Бог и сатана. Борьба продолжается - Франсуа Брюн

три специалиста. Их заключение гласит: «Следы папиллярной атрофии исчезли. Повреждений нет, излечение полное».

В ноябре 1909 года новое обследование: «Диагноз говорит о том, что мы имеем дело с белой атрофией глазного нерва церебрального происхождения… Это заболевание относится к разряду самых тяжелых и считается абсолютно неизлечимым. Однако госпожа Бире обрела способность видеть… Она обрела зрение: пораженный орган вернул свою функцию, хотя само поражение сохраняется. Оно должно исчезнуть немного позднее».

30 июля 1910 года чудо было признано официально. Этот случай удивителен тем, что в нем мы наблюдаем восстановление функции (зрение), несмотря на то, что повреждение, которое делает ее невозможной, никуда не исчезло. Слепота была почти полной, левый глаз кое-как отличал день от ночи, и во время офтальмоскопического обследования ничего не изменилось. Повреждение, принесенное заболеванием, сохраняется, и тем не менее больная может видеть и даже различает самые мелкие буквы в газете.

26 сентября 1947 года похожий случай произошедший с Жераром Бэйи. Это чудо не было признано Церковью, потому что врач не слишком настаивал на необычном характере исцеления. 31 января 1951 года каноническая комиссия во главе с поместным епископом не увидела в нем ничего исключительного и тем более не усмотрела никакого божественного вмешательства. Здесь мы еще раз подчеркиваем всю узость того представления о чуде, которое сегодня постепенно преодолевается. Но сосредоточимся на том, что нас интересует.

Итак, когда Жерару Бэйи было два с половиной года, он практически ослеп после болезни, которая считалась неизлечимой. Речь шла о прогрессивном разрушении внутренней ткани глаз (хориоидит) и о билатеральной оптической атрофии. Во время войны он в течение двух лет укрывался в офтальмологическом институте города Арраса, где его несколько раз обследовали, хотя никакой надежды не давали: болезнь считалась необратимой и неизлечимой.

В 1947 году, когда ему было пять лет, его увезли в Лурд, и там он внезапно прозрел. Его снова обследовали, но диагноз остался тем же. Я не буду утруждать читателя точными медицинскими терминами — приведу только вполне однозначное заключение офтальмологов: больной не должен видеть, но он все-таки видит. Восстановление функции зрения было столь бесспорным, что, когда Жерар вернулся в дом для слепых, его попросили через сутки покинуть учреждение.

В 1948 году его осмотрел английский офтальмолог, который поставил тот же диагноз и сделал такое же медицинское заключение: этот ребенок не должен видеть, но он видит! Обследования, проведенные в течение двух следующих лет, давали один и тот же результат, а потом диагноз изменился: ткань глаз и глазные нервы восстановились. Но не забудем: целых два года функция зрения существовала, несмотря на то, что органическое повреждение глаз тоже никуда не девалось (133).

Это выздоровление или, лучше сказать, восстановление зрительной функции, произошедшее в совершенно невозможных условиях, напоминает о другом похожем чуде, которое совершилось несколько позднее. Мы имеем в виду слепую девочку Анну Джемму ди Джорджи, прозревшую в 1947 году после богослужения, которое провел падре Пио. У этой женщины, которая позднее стала монахиней, никогда не было зрачков, и тем не менее она прекрасно видела (134).

Такое же целительное воздействие мы наблюдаем в еще одном необычном выздоровлении, где тоже восстановился не орган, а его функция. Речь идет о Витторио Микели, итальянском солдате, который исцелился во время паломничества в Лурд (135). У него обнаружили рак костей таза с левой стороны. Кость бедра сохранила свою нормальную форму, но стала пористой, а тазовая кость, с которой должна была соединяться кость бедра, полностью разрушилась. Сквозь тело проступали осколки скелета. Нога и бедро были загипсованы, передвигаться он мог только с помощью костылей, а боли были такими сильными, что приходилось принимать снотворное.

В мае 1963 года Витторио вместе с паломниками отправляется в Лурд, где сразу выздоравливает. Впрочем, мгновенность исцеления нельзя было зафиксировать тут же, потому что нога была в гипсе, а снять его решились гораздо позднее. Но сам Витторио рассказывал об этом «без обиняков и очень искренне: как только он окунулся в бассейн, он сразу почувствовал голод. Возглас „хочу есть“ вообще характерен для Лурда. Он почувствовал, что его болтающееся бедро снова скрепилось с тазом… „Успокоительного“ больше не понадобилось, потому что боли сразу прошли» (136).

Учитывая всю серьезность заболевания, гипс решились снять только в феврале следующего года, после чего он сразу стал свободно передвигаться.

Рентгенологический анализ, сделанный в мае 1964 года, показал, что тазовая кость восстановилась, а для сочленения бедра с тазом образовалась новая впадина, хотя и на три сантиметра выше прежней. Новая полость приняла форму головки бедра, и новый сустав приобрел совершенно нормальный вид. В этом случае тоже полностью восстановилась именно функция, т. е. речь не шла о том, чтобы сначала было восстановлено прежнее сочленение.

Этот случай показался онкологам таким необычным, что о нем заговорили на международном коллоквиуме в Марселе (правда, назвали это исцеление просто «необъяснимым» и, конечно же, постарались никак не упоминать о Лурде). О нем писали в Журнале ортопедической хирургии, имеющем международный авторитет. «По словам профессора Сальмона „еще несколько лет назад просто нельзя было подумать, что о Лурде будут писать в медицинском обозрении, имеющем высокую научную репутацию“» (137).

Сегодня мы располагаем полным перечнем таких случаев, собранных Ватиканом за период с 1983 по 1995 годы. Раньше все эти документы существовали в разрозненном виде, но теперь все собрано в два больших тома и стало гораздо доступнее. Это настоящий кладезь для исследователей (138).

МЕДИТАТИВНЫЕ ГРУППЫ МЭГИ ЛЕБРЮН

Однако чудеса происходят не только в Лурде: по всему миру есть много других центров паломничества, где совершается нечто необычное, не всегда связанное с какой-нибудь конкретной религией. Можно вспомнить кружки медитации, организованные Мэги Лебрюн: они открыты для всех людей, какими бы верующими или неверующими они ни были. Может, там не часто встретишь мгновенные исцеления, но всегда найдешь нравственное и духовное утешение, а порой и выздоровление, которое, правда, совершается медленно — в несколько этапов. В этих кружках каждого просят от всего сердца, молча и с любовью молиться за больного — молиться согласно своей вере и религии или просто мысленно посылать ему свою любовь, если ты не исповедуешь никакой религии и ни во что не веришь. Уже многие годы из этих кружков исходит любовь и необычайное духовное обновление, которое постепенно завоевало всю Францию и соседние страны. Кружки медитации Мэги Лебрюн существуют почти во всех крупных городах.

Обычно в конце встречи (я это видел в Гренобле) несколько членов кружка (в числе которых всегда есть врачи) подходят к больным и начинают плавно