Израэль Финкельштейн - "Раскопанная Библия". Новый взгляд археологии

В 1979 году Норман К. Готвальд, другой американский библеист, в своей книге «Племена Яхве» принял и расширил теории Менденхолла. Но он также пошёл ещё дальше, он прямо в лоб атаковал археологические свидетельства. В то время как Менденхолл просто отклонил все разговоры о заселении полукочевниками нагорья и окраин пустыни, Готвальд считал, что эти селения были, по сути, израильскими. Но он сделал это определение по совершенно другим причинам. Он предположил, что отдалённые рубежи и лесные районы были, естественно, привлекательными для членов движения за независимость, которые бежали из более густонаселённых (и более тщательно контролируемых) равнин и долин, чтобы вести новый образ жизни. Готвальд предполагал, что их поселение в этом скалистом и слабо орошаемом регионе стало возможным в первую очередь благодаря технологическим разработкам: железным инструментам для рубки резервуаров в скале, и водонепроницаемой глине для герметизации стен резервуаров и террасирования холмистых склонов.

На социальном фронте Готвальд добавил, что в своих новых домах израильтяне создали равноправное общество с доступом к средствам производства, открытым для всех. А на познавательном уровне он предположил, что новые идеи равенства были импортированы в Ханаан небольшой группой людей, которые пришли из Египта и поселились в горах. Эта группа, возможно, находилась под влиянием оригинальных египетских религиозных идей, похожих на те, которые возбудили революцию Эхнатона в 14-м веке, идеи, которые были ближе к более поздней концепции единобожия. Таким образом, эта новая группа стала ядром, вокруг которого в горах кристаллизовались новые поселенцы.

Американский археолог Уильям Девер предоставил теории крестьянского восстания явный археологический контекст. Предлагая новую интерпретацию находок из более ранних раскопок, он утверждал, что керамика и архитектура новых поселений в нагорье первого железного века напоминали керамические и строительные традиции жителей низменностей в позднем бронзовом веке – предполагая, таким образом, что древние израильтяне произошли из оседлых общин Ханаана. Соглашаясь с Готвальдом, Девер предположил, что первый железный век был первым периодом, когда нагорье было плотно заселено, в значительной мере благодаря двум технологическим инновациям. Это было умение вырубать в скале и оштукатуривать резервуары для хранения воды, которое позволяло новым жителям создавать поселения вдали от многолетних родников и колодцев. А также это были методы строительства на крутых склонах сельскохозяйственных террас (которые открыли путь для более интенсивной эксплуатации нагорья, в том числе для выращивания виноградников и оливковых рощ, которое, в свою очередь привело к массовому производству вина и оливкового масла). Согласно Деверу, оба «изобретения» должны были создать технически сложные общества, а именно – оседлое население Ханаана.

Гипотеза крестьянского восстания или «социальной революции» была очень привлекательной и получила поддержку большого количества библейских учёных и археологов. Казалось, что она соответствует социальным реалиям Ханаана позднего бронзового века и объясняет падение системы поселений поздней бронзы в низинах и подъём системы первого железного века в горах. И она было очень созвучна радикальной политической ориентации американской и европейской академической жизни того времени. Она также соответствовала возрастающему скептицизму в библейских исследованиях, касающихся исторической ценности как книги Иисуса Навина, так и книги Судей. Но она была неверной. В самом деле, она была отброшена почти с той же скоростью, с которой она возникла. В чём причина? Она была очень спекулятивной и теоретической, и не имела достаточной поддержки археологии. На самом деле, археология свидетельствовала против неё.

Она также появилась в самый неподходящий момент. К 1980 годам антропологи и археологи становились всё более и более скептически настроенными к возможности того, что керамика и архитектурные стили могут открыть этническое или географическое происхождения древних людей. Такие элементы материальной культуры можно легко имитировать или заимствовать одним обществом от другого. В самом деле, большинство упомянутых Девером находок было обнаружено в сёлах, представляющих второй этап заселения нагорья. Таким образом, сходство с находками позднего бронзового века может указывать скорее на торгово-экономические связи поселенцев железного века с жителями низменностей, а не на происхождение, так как в низинах существовала явная культурная преемственность от позднего бронзового века до первого железного века. Что ещё важнее, в 1970-х и начале 1980-х из раскопок начали поступать надёжные данные о нагорных деревнях первого железного века, и новые данные явно противоречили теории социальной революции.

