Михаэль Лайтман - Освобождение

А я ведь должен сначала приобрести намерение аль менат лекабель, это тоже не просто, все это за махсомом. Если я могу перейти махсом, приобрести намерение аль менат лекабель, исправить его на аль менат леашпиа, то в зависимости от того, на какое желание я могу одеть это намерение аль менат леашпиа, — величина этого желания говорит мне о величине намерения.

Скажем, я хочу выпить чашку чая. Желание мое может быть один грамм, а может быть сто килограммов. Мы знаем по себе, что желания к одним и тем же вещам все время меняются. Допустим, я сейчас хочу выпить чаю с величиной желания, с наслаждением приблизительным десять килограммов. Я хочу это аль менат лекабель, с намерением получить. Если я в состоянии изменить использование того же желания, после Сокрашения, после подготовки — ахана, на аль менат леашпиа, то величина моего намерения аль менат леашпиа — десять килограммов.

Намерение не может быть без желания, намерение измеряется по весу, по мере желания. Мы говорим, что приходит Высший свет к Малхут, у которой есть пять типов авиют, она производит акаа — соударение с Высшим светом, и из нее выходит пять типов отраженного света, каждый в соответствии с авиютом, с которым Малхут отталкивает прямой свет. Прямой свет приходит единым, в нем нет никаких различий, но поскольку у Малхут есть пять различий по уровню авиюта, то она делает птья типов отраженного света.

И в каждом из них она проверяет, сколько она может получить аль менат леашпиа: помидор — так, огурец — эдак, рис, мясо; и в соответствии с этим получает. Поэтому мы говорим, что в парцуфе есть пять сфирот.

Что такое сфирот? Это пять типов соответствия Творцу, так как моя природа разделена на пять частей, мы все измеряем с помощью авиюта, у нас нет другого способа измерения, другой меры, я отдаю с помощью своего авиюта и получаю через свой авиют, наслаждаюсь в своем авиюте, нет у меня, кроме авиюта, никакого другого инструмента измерения.

Авиют — это степень наслаждения, которое есть в моем желании получать. Иногда я нахожусь в хорошем настроении и готов проглотить большой обед — суп, курицу, питье, в общем, все. А иногда я в таком настроении, что даже если есть передо мной красивый обед, и я голоден, то все же не в состоянии есть. Значит, мы не проверяем авиют по тому, насколько я голоден и по тому, сколько передо мной наслаждений, а насколько я тянусь к ним. И это мера измерения, и только так я могу ответить Хозяину.

Поскольку я нахожусь перед Хозяином, у меня возникает такой стыд, что я начинаю ненавидеть эти угощения вместо того, чтобы почувствовать наслаждение от них. Я чувствую от них боль, ненависть к ним. У меня начинается состояние, когда я продлеваю свой авиют для Хозяина, ведь чтобы у меня была возможность отдавать ему, мне необходим аппетит. Есть здесь много вариантов отношений между светами и сосудами.

Вопрос: Так авиют — это максимальная степень наслаждения, которое я могу получить?

Авиют — это степень ощущения наслаждения в желании получить. Если я сижу рядом с едой, но не хочу ее, то у меня есть нулевой авиют. А если я вдруг захочу ее, то у меня будет столько авиюта, насколько я хочу ее.

Как ты это измеришь? Измерь это в килограммах пищи, которую я могу проглотить, или измерь, если ты можешь, величину наслаждения, которое я получаю. Но все эти вещи — желания, а как измерить желание? Может быть все так, а может и нет…

Вопрос: Почему вообще авиют изменяется? Почему он может уменьшиться…

Авиют, величина ощущения наслаждения, может все время изменяться и действительно все время изменяется в соответствии с тем, какие типы связи с Хозяином я могу раскрыть с помощью этого авиюта. Все для того, чтобы привести меня к связи с Хозяином и поэтому я не должен обращать внимание на то, что мне сейчас раскрывают, хочу ли я кушать больше или меньше, насладиться этим или тем, так или эдак; я не должен об этом думать, это не моя проблема.

Мне раскрывают это в соответствии с высшим расчетом, а я должен все время направлять себя в нужном направлении, а почему сейчас мне раскрыли одно — падение, а затем на мгновение — другое, подъем, или что-то еще с помощью того или иного желания — этого я, конечно, не узнаю. Сейчас, когда я нахожусь на этой ступени, я не узнаю причин. А эти причины — это более высокая ступень.

