Правила Константинопольского синода 1276 года - Мария Владимировна Корогодина

в Твери епископа Симеона с печальной процессией; однако Тверь не упоминается в постановлениях собора – как и Сарай, поскольку Феогност назван Переяславским епископом. Титулатура архиереев в правилах собора имела большое значение: она показывала, на какую кафедру официально возведен епископ, хотя на деле он мог быть уже перемещен и заниматься делами иной епархии. Наконец, именно такое распределение действующих епископий свидетельствовало о том, что собор проведен архиереями всей Киевской митрополии. Несмотря на отсутствие западных епископов, здесь была представлена центральная и северная часть митрополии: Переяславль Русский, Полоцк, Великий Новгород, Ростов. Это выглядело более представительно, чем если бы все перечисленные в intitulatio архиереи относились к северному и восточному региону: Новгород, Тверь, Ростов, Сарай. Возможно, необходимость сохранять архиереев на всей территории Киевской митрополии была одной из причин поддержки митрополитом Кириллом епископий, ставших титулярными.

На связь Симеона с Полоцким княжеством указывает также редкое не летописное сочинение – «Наказание Симеона», старший список которого находится в Мериле праведном[11]. Памятник повествует об устроенном полоцким князем Константином Безруким пире, во время которого епископ Симеон резко возразил князю, осудив его жестокость и равнодушие к судьбам подвластных людей. Как было показано ранее, текст был записан кем-то из современников Симеона, возможно, после его смерти [Корогодина, 2017а, т. 1, с. 91–93]. Отсылка к событиям, описанным в «Наказании», находится в летописной похвале епископу Симеону: «князя не стыдяся пряся, ни велмож» [ПСРЛ, т. 18, с. 82], что подтверждает аутентичность происшествия. Несмотря на то что история разворачивалась в доме полоцкого князя, Симеон в «Наказании» назван епископом Тверским. Исходя из этого, исследователи пытались идентифицировать князя и определить время, к которому относится рассказ [Кучкин, 1969; Кузьмин, 2007]. Однако если «Наказание» было записано уже после смерти Симеона, когда он воспринимался исключительно как тверской архиерей, то нет ничего странного в том, что Симеон именовался по возглавляемой им кафедре в повествовании о событиях, произошедших до его появления в Твери. К сходным выводам пришли Э. Клюг и Б. А. Успенский, анализируя связанные с епископом Симеоном известия [Клюг, 1994, с. 66; Успенский, 1998, с. 338–339].

Сведений о хиротонии Симеона не сохранилось, однако имеющиеся известия заставляют предполагать, что он был поставлен на Полоцкую епископию, а затем перемещен в Тверь, что повлекло за собой открытие новой кафедры. Именно в это время в составе Сербской редакции Кормчей книги митрополит Кирилл получил сочинение, дозволяющее перемещать епископа с одной кафедры на другую в качестве награды за верность и стойкость [Корогодина, 2019][12]. Уже пребывая в Твери, в течение некоторого времени Симеон продолжал восприниматься как епископ Полоцкий. Возможно, митрополит Кирилл предполагал, что Симеон, подобно Феогносту, будет de facto возглавлять две кафедры; но, как и в первом случае, это оказалось невозможно. В отличие от Переяславской, Полоцкая епископия не запустела. Известия о следующем епископе, Иакове, относятся ко времени около 1308 г.[13], однако время его хиротонии неизвестно. Если между епископами Симеоном и Иаковом не было иных архиереев, сведения о которых не сохранились, то после перемещения Симеона в Тверь в 1271 г. Полоцкая епархия, вероятно, длительное время пустовала.

Открытие новых кафедр митрополитом Кириллом и превращение старых епископий в титулярные говорит о его стремлении преобразовать структуру Киевской митрополии. С этим связано появление некоторых терминов, свидетельствующих о попытках уподобить структуру Русской церкви Византийской. Так в летописном известии о погребении Александра Невского во Владимире в 6771 (1263) г. упоминается «иконом Севастиан» [ПСРЛ, т. 20, с. 165; т. 23, с. 85–86]. Псковская летопись, сохранившая первоначальную редакцию жития Александра Невского, созданную в XIII в. [Бегунов, 1965, с. 194], недвусмысленно называет Севастиана митрополичьим икономом [ПСРЛ, т. 5, с. 6]. Должность иконома, управлявшего церковным имением, известна на Руси с XII в., но исключительно как монастырская[14]. Правила 4 Всел. 26 и 7 Всел. 11 указывают на должность иконома при кафедральных соборах и при епископах[15], но древнерусские тексты не содержат упоминаний о ней в русской практике. Летописная статья об отпевании Александра Невского свидетельствует о введении должности епископского иконома при митрополите Кирилле.

Еще одно уподобление византийской структуре церковных должностей мы встречаем в послании митрополиту Кириллу Иакова-Святослава, Видинского деспота, отправленном вместе с переписанной в 1262 г. для митрополита Кормчей книгой. Митрополит Кирилл назван в послании архиепископом «протофроней» (от греч. πρωτόθρονος, первопрестольный). С. В. Троицкий считал это слово обозначением номоканона [Троицки, 1960, с. 22]; однако Я. Н. Щапов и А. Поппэ справедливо показали, что термин относится к главе Киевской митрополии, Кириллу [Щапов, 1978, с. 142–149; Поппэ, 1996, с. 470–471]. Как заметил А. Поппэ, термин может как отражать представления Иакова-Святослава о русском митрополите, так и воспроизводить наименование митрополита из несохранившегося послания от Кирилла к Видинскому деспоту с просьбой прислать новый сборник церковных правил. Судя по разнообразию написаний термина «протофроня» в рукописях, начиная с Рязанской Кормчей (1284) [Щапов, 1978, с. 149–150], он оставался непонятным русским книжникам и поэтому оказался неприменим к церковной иерархии Киевской митрополии после смерти митрополита Кирилла. Однако в Бдине, где контакты с греческим миром были более регулярными, чем на Руси, наименование Киевского митрополита «первопрестольным» было естественным. В 1250-х – начале 1260-х годов, когда в северной и восточной частях Киевской митрополии оставалось всего три архиерея: Новгородский, Ростовский и Сарайский (с 1261 г.), митрополит Кирилл также выступал как епархиальный епископ, совершая погребения и венчания, рукополагая и освящая церкви. В отличие от иных уцелевших архиереев, для него не существовало канонических препятствий в священнодействии на всей территории митрополии. Возможно, такое наименование позволяло митрополиту объяснить свое чрезмерно активное участие в жизни как вдовствующих, так и действующих епископий.

Таким образом, митрополит Кирилл вводил в церковную структуру Киевской митрополии изменения, приближавшие ее к Константинопольской церкви. Однако наиболее решительное нововведение было предпринято им в 1273 г., в его последний приезд во владимирскую землю перед тем, как он надолго удалился в Киев. В это время состоялся не только собор, о котором шла речь выше, но и хиротония епископа Серапиона.

В хиротонии принимали участие четыре епископа[16] – все действующие архиереи центральной и восточной части Киевской митрополии[17]. Хиротония Серапиона состоялась непосредственно в начале соборных заседаний, в присутствии всех четырех епископов, о чем сказано в intitulatio актов собора [РИБ, т. 6, стб. 83]. Летописи сохранили известия о семи хиротониях, совершенных митрополитом Кириллом, хотя на деле их было больше – нет записей о возведении на кафедру епископа Полоцкого Симеона, неясно время возведения на кафедру Владимиро-Волынских епископов[18]. Лишь одна хиротония, епископа Новгородского Далмата в 6759 (1251) г., была совершена митрополитом вместе