Сергей Худиев - Христианство: трудные вопросы

Источник твой да будет благословен; и утешайся женою юности твоей, любезною ланью и прекрасною серною; груди ее да уповают тебя во всякое время; любовью ее услаждайся постоянно (Притч. 5:18,19).

Проблема не в сексе как таковом, а в отношении к живому человеку как к вещи. Использовал — выбросил. Поносил — разонравилось — выбросил.

Как сказал К. С. Льюис: «Если я против того, чтобы мальчишки воровали в чужом саду абрикосы, это не значит, что я против мальчишек или против абрикосов. Это значит, что я против краж».

Если Бог говорит:

Вы скажете: «за что?» За то, что Господь был свидетелем между тобою и женою юности твоей, против которой ты поступил вероломно, между тем как она подруга твоя и законная жена твоя (Мал. 2:14), —

то это не значит, что Он против человеческой сексуальности (Он ее создал). Это значит, что Он против вероломства. Библейское отношение к человеческой сексуальности выражено в такой ярко чувственной поэме, как «Песнь песней», — она есть в любом издании Библии, небольшая по объему, и любой читатель может обратиться к ней.

Христианская мораль не требует отказа от половой жизни — она требует верности, верности своим супругам, которую проявляют и многие вполне неверующие люди.

Человека, который счастлив в браке, запрет изменять жене не печалит — ему это просто и не нужно. Множество неверующих стихийно следует христианской этике в этом вопросе — просто потому, что они любят свои семьи.

Верно и обратное — если человек твердо положил в сердце своем хранить верность, вероятность того, что он будет счастлив в браке, гораздо выше. Собственно, христианская этика в этом вопросе не вносит ничего принципиально нового. Надо быть честным и верным, надо придерживаться взятых на себя обязательств — это было известно всегда и всем людям. Христианство вносит другое — а именно прощение, то, что Бог дает возможность начать с чистого листа тем, кто уже согрешил, уже поломал свою и чужую жизнь.

Сергей Худиев

Потому что христианская антропология холистична, она рассматривает человека целиком, не как совокупность его проявлений в мире. В этом смысл слова «целомудрие»: человек мудро сохраняет свою целостность. А значит, для него деяния неотъемлемы от их последствий: если я куда-то иду, то затем, чтобы прийти; если я пью — то затем, чтобы утолить жажду; если я читаю книжку — то чтобы развлечься, узнать что-то новенькое, а желательно — и то и другое; если я занимаюсь любовью — то затем, чтобы у меня была семья. Бегство от последствий — грех против целомудрия, потому что это трусость. Наплевательство на последствия — грех против целомудрия, потому что это глупость. Чего хочет человек, который ищет «дружеского» секса? Тепла без ответственности. Поиграли и разошлись. Он хочет в настоящем удовольствия, которое никак не аукнется в будущем (все равно аукается, правда). Чего хочет человек, который живет по сути дела в браке, но браком это не называет?

Обратимости последствий, открытого черного хода, в который можно будет ускользнуть, если станет плохо. Как сказал мне один молодой человек, объясняя свой страх перед венчанием: «А если лет через пять она будет совсем не той женщиной, на которой я женился?» То есть это все та же боязнь будущего и все тот же грех против целомудрия, который обязательно аукнется в будущем. Это могут быть очень отсроченные последствия, но они будут, потому что трусость — слабость, которая разъедает душу медленно, но верно.

Ольга Брилева

Люди женятся и выходят замуж в молодом возрасте, когда трудно сделать квалифицированный выбор. Почему Церковь плохо относится к пробным бракам, к тому, что люди получают возможность проверить друг друга? С причастием проще — если тебе религия действительно не подходит, ты можешь уйти. А вот с браком все далеко не так просто. Да и развод не одобряется…

Уйти от Причастия — уйти от Христа. В момент причащения мы делаемся со Христом единой плотью — вот почему отношения Христа и Церкви богословы постоянно уподобляют браку. А брак, в свою очередь, уподобляют Церкви: жене глава муж, как Церкви — Христос.

Понимаете, если бы Христос ходил и выбирал: вот этот достоин быть в Моей церкви, а этот нет… А этот пусть побудет немного, а дальше посмотрим… Или если бы апостолы, глядя на Крест, прикидывали: что-то оно там дальше будет, в этой Церкви, походим еще к римлянам, попробуем побольше узнать об их богах, сравнить, а там уж и выбрать… Дикая ситуация, правда? Непредставимо, невозможно. А о браке мы рассуждаем именно так.