Вопрос: Когда человек, который испытывает жажду, наконец, получает воду, то он пьет, и даже вообще не ощущая никакой связи с Творцом, испытывает наслаждение. И есть у него при этом огромный авиют, так как наслаждение его велико.

Ты говоришь о том, что животное, которое хочет пить, наслаждается во время питья. Это не предмет Каббалы. Наука Каббала говорит о намерениях, а не о том, как получить животным образом, без намерения. Наука Каббала говорит о том, как работают выше махсома, а то, что ниже махсома, называется «природа», и об этом нечего говорить, оставь это психологам, какое нам дело до того, как существует животное.

Почему нам все равно? Оно существует всецело во власти природы, и нет у него от этого никакой пользы, никакой возможности изменения. А если у меня нет никакой возможности изменить сейчас свою природу, то зачем я должен ею заниматься?

Это как машина, посмотри на это так. Скажем, есть какая-то машина, она работает и вот начинает думать: «Как я работаю? Почему я работаю? Ради чего я работаю?» А если она не может изменить себя (а мы точно так же), то для чего об этом думать, если есть возможность думать о состояниях, когда она действительно может себя изменить.

Достаточно того, что есть, семь миллиардов человек, которые занимаются этой жизнью и думают, что они могут что-то изменить, так если я не буду как они — ничего страшного. Это все, чем занимается человек в этой жизни — он думает, что может что-то изменить. Пока его не похоронят… Зачем же этим заниматься? Это не просто остановить себя в определении того, что может дать результат, и чем стоит заниматься — и в чем нет никакой пользы, и чем заниматься не стоит.

Ничего, кроме того, что будешь себя есть: «Почему я такой? Почему мир такой?» И что? Будешь ругать Творца и останешься таким, как есть, получишь только от этого головную боль, язву и прочее…

Таким образом, я не думаю о своей сегодняшней природе в этом мире, о том, как я устроен, как функционируют мои клетки, печень, голова и так далее. Я это не в состоянии изменить, жалко тратить время. Лучше я буду учить, как я могу изменить себя, поднять себя, насладить себя — это предпочтительней.

2.4 Что означает «При единении Творца и Шхины все грехи исправляются», в духовной работе

(«Шлавей Сулам», том 1, стр. 361, Ночной урок 6 Марта 2002 года.)

Все прегрешения человека происходят от желания самонасладиться, единственного творения. Поскольку Цель творения, услаждение человека-творения, определяется мерой его стремления насладиться, — ведь мера желания определяет величину наслаждения — то создано Творцом творение — Малхут, сумма всех желаний насладиться светом, уготовленным Творцом.

Творец в соответствии с тем количеством наслаждения, которое желал дать творениям, создал Малхут — желание получить именно это наслаждение. Но чтобы творение не ощущало стыд при получении наслаждения, Творец скрыл Себя — свет, наслаждение, покинул Малхут, ввиду того, что сама Малхут сократила свое получение света, свое желание наслаждаться.

После сокращения и сокрытия Малхут получает свет только в мере своего намерения получать его ради Творца, потому что при этом ощущение стыда обращается в ощущение почета. Вследствие разбиения келим — желаний получать ради Творца и прегрешения Адама — общей души всех творений — маленькая порция света проникла в эгоистическое желание самонаслаждаться, и желание получать самонаслаждение оживляется от системы нечистых, эгоистических миров АБЕА вне связи с Творцом.

Чтобы вызволить творения из этого бесконечного удаления от Себя, Творец сотворил систему чистых, альтруистических миров АБЕА и противоположную ей систему нечистых, эгоистических миров АБЕА, придал эгоистические желания системе нечистых сил, отняв его от системы чистых сил, которой взамен дал альтруистические желания.

Пока человек не вышел из из-под власти эгоистических сил, обязан грешить и быть отделенным от духовности, чистоты. А чем больше грешит, тем больше удаляется от чистоты, кдуша, и погружается в нечистые желания, вызывая этим все большее удаление своей части, корня своей души — шорэш нэшмато в Малхут мира Ацилут, — которая является соединением всех душ и называется Кнессет — собирающая Исраэль, — от Творца.

Малхут называется также Шхина, потому как в исправленном состоянии всю ее должен заполнить свет Творца, а сам Творец, именуется Шохэн, или Зеир Анпин мира Ацилут. Шохэн наполняет Шхину только в мере их схожести, соответствия, подобия свойств, то есть, в мере подобия Малхут, желания получить наслаждения, свойствам Зеир Анпина — желанию давать наслаждения.