Диалог с Богом. История противостояния и взаимодействия человечества с Творцом - Джордан Питерсон

форме – тогда что это за история? Как верно выразить наши цели, наши самые сокровенные искушения, наши достойнейшие стремления к высшему? Что здесь имеет значение и что можно и стоит игнорировать? Чему нам посвятить свое ценнейшее внимание? Каких целей нам достигать? Какую неудобную правду извечно пытается раскрыть наша совесть? Как выглядит иерархия ценностей, в рамках которой раскрывается самый плодотворный, самый изобильный, самый устойчивый мир? Иными словами, в чем суть настоящей истории нашей жизни, – что она собой представляет и какой ей следует быть? Это рассказ о наших самых благородных порывах, о наших самых главных отношениях, и в то же время – о наших истинных основах. Поэтому она, как и должно быть, оказывается описанием божественного, или Бога – о чем настоятельно повторяет Библия. Но в чем же ее смысл?

Совесть, важная сама по себе – та самая совесть, голос которой слышит Илия, – это не единственное проявление Бога, не единственная его драматическая «персона». Мы еще увидим, что в других своих обликах Он предстает как зов – как вдохновение, как дух авантюризма, как любопытство и энтузиазм, даже как искушение, – и это далеко не все. К примеру, сильнее всего мы мечтаем встретиться с героем, а по возможности и стать им (очередной облик) – причем не просто героем, но самым «героическим» героем. Мы хотим принять облик не просто властителя царства – но владыки владык. Мы по природе своей восхищаемся божественным принципом верховной власти. Мы хотим познать ее; хотим испытать, какой дух правит человеком, по праву поставленным превыше всех; хотим увидеть мир его глазами, – чтобы, как герой и властелин, решать проблемы, осаждающие нас со всех сторон и дающие нам возможности для роста. Мы, насколько это возможно, хотим понять природу Блага, которое превыше всех непосредственных благ, – Блага, способного даровать нам захватывающую жизнь, в которой еще больше изобилия, чем в саду вечных наслаждений. Точно так же мы хотим понять Злодея, стоящего за всеми злодеяниями, – суть духа, желающего порождать страдание, присутствующее в мире, лишь для того, чтобы оно продолжало существовать. Мы хотим понять Добро, чтобы стать добрыми, и понять Зло, чтобы уберечь себя от превращения в злодеев. Так мы можем спасти и искупить мир – и в малом, и в великом. Так мы можем сдержать ад, порождаемый злом, и не только ради себя, но и ради всех, кого мы любим и о ком заботимся, во имя стабильности и дальнейшей жизни обществ, в которых мы живем, и из любви к самому миру.

Хорошо ли, плохо ли, но история – это сущность. А история, на которой, пусть и несколько шатко, основаны менталитет и общество Запада – насколько бы хрупкими эти основы ни стали сейчас – это Библия: компиляция драм, ставшая линзой, сквозь которую мы смотрим на мир и на которой утверждает себя западная культура. Библия повествует не только о Боге, подражание и поклонение которому, или, более того, воплощение которого считается высочайшей из всех представимых целей, – но также о мужчине и женщине, чьи характеры, как полагают, связаны с Богом по самой сути своей, и о том, как социум должен относиться к личному и к божественному. Она становится и откровением о жертве, делающей это стремление возможным, и драмой, позволяющей увидеть и постичь трансцендентную цель, которая удерживает все наилучшим образом. Библейская история как целое – это структура, раскрывающая факты объективной действительности в той мере, в какой это касается Запада; это описание ценностной иерархии, в рамках которой становится возможной даже наука, – если она в конечном итоге стремится к благу и добру. Библия – это свод историй, на котором утверждены самые плодотворные, самые свободные и самые стабильные и спокойные общества, когда-либо существовавшие в мире; попросту говоря, это фундамент Запада.

Ландшафт вымысла – это мир добра и зла: мир ценностей, где вершина постоянно отдаляется в землю обетованную, а вечная бездна страдания, неизмеримого и бесконечного, занимает низшее из всех возможных мест. Библейские истории указывают нам вечный путь – вверх по склону святой горы, к небесному граду – и в то же время предупреждают об апокалиптических опасностях, скрытых в аномальном, маргинальном, чудовищном, грешном, порочном, змееподобном и откровенно дьявольском. Бог в такой формулировке – это дух, ведущий вперед, а человек – тот, кто борется с этим духом: во-первых, в каждом своем решении, поскольку выбор – это вопрос приоритетов; во-вторых, в каждом взгляде, поскольку каждый взгляд – это принесение возможности в жертву во имя желанного исхода; и, наконец, в каждом действии, предпринимаемом по мере приближения к определенной цели и удаления от всех остальных. Иными словами, в любой момент, который мы осознаем, мы обречены вести борьбу с Богом.

В начале

Бог как творческий дух

безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.

Быт 1:1–2

В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была

Как представлен Бог в начале великой книги Бытия? Как энергичный дух – творческий, подвижный, активный, – нечто, что действует и существует. Бог – это герой, и Его личность раскрывается по мере развития библейского повествования.

Книга Бытия начинается с конфронтации. Бог «носится», или быстро движется, над «водою». На что призваны указать слова о движении? Просто на то, что Бог к нему способен? Да, однако есть и другой, не столь очевидный момент. Когда мы говорим, что нами движет нечто? Когда мы глубоко поражены. Бог встречает нас, когда появляются и обретают облик новые возможности. Мы встречаем Бога, когда что-то поражает нас до глубины души и призывает к действиям. А о какой «воде» идет речь – особенно если это вода, еще не сотворенная Богом? В древнееврейских текстах она обозначена словом tehom и выражением tohu wa-bohu: это хаос, потенциал, то, что скрыто и пока еще не явлено, – словно вода, которая таит неведомое в своих безднах и без которой не появится жизнь. Бог – это дух, который смело противостоит хаосу, пустоте и глубине, добровольно придает облик тому, что еще не осуществилось, и торит свой путь по вечно изменчивому горизонту грядущего. Бог – это дух, рождающий противоположности (свет/тьма; земля/вода), а наравне с ними – возможности, которые возникают из разделившегося пространства:

И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды.

И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под