Возрождение церковной жизни в Сибири. По страницам дневников архимандрита Серафима (Александра Егоровича Брыксина), в схиме Иринея - Владимир Николаевич Крицак

1958‑й год. Время 12 часов ночи.

На станции Тайга сдал в камеру хранения свой багаж.

А багаж у меня — целый мешок книг, — пишет о. Серафим.

Пошел компостировать билет. Боже мой, там забиты народом все подступы к кассам. Билетов нет и не компостируют. Я протискиваюсь всё‑таки к окну. Пытаюсь с дежурным договориться. Но тут обезумевшая толпа, как дикая стая зверей, набросилась на меня:

— Куда это поп‑то ещё лезет? Делать им нечего. Жулики они, обманщики. Не пускайте его. Тащите за волосы. Смотрите, какой молодой в попы записался.

Боже мой, что только не говорили, что только не выкрикивали. Один подошёл и говорит:

— Знаешь, ведь ваш Дулушан отрёкся. Ведь он был студентом духовной академии. Не лучше ли и тебе отказаться?

Я ответил коротко и ясно:

— Каждый с ума сходит по‑своему.

Отхожу от кассы и думаю:

— Господи, если Тебе угодно будет, то я и без билета, и без места доеду.

Ведь нечего и подходить к кассе. Тем более, что объявили:

— Билетов нет. Нет даже одного.

Господи, какие времена тяжёлые! Невольно вспоминаются слова пророка Давида:

— Положил еси нас поношение соседом нашим, поругание сущим окрест нас (Пс. 43, 14).

Ну, что ж, что будет, то и будет. Подходит поезд. Ни одного человека на перроне, если билетов нет.

Один я расхаживаю по перрону, как призрак, в длинном подряснике. Вот я прижался к столбу, возвёл очи на небо и молюсь:

— Господи, Ты Всемогущ, вся вселенная в Твоих могучих руках. Миллионы людей в Твоей власти. И я, и вот этот поезд, который имеет силы меня довезти. Ведь меня ждут, ждут именно сегодня к утру. И если я на этом поезде не уеду, значит, всё пропало. Если я достоин для восприятия этого великого таинства, Ты, Господи, обязательно устроишь так, что я на этом вот поезде уеду. Не на князи и сыны человеческие надеюсь, а на Тебя, Господи!

И вот, помолившись таким образом, я пошёл к проводникам вагонов.

Обошёл весь состав, никто меня не взял. Я тогда подхожу к багажному вагону, умоляю человека:

— Возьми, у меня такое экстренное дело, никак нельзя медлить.

Он, конечно, сочувствует, но говорит:

— Никак нельзя. Иначе снимут с работы. Если начальник поезда разрешит, то возьму.

А где же его искать? А он стоит неподалеку. Я подбегаю и спрашиваю. Он как‑то сразу согласился. А там уже объявили:

— Остается пять минут до отправления поезда.

А у меня ещё багаж в камере хранения. Господи, хоть бы успеть получить! Бегу. На ходу подхватил носильщика. Прибегаю, а у камеры хранения — очередь. Кричу:

— Дайте, пожалуйста, мой багаж быстрее, поезд отправляется. Дежурная бросает своё дело, выдаёт багаж, и я бегу впереди носильщика. Поезд тронулся, я зацепился за поручни на ходу. А носильщик кое‑как успел на ступеньки бросить мой мешок. Я, в свою очередь, на ходу бросил ему десять рублей. И поехал. Господи, дивны дела Твоя!

Ехать шесть часов. Как раз к утру буду на месте. Присел на мешок и начал дремать.

Митрополит Нестор (Анисимов)

(1885–1962)

Большую жизнь прошёл митрополит Нестор (Анисимов Николай Александрович).

Будущий владыка родился в Вятке в семье военного чиновника; миссионерскую деятельность начал в 1907 году, вскоре после пострижения в монахи. На Камчатку прибыл по благословению знаменитого Иоанна Кронштадтского.

Выпускник Казанской духовной академии иеромонах Нестор Анисимов был прекрасно подготовлен к проповеди православной веры. Однако то, с чем пришлось столкнуться ему в Охотско-Камчатском крае, заставило по-новому взглянуть на миссионерское служение.

Он увидел огромное количество нуждающихся людей, страдающих от голода, и прежде всего духовного, от всевозможных болезней, которые пытались лечить довольно странными способами: толчёным стеклом, табаком и прочим. Движимый желанием помочь страждущим, иеромонах почувствовал истинную значимость «трёх крестов», взятых им при пострижении в иночество: креста монашества, креста пастырства и креста миссионерства.

В 1910 году Нестор Анисимов предложил создать Камчатское православное братство. Эту идею поддержал император Николай II, одним из первых внесший со своим семейством пожертвования деньгами и вещами. Три года спустя в рядах братства насчитывалось уже 1900 членов, оно имело отделения во многих городах Российской Империи.

К 1916 году на средства братства на Камчатке было выстроено семь церквей, открыто восемь новых школ с хорошо подобранными библиотеками и лучшими по тем временам учебными пособиями.

Недалеко от Петропавловска-Камчатского был построен лепрозорий для прокажённых. Возведённый в 1916 году в сан епископа Камчатского Нестор Анисимов принял активное участие в работе Всероссийского Церковного Собора 1917–1918 годов и выпустил книгу «Расстрел Московского Кремля» — о разрушениях, произведённых большевиками при обстреле Московского Кремля. Тираж этой книги был конфискован, а автор, получивший от новых властей стойкую характеристику черносотенца, арестован.

Вскоре его выпустили на свободу. Он решил вернуться на Камчатку. Его долгий морской путь завершился у берегов Камчатки, но в Петропавловск попасть ему не удалось из-за происходившего там восстания. В 1948 году митрополит Нестор Анисимов вновь был арестован: ему вспомнили книгу «Расстрел Московского Кремля». Он провел восемь лет заключения в мордовских лагерях и в Чите.

Митрополит Нестор (Анисимов) 1885–1962 гг.

После освобождения в 1956 году владыку назначили сначала митрополитом Новосибирским