Евгений Торчинов - Краткая история буддизма

Субхути сказал Будде: «О Превосходнейший в Мире, в том ануттара самьяк самбодхи, которое обрел Будда, нет ничего, что могло бы быть обретено».

«Это так, это так. Субхути, что касается ануттара самьяк самбодхи, обретенного мною, то поистине нет даже и малейшего способа, которым можно было бы обрести то, что называется ануттара самьяк самбодхи.

К тому же, Субхути, эта Дхарма равностна, в ней нет ни высокого, ни низкого. Это и есть то, что именуют ануттара самьяк самбодхи, и из-за этого оно лишено „я“, лишено чего бы то ни было, соответствующего представлениям „я“, „личность“, „существо“ и „вечная душа“. Совершенствуй все благие дхармы[131] и тогда обретешь ануттара самьяк самбодхи. Субхути, о благих дхармах Так Приходящий говорил как о не-благих. Их и называют благими дхармами.

Субхути, если какой-нибудь человек соберет в таком количестве семь сокровищ, сколько в трех тысячах большой тысячи миров существует царственных гор Сумеру, и поднесет их в дар, и если другой человек извлечет из этой праджня-парамитской сутры хотя бы одну гатху в четыре стиха, заучит, прочтет, изучит и проповедует ее другим людям, то количество благости счастья, полученное в первом случае, не составит и одной сотой благости счастья, полученной за второе даяние, не составит и одной стомиллиардной этой благости счастья, и количество их даже нельзя будет сравнить.

Субхути, как ты думаешь, ты ведь не говоришь, что у Так Приходящего есть такая мысль: „Я переправлю в нирвану все существа“. Субхути, нельзя иметь такую мысль. И по какой причине? В действительности нет никаких существ, которых переправлял бы Так Приходящий, ибо если бы были существа, которых Так Приходящий переправлял в нирвану, то тогда существовали бы и „я“, и „личность“, и „существо“, и „вечная душа“. Субхути, когда Так Приходящий говорил, что есть „я“, тогда это не значило, что есть „я“. Однако обыкновенные люди-профаны считают, что есть „я“. Субхути, когда Так Приходящий говорил об обыкновенных людях, то это тогда означало не обыкновенных людей. Это и именуется обыкновенными людьми.

Субхути, как ты думаешь, можно ли различить Так Приходящего по наличию тридцати двух признаков?»

Субхути сказал: «Это так, это так. Можно различить Так Приходящего по наличию тридцати двух признаков».

Будда сказал: «Субхути, если различать Так Приходящего по наличию тридцати двух признаков, то и Совершенный Государь, Поворачивающий Колесо[132], также оказался бы Так Приходящим».

Субхути сказал Будде: «О Превосходнейший в Мире, если я уяснил смысл того, что проповедовал Будда, то не следует различать Так Приходящего по наличию тридцати двух признаков».

Тогда Превосходнейший в Мире произнес такую гатху:

Если кто-то по внешнему виду распознает меняИли по звуку голоса ищет меня,То этот человек находится на ложном пути,Ему невозможно увидеть Так Приходящего[133].

«Субхути, если у тебя есть такая мысль: „Так Приходящий благодаря совокупности признаков обрел ануттара самьяк самбодхи“, то, Субхути, отринь такую мысль. Так Приходящий не по причине наличия совокупности признаков обрел ануттара самьяк самбодхи.

Если, Субхути, у тебя есть такая мысль: „Возымевшие устремление к обретению ануттара самьяк самбодхи проповедуют обо всех дхармах как об уничтожающих и устраняющих все представления“, то отринь такую мысль. И по какой причине?

Возымевшие устремление к ануттара самьяк самбодхи никогда не проповедуют о дхармах, что они уничтожают и устраняют все представления.

Субхути, если бодхисаттва наполнит весь мир семью сокровищами в таком количестве, сколько песчинок в Ганге, и таким образом совершит даяние и если какой-нибудь человек постигнет, что все дхармы бессущностны, будучи лишенными „я“, и через это обретет совершенство в терпении, то счастье, полученное этим бодхисаттвой, превзойдет заслуги предыдущего. И по какой причине? По причине того, Субхути, что бодхисаттвы через это не получают благости счастья».

Субхути сказал Будде: «Скажи, о Превосходнейший в Мире, как это так, что бодхисаттвы не получают благости счастья?»

«Субхути, бодхисаттва не должен быть алчным по отношению к заслуженной им благости счастья. По этой причине и называют это неполучением благости счастья. Субхути, если кто-нибудь говорит, что Так Приходящий пришел или ушел, сидит или лежит, то этот человек не понимает того, что я проповедую. И по какой причине? Так Приходящий ниоткуда не приходит и никуда не уходит, поэтому его и именуют Так Приходящим.

Если добрый сын или добрая дочь превратят в пыль три тысячи большой тысячи миров, то, как ты думаешь, много ли будет пылинок в таком скоплении?»

