Провославие в Пруссии. Век ХVIII - Георгий Олегович Бирюков

более работающему в Калининградской области. Чоглоковы (Чеглоковы) – древний дворянский род, внесенный в Бархатную книгу. По родословной сказке ведёт своё происхождение от выехавшего к великому князю Александру Ярославину из Пруссии «храброго и честного мужа» по имени Михаил Прушанич, сын которого – боярин Терентий Михайлович – отличился в знаменитой Невской битве. В это Костяшов, конечно, может не верить. Но не это главное.

Главное для калининградского историка следующее: представитель одной из захудалых ветвей этого рода Николай Наумович Чоглоков (1718–1754) женился в 1742 году на некой Марии Симоновне Гендриковой, любимой двоюродной сестре императрицы Елизаветы Петровны. Да, мать Марии, Христина Самуиловна Скавронская, была родной сестрой императрицы Екатерины I (Марты Самуиловны Скавронской). Губернатор Пруссии генерал-поручик Николай Корф был женат вторым браком на Екатерине Карловне Скавронской, также двоюродной сестре императрицы Елизаветы Петровны. Благодаря столь удачным брачным союзам и начался карьерный рост и Николая Корфа, и Николая Чоглокова. Жёны их были между собою двоюродными сёстрами, что позволило Болотову написать о дальнем родстве студента Чоглокова и генерала [Корфа]. Заведующий же канцелярией Чонжин не мог там и близко стоять!

Студент Чоглоков был вторым сыном Николая Наумовича, Семеном Николаевичем. Отец его, камергер и обер-гофмейстер, был в своё время назначен воспитателем престолонаследника Петра Феодоровича (будущего императора Петра III). Полномочия его были исключительно велики. Супруги Чоглоковы были приставлены ко двору великого князя Петра Фёдоровича и его жены Екатерины Алексеевны, чтобы «неотступно помогать делом и советом, охранять от всех неприятных поручений и непристойных предприятий». Никто из придворных не мог даже обратиться к наследнику без ведома и разрешения Чоглокова. Да, таких людей надо знать…

Николай Наумович Чоглоков умер 25 апреля 1754 года в возрасте всего лишь 36 лет. Вскоре умерла и его вдова. Сиротами остались четверо сыновей и четыре дочери, бывшие соответственно троюродными братьями и сестрами наследника престола. О них надо было бы позаботиться. Вот, Николай Корф и позаботился, взяв в Кёнигсберг сына Чоглокова Семена и устроив его на учёбу в университет (зачислен 20 сентября 1760 года) и на пансион к профессору Ковалевскому. А присмотр за троюродным братом будущего императора Петра III губернатор поручил Андрею Болотову, который впоследствии писал:

«Почему и принужден был я от времени до времени ходить в тамошний университет, и в дом к помянутому г. Ковалевскому, и не только свидетельствовать успехи сего его родственника, но осведомляться о его поведении и поступках; а как вскоре после того и другой из наших армейских и тут бывших генералов, а именно господин Хомутов, по рекомендации от нашего генерала, усильным образом просил меня принять под присмотр свой и его сына, учившегося тут же в университете…»

(Здесь речь шла о сыне генерал-майора Хомутова Григория Аполлоновича, назначенного 29 июня 1759 года комендантом крепости Пиллау).

Итак, в Кёнигсбергском университете учился родственник по жене губернатора Корфа и троюродный брат будущего императора Петра III. Костяшов же утверждает, что это был дальний родственник Чонжина. Вот к чему приводит чтение источников по диагонали.

Болотов написал что-то о характере студента, из-за которого и понадобился особый присмотр. Характер всех четырёх сыновей Николая Чоглокова, действительно, был сложным. Старший, Наум Николаевич, был приписан к Конногвардейскому полку, но фактически не служил в нем. В 1763 году уволился со службы по болезни, с дозволением ехать за границу для лечения. А в 1770 году Наум Чоглоков отправился волонтёром в Грузию, чтобы служить под началом графа Тотлебена, того самого, что в 1760 году участвовал во взятии Берлина. Путешествовал Чоглоков с большим штатом и обозом, объясняя этот факт родством с императрицей. Цель своей поездки он объявил попутчику, поручику Львову: «Я еду или на эшафоте умереть, или быть царём». При дворе грузинского царя Ираклия II он был принят как «двоюродный брат императрицы и после великого князя ближайший наследник престола». Не желая признавать власти главнокомандующего и выказав ему явное неповиновение, Чоглоков вошел в сношение с Ираклием, царем Грузии, и выступил с ним против графа Тотлебена. Чоглоков хотел сместить командующего и, ни больше, ни меньше, создать себе государство в Закавказье. Потерпев неудачу, он был схвачен, судим, лишен дворянства и приговорен к ссылке в Сибирь. При восшествии на престол императора Павла ему дозволено было жить под надзором губернатора в Новгороде, где он умер в 1798 году. Наум Чоглоков вошёл в историю как один из заметных авантюристов XVIII века.

Третий сын Николая Чоглокова, тоже Николай, служивший офицером Русской императорской армии, был заключён в Шлиссельбургскую крепость за намерение убить ревельского коменданта. Четвертый сын, Самуил, лейб-гвардии фурьер, в 16 лет за «поносные слова» против императрицы Екатерины бит розгами, позднее разжалован в солдаты и сослан на поселение в Мангазею. Вряд ли Семен Чоглоков отличался от братьев характером. Скорее всего, и он побывал бы в тюрьме, но, вернувшись из Кёнигсберга, 21 апреля 1762 года Семен внезапно умер в Санкт-Петербурге в возрасте всего лишь 18 лет, имея чин поручика Конной Гвардии.

20 октября 1760 года в студенты Кёнигсбергского университета был зачислен некий Максим Цвит из Киева. Особо отмечено, что с мая 1753 года он учился в Киевской академии. 10 июля 1761 года студентом университета стал Johann Rodett из Астрахани. Видимо, эти молодые люди поступали в университет самостоятельно.

В начале 1762 года в Кёнигсбергском университете ещё успели появиться трое новых студентов из России. 9 февраля на медицинский факультет университета был зачислен Козьма Федорович Рожалин. До этого он учился в Киевской академии и Петербургском адмиралтейском госпитале. По возвращении из Кёнигсберга был преподавателем госпитальных школ в Петербурге, а затем – дивизионным врачом в Севске. В тот же день и на тот же факультет был зачислен Степан Фиалковский. До этого он учился в Петербургском сухопутном госпитале, откуда в звании лекаря был отправлен за границу вместе с Козьмой Рожалиным. После возвращения в Россию служил дивизионным врачом в Севске, врачом Петербургского сухопутного госпиталя. В случае этих двух студентов мы видим явное целевое направление для получения европейского медицинского образования. Третьим студентом на медицинский факультет был зачислен 22 апреля Mathias Hermann из Санкт-Петербурга. Направлен он был упражняться в военной медицине не больше ни меньше как лично императором Петром III.

После завершения Семилетней войны целевого направления студентов на обучение в Кёнигсберг более не наблюдается. В Екатерининские времена ни одной командировки в Кёнигсбергский университет не было. Несмотря на присутствие в нём самого Иммануила Канта, никакого особого интереса у русского дворянства той поры Кёнигсбергский университет не вызывал. Отдельные относительно богатые русские люди могли определить в Кёнигсбергский университет своих детей, но таковых было относительно немного. К тому же