духи особенно активны — и как «силы зла», и как воплощение «дохристианских», но необходимо сохраняющих свое влияние на мир и людей сил.

Собираясь вместе, они появляются на земле, между людьми, в том числе выходят из воды, считающейся традиционным местообитанием нечистых, чертей. На Вологодчине и в Вятской губернии кулиши, куляши преимущественно водные чертенята.

Представления о «судьбе» нечистых духов во время Святок неоднозначны: кое-где говорят, что они выскакивают из воды только 19 декабря, во время Водосвятия: «На Крещенье куляши из воды выходят, почему не ходят по воду, чтобы не зачерпнуть куляша» (Волог.). На Ярославщине 19 декабря (и в течение недели после него) не полоскали белья, опасаясь, что за него ухватится и вылезет из воды нечистая сила.

Кулешата, как и все маленькие нечистые духи (кузутики, шишки, шутики), могут быть помощниками колдунов, ведьм (Перм.).

Название кулиш, куляш, по-видимому, заимствовано из финно-угорских языков («в финно-угорском ареале kul [куль] — весьма распространенный персонаж», это «дух», «злой дух») <Черепанова, 1983>.

Интересно, что «куль» — это и «капюшон, головной убор в виде колпака». Возможно, что в наименовании кулиш, куляш в какой-то степени отражены и представления о нечистом духе как о существе с головой «шишом» или в остроконечном головном уборе (кроме того, «кулемес» — это «деятельный, но бестолковый человек», «кулемесить» — «дурить», что может характеризовать помощников-кулешат как очень деятельных, но суетящихся, бестолковых и вредных: «Ну пошла кулемеса не от добра, а от беса» <Даль, 1881>; «Ну, почал наш кулемес кулемесить, никому покою не дает, а толку ни на грош» (Сарат.).

КУМА, КУМАХА, КУМАХА, КАМАХА, КАМАХА, КОМОХА, КОМОХА, КОМУХА, КОМУХА, КУМОХА, КУМОХА, КУМОХА, КУМОШИЩА, КУМУХА, КУМУШКА — лихорадка; лихо; черт.

«Что у тебя за болезнь? — Да кумаха-ворогуша» (Курск.);

Еще свахе-то страннице,Да ей еще подговорщице —Кумаха бы замучилаНа печи под шубою

«Ишь его кумоха трясет» (Волог.); «Кумошища привязалась: чем ни оденешь, все зябнет» (Нижегор.); «На двенадцать-то манеров кумушка берет людей» (Енис.); «Чтобы не звать мне тебя, лихорадку, лихорадкою, гнетицу — гнетицей, огневицу — огневицей, трясовицу — трясовицей, а звать тебя, лихоманьщину, кумой родимою. А ты, кума, покинь меня, по сей день, по сей час, по сию минуту» (Орл.); «У ворот тебе стоять, кумохой тебе дрожать!» (Влад.).

Лихорадка, представляемая в облике женщины, которая «трясет» человека, в ряде районов России называется «кума», «кумушка» (тетка, подруга). Кума — иносказательно-уважительное обозначение неотвязно сопутствующей человеку лихорадки, которую опасаются разгневать (или навлечь, произнеся ее настоящее имя).

«Чтобы не накликать и не рассердить лихорадку, называют ее, в противоположность ее настоящему имени, добруха, тетка, кума, кумаха, комуха, комоха, камаха. Последнее есть вместе название червца (красильного насекомого)», — отмечает А. Потебня, подчеркивая традиционность представления болезни насекомым <Потебня, 1914>; в Костромском уезде в с. Присконове лихорадку называют кумой, комухой. «Ее представляют в виде женщины; таких женщин 12 сестер, а по другим вариантам 23 сестры» (Костр.)

Под кумой, кумохой (кумохой-ворогушей) нередко понимается весенняя перемежающаяся лихорадка (см. ВОРОГУША). При этом перемежающаяся лихорадка может называться кумушка поденна, а ежедневная — кумушка каждодневна.

Особняком стоит сообщение из Дмитровского края (комоха здесь напоминает кикимору): «Кроме домового в избу могли врываться различные духи, ведающие всякой работой». Комоха «тогда является в избу, когда по окончании работы не перекрестят инструмент. Тогда комоха и будет всю ночь работать на машинах — прясть, резать ножом, точить или что-нибудь другое делать» <Соловьев, 1930>.

По поверьям Костромской губернии, кумаха появляется в конце февраля. Она выходит из дремучего леса, где живет с двенадцатью сестрами-лихорадками. «Поселяне открыли против кумахи удивительное средство: страждущие кумахою выходят на то место, где будто поселилась в них кумаха, обсыпают все вокруг себя ячневою крупою и, раскланиваясь на все стороны, говорят: „Прости, сторона, мать сыра земля! Вот тебе крупиц на кашу, вот и тебе, кумаха!“ Снова раскланиваются на все стороны и идут домой с уверенностью, что они непременно будут здоровы» <Захаров, 1849>. «С Тарасия не спят днем: кумоха нападает». Кумоха считалась особенно опасной начиная со дня Тарасия-кумошника (10 марта) (см. ВЕСЕННИЦА).