Евреи ислама - Бернард Льюис

Если медицина и деньги являлись двумя способами, с помощью которых еврей мог обрести влияние, то существовало немало других вариантов просто заработать себе на жизнь. Еврейская беднота, по-видимому, состояла в основном из мелких ремесленников; еврейские богачи были купцами и в ранний период ислама сформировали важную составляющую в торговом сообществе халифата.

Если в целом евреи тяготели к профессиям, по той или иной причине считавшимся у мусульман непривлекательными, то существовали и другие, «деликатные», как сказал профессор Гойтейн, профессии, от которых евреям было безопаснее уклониться{108}. В широком спектре еврейской промышленной и коммерческой деятельности, отраженном в документах Каирской генизы из средневекового Египта, имеются значительные пробелы. Наиболее заметные связаны с продовольствием, транспортом и войной. Евреи не зафиксированы в документах в качестве торговцев основными зерновыми культурами, такими как пшеница, ячмень и рис, и не занимались разведением или продажей скота в пищу. Они не имели никакого отношения к торговле верблюдами, лошадьми и другими верховыми и вьючными животными. Они не покупали и не продавали оружие, за немногими исключениями ради самозащиты. В этих свидетельствах также нет упоминания об участии евреев в работорговле, хотя определенную роль в этом евреи играли — в другие времена и в других местах. Мы можем только догадываться о причинах таких исключений, не являющихся универсальными в исламской истории. Утверждение Гойтейна, что эти сделки являются «деликатными» в стратегическом смысле, вполне может быть ответом. Несомненно, важно, что, хотя евреи не торговали этими товарами с христианской Европой, они были широко представлены в торговле с Индией, где не происходило крупных религиозных или военных конфликтов.

Существовал для еврея один способ преодоления всех этих трудностей: обращение в ислам.

В течение столетий жизни под мусульманским правлением множество евреев по тем или иным причинам приняли ислам. Наша информация о таких обращениях, в общем, скудна. Еврейские авторы предпочитали не останавливаться на столь болезненной теме, а мусульманские вообще едва ли считали ее достойной упоминания. Для мусульман, в отличие от христиан, обращение евреев в их веру не имело особого теологического значения. Это была лишь часть — относительно небольшая — неизбежного распространения истинной веры среди рода человеческого.

В той мере, в какой мы располагаем такого рода информацией, она касается по большей части трех ситуаций: обращение известных и выдающихся личностей, отраженное в исторической и биографической литературе; обращения в ислам, которые приводили к правовым спорам в вопросах личного статуса, о чем остались некоторые записи; и, наконец, сравнительно редкие случаи, когда из-за гонений или соблазнов большое число евреев, искренне или нет, принимало господствующую религию.

Первая такая волна обращения, похоже, имела место в начальные годы ислама. Для некоторых евреев тогда появление Пророка в Аравии и создание новой мировой державы, низвергнувшей мощь Рима и Персии и вырвавшей Иерусалим и Святую землю из-под тяжелой руки Византии, казалось, предвещало неизбежное исполнение еврейских пророчеств и приход века Машиаха. Фрагменты еврейских апокалиптических и других произведений того времени дают некоторое представление о пылких ожиданиях, вызванных ранними арабскими победами. Примером может служить пиют (литургическая поэма), написанный, вероятно, после первых арабских побед в Земле Израиля, но до захвата Иерусалима или Кейсарии, столицы римской провинции Палестина:

В тот день, когда придет Машиах, сын Давидов

К угнетенным людям,

Будут явлены в мире и всем видны эти знамения:

Зачахнут земля и небо,

И запятнаны будут солнце и луна,

И обитателей земли поразит безмолвие.

Царь Запада и царь Востока

Будут сокрушать друг друга,

И армии царя Запада будут крепко держаться на земле.

И некий царь выйдет из земли Йоктана[32],

И его армии захватят землю.

Обитателей мира будут судить,

И небеса иссыплют пыль на землю,

И ветер разнесется по земле.

Гог и Магог[33]друг друга будут подстрекать,

И разгорится страх в сердцах язычников.

И ото всех своих грехов Израиль освободится

И не будет более пребывать вдали от дома молитвы,

Благословения и утешения осыпят его,

И будет он начертан в Книге жизни.

Не будет более царей из стран Эдома[34],

И народ Антиоха восстанет и заключит мир.

А Маузия и Самария будут утешены,

Акко и Галилея будут помилованы.

Эдомиты и ишмаэлиты[35]будут сражаться в долине Акко,

Пока лошади не утонут в крови и ужасе.

Газа и ее дочери будут побиты камнями,

А Ашкелон и Ашдод будут охвачены страхом{109}.

Экзальтация прошла, когда выяснилось, что империя халифов, хотя, с еврейской точки зрения, и гораздо лучше того, что было ранее, пока не является исполнением еврейских мессианских мечтаний. Многие евреи стали мусульманами и идентифицировали себя с новой верой и устроением; остальные постепенно приспособились к существованию под исламской властью и со временем разработали новый симбиоз с арабо-мусульманскими правителями.

Еврейские мессианские ожидания от ислама угасли не полностью и время от времени проявлялись в синкретических мессианских движениях, возглавляемых еврейскими претендентами на титул Машиаха. Один из них, некий Абу Иса из Исфахана, еврейский лжемессия начала VIII века, в своей роли еврейского Мессии был готов признать подлинность и истинность и христианства, и ислама — для христиан и мусульман{110}.

Такие движения возникали все реже. В последующие века наиболее распространенной причиной массовых обращений были принуждения или гонения. Иногда мусульманский правитель, вопреки исламским законам и традициям, издавал указы и принуждал к обязательному переходу в ислам своих еврейских подданных, которые отвечали действительным обращением, притворным обращением (марранизмом) или эмиграцией. Принуждение такого рода встречалось сравнительно редко; более распространенной, особенно в Северной Африке и Иране, была ситуация, когда евреи, подвергаясь все большим ограничениям и унижениям, не надеялись на облегчение и стремились уйти от проблем, присоединившись к большинству. Это средство спасения всегда имелось в наличии и было легко в исполнении, и нас удивляет даже не сама возможность прибегнуть к нему, а редкость подобных случаев решения собственных проблем. Поэт и философ Йеѓуда Ѓалеви в Сефер ѓа-кузари гордо пишет[36]: «Посмотри на образованных людей среди нас, которые могли бы отвергнуть свое унижение одним словом, которое сказали бы без труда, и достигли бы они свободы и возвысились бы над своими угнетателями. Но они не делают этого из преданности своей вере»{111}.

Помимо таких случаев, у нас есть информация об обращении отдельных лиц.