В первую очередь, новые данные показали, что первый железный век был не первым периодом интенсивной поселенческой деятельности в нагорье, и что две «технологические инновации» были известны (и использовались) за много веков до появления ранних израильтян. Другими словами, использование прорубки скалы, оштукатуренных резервуаров и строительство террас на склонах холмов были характерными результатами сильной поселенческой деятельности в нагорье, а не главными инициаторами этого. Археологические данные из низменностей также не поддерживают теорию социальной революции. В последние годы стало ясно, что к концу бронзового века сельский сектор ханаанского общества был уже истощён и не мог предоставить ни энергию, ни человеческие ресурсы для новой волны заселения нагорья. Кроме того, археологические работы в нагорье в 1980-х и 1990-х представили некоторые поразительные свидетельства того, что большинство поселенцев там в первом железном веке были скотоводческого, а не оседлого, происхождения.

Все три теории о завоевании израильтян (единого вторжения, мирного проникновения и социальной революции) одобряли главное библейское представление о том, что восход древнего Израиля был уникальным, исключительным феноменом в истории страны. Новые открытия последних десятилетий разрушили эту идею.

Приложение 4. Почему традиционная археология периода Давида и Соломона неверна

Завоевания Давида: керамический мираж

Наиболее важным археологическим свидетельством, используемым для связи уровней уничтожений с завоеваниями Давида, была декорированная филистимская керамика. Учёные датировали её от начала 12-го века до 1000 года до н.э. Первые слои, которые не содержали этого отличительного стиля, были датированы 10-м веком, то есть временем Единой монархии. Но такая датировка была полностью основана на библейской хронологии и, таким образом, представляла порочный круг, так как нижняя датировка уровней с этой керамикой была установлена в соответствии с предполагаемой эпохой завоеваний Давида около 1000 года до н.э. В самом деле, не существовало чётких данных для точной датировки перехода от филистимского стиля к более поздним стилям керамики.

Более того, недавние исследования произвели революцию в датировке филистимской керамики. В последние десятилетия были раскопаны многие важные места в южной прибрежной равнине Израиля – районе сильного египетского присутствия в 12-м веке до н.э. и в области, где поселились филистимляне. Среди этих мест были три города, которые упоминаются в Библии как филистимские центры – Ашдод, Ашкелон и Экрон (Телль-Mикне), а также несколько мест, которые были египетскими крепостями. Последние раскрыли информацию о египетско-ханаанской материальной культуре в последние десятилетия египетской гегемонии в Ханаане. Их находки, содержащие египетские надписи, связанные с царской администрацией Ханаана, а также большое количество египетских сосудов местного производства. Некоторые надписи датируются временем правления Рамсеса III – фараона, который воевал с филистимлянами и, предположительно, поселил их в своих крепостях на юге Ханаана.

Сюрпризом стало то, что в слоях, представляющих последние фазы египетского господства в Ханаане под руководством Рамсеса III, не было обнаружено декорированных филистимских сосудов ранних типов, а в самых ранних филистимских уровнях не было обнаружено никаких признаков египетского присутствия, ни одного египетского сосуда. Вместо этого, уровни были полностью разделены. Кроме того, в нескольких случаях на месте египетских крепостей времён Рамсеса III появились первые филистимские поселения. В хронологическом плане это не могло произойти до падения египетского господства в Ханаане в середине 12-го века до н.э. Последствия этого открытия произвели на археологию объединённой монархии своего рода эффект домино: весь набор стилей керамики пришлось переместить примерно на полвека позднее, в том числе и переход от филистимских к пост-филистимским стилям.