Домоводительство Господне. Том 1 - Якоб Лорбер

длилось к великому счастью недолго, и вскоре

видел я с радостным сердцем тебя, Мафусала,

как ты стоял на колонне той темным песком окруженной,

с острым горящим мечом с двух сторон заточенным.

Лентой льняною, испачканной пылью искристой,

очи свои завязал ты и уши заклеил

липкой смолой. Но смотрите, вдруг блеском небесным

сильно сверкая стремительный, быстрый, могучий,

сильный орел прилетел в ослепительном свете.

Снизился он к голове Мафусала кругами,

чувствами скудной, и ленту защитную сбросил,

и осторожно из плотно закрытых для звуков

бедных ушей его выклевал начисто пробку

клейкой смолы. И когда дал свободу он чувствам

от защищающих уз Мафусалу, взлетел он,

мощный блестящий орел, как звезда воссиявший,

вверх ко святым небесам, ввысь, откуда он прибыл.

Верный и истинный взял Мафусал острый меч свой,

пламенный и с двух сторон заточенный,

коим во грозной деснице, подобно сверкающим вспышкам

молний, по кругу по всем направленьям взмахнул он.

54. И в то же время, при взмахе меча огневого,

будто сноп искр, в разнобой разлетевшихся, стая

в сильном пожаре, когда пламенеет смолистый

ствол того древа, что часто растет у подножья

гор и имеет ствол крепкий и толстый, пылая

освободились сверкающие языки.

55. Слушайте, те языки без числа полетели

с невероятною скоростью всюду над пыльной

и бесконечной поверхностью, перемешали

лживый песок силой пламени в хаос, и было

в том невозможно понять: хоть какая-то польза

выйдет из этого месива или не выйдет.

56. И я глядел на чудесное действие это:

долгое и неуемное перемещенье

пламенных тех языков с бесконечною массой

лживых песков, полный наивеличайших предчувствий.

Но ничего не стряслось, вопреки ожиданьям,

кроме того лишь, что все те пески, совершенно

добела раскалены, пламенели в ту пору!

57. Впрочем, в тоске, о смотрите, среди предвкушенья,

полного жажды свершений, со взглядом ужасным

встал Мафусал и с огромною силой святую

волю святого Отца и предвечного Бога

стал проповедовать насквозь горящим пескам.

Мощные эти слова, исходившие с пылом,

проистекали из уст Мафусала, подобно

водам великим, широким потоком с кипеньем,

ревом ужасным и буйством, с собой увлекая

эти пески во все стороны, как это прежде

делали им языки огневые. Кипенье

это и рев ужасающий с буйством

им говорили отчетливо внятное слово,

полное мощи и силы, а также величья

святости Господа Бога, да — внятное слово!

58. И это слово, — послушайте, дети с отцами –

вот что гласило: "Ничтожная пыль, внемли воле

святости Бога! Пусть никогда не присуще

будет тебе ложью полное это волненье!

К водам чистейшим свободным скорей обращайся,

как таковая качайся и колыхайся

в вечных сияющих волнах и знай, что обману,

только ему одному, предстоит лишь однажды

полностью быть уничтоженным или разбитым!"

59. И посмотрите, когда бесконечная плоскость

это услышала, то за песчинкой песчинка

в чистые капли растаяли; все они вместе

радостно соединились в сияющей правде

и в бесконечную гладь вод чистейших стеклись, колыхаясь

рябью и волнами, превознося пресвятое

имя предвечного Бога, и радостно смыли

весь тот песок, что пристал к Мафусала колонне

и уличал их, затем восхвалили колонну,

рядом кружа и сияя, тем светом, который

мощно струился из этой колонны и коим

с любящей жаждой они перед тем украшали

зыбкие главы свои, что сверкая качались.

60. Слушайте все и смотрите, отцы дорогие,

также и вы, дорогие любезные дети,

как я все истинно видел и верно все слышал,

так же доподлинно верно я вам и поведал.

Истина только, отцы дорогие и дети,

истина только одна есть воистину сущность,

та, что любезна Любви. Ну а лжи и обману,

как никакому иному пороку пристало

быть уничтоженным; ибо они суть полярность

истине вечной Любви вечно сущего Бога.

61. Слушайте дальше теперь, о отцы дорогие,

также и вы, дорогие любезные дети,

что Каинан ваш за чудо видал изумленным

оком своим! — Показалось мне, будто с колонной,

где я стоял, нас продвинули дальше и дальше

в области дальних колонн; и, как это уж было

раньше со мной, так со мной приключилось и снова:

видел девятую я из колонн с моего возвышенья!

62. Но, о отцы дорогие и любвеобильные дети,

все это странным казалось весьма и весьма! Ибо знайте:

из бесконечных глубин вечной ночи вздымалась

на высоту недоступную глазу колонна

страшная эта, измазана пестрою краской.

Вкруг той колонны не видел я вод колыханья,

также пыленья песка, никакого движенья

и устремленья существ без названий; лишь вечно

ночь беспрерывная долгая немо объяла

пеструю и бесконечную эту колонну.

Думал я в той пустоте бесконечно ужасной:

"Что же сие может значить? И для кого же

высится здесь бесконечная эта колонна?"

63. Думал я долго и долго, и так, и иначе;

но вопреки всем моим бесполезным раздумьям,

даже малейшая искорка не осветила

вечную ночь без конца вкруг пятнистой колонны.

И, о отцы дорогие и дети, мне жутко

стало тогда; ибо даже тот свет от колонны,

что подо мной, становился все меньше и меньше,

и я едва различал в темноте свои ступни

ног, что