«Чрезвычайно много, о Превосходнейший в Мире. И по какой причине? Если бы скопления пылинок в действительности существовали, то Будда отнюдь не говорил бы, что это скопления пылинок. И каким образом? Когда Будда проповедовал о скоплениях пылинок, то тогда это были не-скопления пылинок. О Превосходнейший в Мире, когда Так Приходящий проповедовал о трех тысячах большой тысячи миров, то это были не-миры, это и именуют мирами. И по какой причине? Если бы миры в действительности существовали, то это было бы представлением их гармонии в единстве. Когда Так Приходящий проповедовал о представлении их гармонии в единстве, то оно не было представлением их гармонии в единстве. Это и называют представлением их гармонии в единстве».

«Субхути, представление об их гармонии в единстве является тем, о чем нельзя проповедовать, однако обыкновенные люди-профаны алчны до таких дел.

Субхути, если люди будут говорить, что Так Приходящий проповедовал воззрение, согласно которому „я“, „личность“, „существо“ и „вечная душа“ существуют, то, как ты думаешь, Субхути, поняли ли те люди смысл того, что я проповедую?»

«О Превосходнейший в Мире, те люди не поняли смысл того, что проповедовал Так Приходящий. И по какой причине? Когда Превосходнейший в Мире проповедовал воззрение о наличии „я“, воззрение о наличии „личности“, воззрение о наличии „существа“, воззрение о наличии „вечной души“, то это тогда не было воззрением о наличии „я“, не было воззрением о наличии „личности“, не было воззрением о наличии „существа“, не было воззрением о наличии „вечной души“».

«Субхути, возымевшие устремление достичь ануттара самьяк самбодхи так должны познавать все дхармы, так должны рассматривать их, так должны верить в них и понимать их: не рождается представление „дхарма“. Субхути, о том, что называют представлением „дхарма“, Так Приходящий проповедовал как о не-представлении „дхарма“. Это и именуют представлением „дхарма“»[134].

Субхути, если какой-нибудь человек в течение бесчисленных кальп заполнит миры семью сокровищами и поднесет их в дар и если добрый сын или добрая дочь, которые возымели устремление стать бодхисаттвой, извлекут из этой сутры хотя бы одну гатху в четыре стиха, заучат ее, прочтут, изучат и подробно проповедуют ее другим людям, то счастье, обретенное ими, превзойдет счастье, обретенное от предыдущего даяния. Скажи, как же они будут объяснять ее другим людям? Не держась ни за какое представление, и тогда истинная реальность как она есть не поколеблется[135]. И по какой причине?

Как на сновидение, иллюзию,Как на отражение и пузыри на воде,Как на росу и молнию,Так следует смотреть на все деятельные дхармы».

Когда Будда закончил проповедь этой сутры, старейший Субхути, все бхикшу и бхикшуни, упасака и упаси-ка[136], все небожители и асуры этого мира с великой радостью восприняли все проповеданное Буддой, уверовали в это учение и стали следовать ему.

Алмазная праджня-парамита сутра закончена.

Приложение II

Литература шастр

Из «Трактата о пробуждении веры в Махаяну» («Махаяна шраддхотпада шастра»; «Да чэн ци синь лунь»)

«Трактат о пробуждении веры в Махаяну» является одним из фундаментальнейших текстов китайской (и всей дальневосточной) буддийской традиции. Он оказал огромное влияние на все собственно китайские буддийские школы, прежде всего на Хуаянь и Чань, и уже вскоре после своего создания стал одним из самых (если не самым) часто комментируемых и изучаемых в Китае, Корее и Японии буддийских трактатов.

Традиция утверждает, что он был написан в Индии знаменитым мыслителем и поэтом Ашвагхошей (кит. Ма-мин) и переведен на китайский язык переводчиком и проповедником буддизма Парамартхой (499–569) в 550 г. Однако в настоящее время существуют серьезные основания считать, что «Шастра» была создана в самом Китае и лишь приписана Ашвагхоше. Косвенно подтверждает это предположение и то, что в настоящее время не только не существует санскритского текста трактата, но неизвестен и его тибетский перевод. Таким образом, китайский текст «Шастры» является единственным известным в настоящее время. Правда, существует еще одна китайская же версия «Трактата о пробуждении веры», представляющая собой его перевод с санскрита, выполненный в VII в. Шикшанандой. Однако скорее всего это был перевод с обратного перевода текста (с китайского на санскрит), принадлежащего знаменитому философу, переводчику и паломнику Сюань-цзану (602–664). Существенно, что этот перевод на санскрит и был выполнен Сюань-цзаном именно потому, что он выяснил, что столь важный для китайской традиции текст совершенно неизвестен в Индии. «Махаяна шраддхотпада шастра» тем не менее имеет форму классического индийского философского трактата и весьма трудна для перевода из-за своего предельного лаконизма.