Домоводительство Господне. Том 1 - Якоб Лорбер

вам достанется такая же награда. Хоред пошел и был награжден. Мы пошли, и эта награда прилепилась к нашему сердцу!» — Тогда их спросили о Хореде, и эти двое ответили: «Братья, наша любовь в своей благословенной сладости ослепила нас, поэтому мы не знаем, куда он отправился. Мы полагаем, он избрал путь Ауила и Азы, а ведь вам известно, что туда не добраться раньше, чем солнце взойдет и зайдет восемьдесят раз. Однако тут важно не завидовать ему в его счастье, а исполнить волю Иеговы — пойти и сделать так, чтобы Его святое имя громогласно прозвучало в Анохе, и награда не заставит себя ждать».

4. Слышавших эти слова было семеро, и они отправились в низины. — Давайте же и мы еще раз взглянем на Анох, и подождем, пока они не появятся там, чтобы самовольно действовать Моим именем в своих сиюминутных интересах.

5. Смотрите, у Ламеха не осталось уже никого, кто мог бы его утешить. Ничто его не радовало. Музыка, в нежных переливах которой он все время слышал лишь последние стоны своих убитых братьев, приводила в содрогание его совесть, и пение свирели ранило его каменное сердце. И тогда он проклял Иувала за то, что тот сделал эту презренную безделицу, каждый звук который причинял ему не семидесятисемикратную, но тысячекратную смерть. — И поскольку музыка всегда сильно бередила совесть Ламеха, Иувалу пришлось покинуть двор, и ему запретили появляться там под страхом смерти.

6. Даже прелестнейшие наложницы — хоть и были весьма красивы — больше не могли добиться от Ламеха никакой любезности, и потому, разорвав свои одежды, принялись плакать и скорбеть. Увидев это, Ламех подошел к ним и сказал: «Моя Ада исчезла, и моей Циллы больше нет. Зачем мне вы? Ступайте на поля и работайте, чтобы здесь, в Анохе, вам не погибнуть при моем дворе от голода, поскольку мне больше не нужен никто, кроме меня самого! Если бы я сохранил свое прежнее могущество, то солнце, луна и все звезды склонились бы перед моим гневом. Но со времен Татахара я ослабел, и уже не способен — даже многочисленными казнями, совершившимися по моему справедливому закону, — восстановить свою утраченную силу. И потому я хочу удалить всех и остаться в одиночестве с моими немногими рабами, советниками и прочими слугами, и ограничить свое правление только моим городом. А все остальные да пребудут без закона и вне закона, и каждого, кто бы ни приблизился к моему двору, ждет смертная кара!

7. Теперь же ступайте, чтобы не стать первыми, кого постигнет этот приговор! И да не дерзнет ни одна из вас возразить, если не желает увидеть, как я остужу свой гнев в ее крови!»

8. После этого он стремительно удалился, и служанки, коих было тридцать, ушли, и были они удивительной красоты в возрасте от двадцати до сорока лет. Оказавшись на улице, они опустились на землю, и стали советоваться между собой, что теперь делать, но не смогли найти никакого подходящего решения. И смотри, размышляя так и этак, они вдруг заметили, что их обступили семеро высоких мужей в расцвете сил, и ужаснулись столь неожиданному и внезапному событию. Заметив их смущение, мужи обратились к ним со следующими словами:

9. «Не бойтесь, юные прекрасные создания, ибо с вами не случится ничего дурного! Мы пришли не из Аноха, чтобы отвести вас домой на смерть, но с горных высей, и хотим вас спасти. Если вы, признав божественное имя Иеговы, позволите нам благословить вас, мы, обладающие силой через любовь Бога, всемогущего Отца нашего прародителя Адама, воспримем вас как наших любимых жен. И тогда вы отправитесь с нами на вершины, куда последовала за великим Хоредом Ноема и куда Ада и Цилла, бывшие жены Ламеха, ужасного братоубийцы, целыми и невредимыми ушли в под надежную защиту двух братьев Аолина и Иоллиила».

10. Тогда девушки поднялись и сказали: «Нас тридцать, а вас только семеро. Если каждому из вас, как мы однажды слышали, позволено взять только одну жену, что же делать рядом с вами остальным двадцати трем?»

11. И эти семеро ответили: «Все не так, как вы полагаете! Хотя в начале, как учил нас еще живущий ныне прародитель Адам, всемогущая Любовь Иеговы сотворила только одного мужа и одну жену, однако ради увеличения рода нам, детям Бога, позволено брать по четыре, или пять и даже больше жен. Посему без опасений позвольте себя благословить и следуйте за нами!»

12. Услышав такое, девушки очень обрадовались и отправились за этими мужами, следуя каждому их шагу, и взошли на выси. Тут семеро мужей, не зная, как поделить между собой доставшиеся им сокровища любви, пали ниц и молили Меня дать им совет. — И смотри, тогда явился Сиф и сказал: «Встаньте и не пытайтесь искушать Бога вероломными сердцами, испрашивая Святого, как вам разделить между собой нечистую добычу, но ступайте к Адаму и покайтесь в своем великом проступке, и распределите этих жен между своими братьями, после того как отец Адам благословит их, чтобы вам праведно предстать перед Богом, ибо вы знаете, что Бог свят, и не дóлжно осквернять Его землю непослушанием и похотью вашего тщеславного сердца!»

13. И вот, выслушав это указание, семеро мужей с девушками вслед за Сифом отправились к жилищу Адама и застали его и Еву в молитве и томлении по Мне, и вместе с ними — Еноса (Проповедника Моего имени), который был сыном Сифа, и Еноха (Волю Иеговы), весьма благочестивого и набожного сына Иареда. Сиф тотчас поведал отцу Адаму о случившемся и просил его проявить милосердие к крови Каина и тем самым восстановить порядок, нарушенный этими семерыми.

14. Адам же сказал: «О мой любимый сын Авель-Сиф, верный образ и подобие моего благочестивого Авеля. Ты, как и он, сообразно моему духу, исполнен любви! Авель из любви благословил убийцу, ты же ищешь благословения для крови моего врага!

15. О ты, пробужденное семя Бога, будь же тысячекратно благословен, и этим благословением благослови сию столь глубоко оскверненную кровь, и распредели ее между детьми! Пусть каждый возьмет одну и только одну из этих дев, как это угодно Господу, однако не останется здесь, в земле Иеговы, но удалится в сторону заката примерно на тридцать дней пути и там, в глубине долин, выстроит себе жилище, и не возвращается к живущим здесь отцам, прежде чем солнце сто раз не