Как ни смешно, но самое лучшее свидетельство того, что «пробный брак» — не более чем обман, я получила совсем недавно от… апологетов этого брака! Во время одного из телевизионных ток-шоу, посвященного как раз вопросу «пробного брака», дама-психолог, защитница такого рода сожительства, сказала примерно следующее: «Мужчина в любовной связи желает свободы, а женщина, напротив, стабильности. Свободный брак позволяет удовлетворить оба этих желания одновременно». Снимаю виртуальную шляпу перед такой дивной формулировкой — поистине, «умри, Денис, — лучше не напишешь». Значит, пробный брак с точки зрения его сторонников хорош именно тем, что позволяет партнерам взаимно обманывать друг друга и самих себя!

Ольга Брилева

Неужели вас бы устроило, чтобы вас «взяли на пробу», вкусно-невкусно, поносить, как ботинки, — не жмут ли, потом либо выбросили, либо оставили еще на какое-то время — до появления более подходящего «предмета»?

Сергей Худиев

Но ведь подавлять инстинкты — это неестественно и вредно для здоровья…

А что такое инстинкты? Биологи придумали этот термин, чтобы обозначить им некий механизм, действие которого им самим неясно. То, как птицы из поколения в поколение находят дорогу на юг, то, как пчелы, не зная геометрии, строят соты в виде правильных шестиугольников, смахивает на компьютерную программу, заложенную в некий автомат. Есть мнение, что и наше подсознание хранит такого рода программы, и есть грандиозный соблазн объяснять действием этих программ любой свой чих, перекладывая ответственность с себя на природу. Если мы блудим, то это инстинкт размножения, а если мы трусим — инстинкт самосохранения, а если в «борьбе за выживание» топчем ближнего своего — то это «инстинкт выживания» или еще чего-то.

Человек, движимый по жизни одними только этими программами, представлял бы собою зрелище весьма печальное. Однако сплошь и рядом мы видим, что никто не стремится предстать таким человеком и объяснить инстинктом то, что ему ставят в заслугу. Ни один человек, похваленный за милосердие или великодушие, не отвечает: да за что меня хвалить, это же инстинкт сохранения вида велел мне помочь ближнему. Зато об инстинктах быстро вспоминают, когда оправдывают жестокость, блуд или алчность. По-моему, это свидетельствует как раз о том, что взывать к инстинктам — лукавство.

Ольга Брилева

Разве женщина не имеет право на удовольствие? Это же несправедливо: мужчина получает удовлетворение практически с любой партнершей, а женщина, неудачно вышедшая замуж, может вообще ни разу в жизни его не испытать.

Бог нас любит, и, чтобы нам жизнь была приятней, Он сотворил так, что некоторые телесные отправления для нас сопряжены с некоторым удовольствием. В современном мире принято возводить это удовольствие в ранг идола. Множество книг и журналов сегодня повествуют о том, какими средствами можно достичь пресловутого оргазма так, как будто оный оргазм есть сердцевина не только брака, но и вообще всей жизни. Но прежде чем ужасаться тому, что четверть женщин никогда в жизни не испытывали удовлетворения, имеет смысл подумать, скажем, о том, что одна пятая населения планеты никогда в жизни не ела досыта, — только что-то «Космополитен» об этом не пишет.

Христианство не лишает человека права на сексуальное удовлетворение, оно лишает человека права на поиск этого удовлетворения недозволенными методами, в частности — на стороне. Собственно, это относится и ко многим другим разнообразным удовольствиям. Христианин обязан, например, отказать себе в удовольствии, которое превыше всего ценил товарищ Сталин: «раздавить врага и выпить стакан хорошего вина». Если женщина в браке не может испытать удовлетворения — это плохо, но измена — это неизмеримо хуже.

Ольга Брилева

В качестве ответа процитирую статью Клайва Льюиса «Право на счастье»:

«В конце концов, — сказала Клэр, — есть же у них право на счастье». Толковали мы о том, что случилось недавно по соседству. Мистер М. бросил жену и ребенка, чтобы жениться на миссис Н., которая тоже развелась, чтобы выйти замуж за него. Никто не сомневался, что мистер М. и миссис Н. очень влюблены друг в друга. Если это не пройдет и если они не заболеют, разумно предположить, что они будут счастливы.