Макарий Маркиш - Шаг навстречу: Три разговора о крещении с родителями и крестными

Ознакомительный фрагмент

Так или иначе, никто из людей, подобных нам с вами, из ныне живущих или умерших (а Православие, заметим, не допускает различия в человеческой природе по происхождению или достижениям людей), не может служить основой нашего православного сознания, нашей принадлежности к Православию. Нужно найти более надежную основу!

И вот, к счастью, последний ответ: Православие – это истинная вера!..  – открывает перед нами как раз такую возможность. Но пока только возможность: это не разгадка шарады, не решение школьной задачи, не теорема и не формула. Скорее это приоткрывшаяся дверь. В нее можно войти, и окажешься в новом, незнакомом мире, который надо изучать, разведывать, исследовать… Православие – в самом деле истинная вера. Вера – во что? Или в Кого?

Вера в Бога, скажете вы, тоже не особенно задумываясь. А задуматься надо: ведь Бог, в реальности Которого все мы – или огромное большинство жителей Земли всех времен и народов – твердо убеждены, принадлежит иному миру. Его невозможно увидеть глазами, сфотографировать, измерить приборами, определить уравнениями или логическими терминами, рассчитать и предсказать… Дверь в иной, невидимый, небесный, нематериальный мир открывается перед всеми, но что мы там обнаружим, найдем, обретем – это уже зависит от каждого из нас!

Вот здесь-то и лежит ключ к серьезному решению вопроса «Почему мы православные?», хотя предмет этот, как видите, сильно отличается от всего того, к чему мы привыкли в нашей повседневной «земной» жизни («земной» надо брать в кавычки, потому что повседневная жизнь нормального человека никогда не ограничивается земными заботами: твердо стоя обеими ногами на земле, мы неизменно смотрим в Небо): истина в невидимом мире обретается только при содействии нашей воли. Поясним на простом примере.

Представим себе что-нибудь очень далекое и нам совершенно незнакомое, например далекую планету. Высадились на ней ученые, изучают химический состав, физические свойства и т. п. Не исключено, что результаты у них поначалу будут различными, но, сопоставив их, они найдут истину независимо от чьей-то личной воли. Если кто-то заявит: «Требую, чтобы магнитное поле было не свыше одного эрстеда» – или: «Хочу, чтобы это был магний, а не кальций», – в крайнем случае его отправят на Землю для лечения, но на существо дела его «хочу – не хочу» не повлияет ни в малейшей мере. «Можете жаловаться в Организацию Объединенных Наций, – скажут такому горе-ученому, – но данные измерений с необходимостью свидетельствуют о другом». Материальный мир – это мир необходимости.

Иное дело мир невидимый.

Невидимый мир – это мир свободы. История знает времена и религиозные сообщества, где этот принцип нарушался: никогда ничего доброго эти нарушения не приносили. Если вместо полета к далекой планете мы рассмотрим какую-либо область невидимого мира, какой-либо религиозный вопрос (что и случалось многократно и происходит в наши дни), придется признать, что у нас в распоряжении нет ни магнитометров, ни масс-спектрографов, ни химических лабораторий, ни вообще каких-либо путей и средств получать информацию, независимую от нас самих. Каковы мы сами – таков будет и результат наших поисков в невидимом мире. И если возникнут доводы и аргументы, подобные тем, что мы видели выше, мы скажем лишь одно: «Смотрите сами. Бог никого ни к чему не принуждает. Вера – дело свободной воли».

Так же и для каждого из нас в отдельности: наша вера – дело нашей свободной воли. Это не значит, конечно, что мы вольны выдумывать себе предмет веры по прихотям собственной фантазии, о чем у нас еще пойдет речь. Но если мы называем себя православными, то прежде всего мы – православные по своему свободному выбору , по желанию своего сердца и разума, по направлению своей воли. Шаг навстречу Богу может быть только свободным; в противном случае он не ведет нас к Богу.

А перед нами следующий вопрос, который очевидным образом вытекает из предыдущего: если мы православные и таково наше твердое и ясное желание, то что это означает для нас практически? Что значит быть православным?

Задача эта значительно шире, объемнее, чем вопрос, почему мы православные. Разных ответов и тут найдется немало, но мы уже не станем их все подряд критиковать и отбрасывать. В зависимости от возраста, жизненного опыта, области интересов, глубины взгляда, личного вкуса вам скажут, что быть православным – это:

– знать наизусть Символ веры,

– понимать и принимать то, что там сказано,

– ходить в церковь в субботу вечером и в воскресенье утром,

– знать, когда в церкви надо креститься, а когда кланяться,

– знать, где зажигают свечи в тех или иных случаях,

– не смотреть и не читать непристойностей, не ходить по ночным клубам,

– не одеваться, как дикие племена, и не протыкать ноздри и губы,

– носить бороду лопатой или не снимать платка с головы,

– читать Священное Писание,

– читать старинные святоотеческие книги,

– читать молитвы утром и вечером, до и после еды,

– не есть мясной и молочной пищи в постные дни,

– не ссориться с супругами, детьми и родителями,

– любить детей и не убивать их в материнском чреве,

– не скандалить и не сквернословить,

– не вступать во внебрачные половые связи,

– не лгать, не злорадствовать и не завидовать,

– не пьянствовать и не играть в азартные игры,

– уметь молиться,

– любить Бога и ближнего.

Каждое из этих мнений, при всем их огромнейшем разнообразии, имеет хоть какое-то отношение к делу; каждое из них можно было бы внимательно разобрать и обсудить, признать более или менее важным, принять полностью или частично, безоговорочно или с оговорками. Но за ними, словно лес за деревьями, скрывается очень важный факт, о котором подчас забывают даже те, кто «годится в Православие» почти по всем приведенным выше пунктам. Факт таков: Православие – это образ жизни. Не какие-то отдельные учения и догматы, богослужения и молитвы, нравственные нормы и добрые обычаи, но вся жизнь целиком.

Почему это так важно для нас? Потому что жизнь богаче рассуждений и сведений о жизни, какими бы авторитетными и вдохновляющими они ни были. Потому что разных рассуждений и сведений может быть много (как мы только что видели), а жизнь у каждого из нас одна, и время течет в одну сторону — пока течет…

Итак, что значит быть православным? Согласимся, что Православие – это особенный образ жизни, у которого много свойств и качеств, понятных и не очень, привычных и не совсем. Но есть ли что-то главное, чтобы можно если не объявить себя православным, то хотя бы определить: «да, я на верном пути» или «нет, я уклонился в сторону»? Странно было бы, если бы такого главного свойства не нашлось!

Свойство это лежит на видном месте – но, бывает, к сожалению, люди не замечают его! Оно открывается в самом названии нашей христианской веры – то есть в имени Христа. Вера наша прежде всего не во что, а в Кого, не столько чему, сколько Кому.

Если так, надо ближе узнать Его. Кем же Он был – или Кто Он есть? Заметьте, что в самом непосредственном, «детском» смысле этот вопрос никакой трудности не представляет: всем нам знакомы многочисленные иконописные изображения Спасителя. Могут усомниться: неужели две тысячи лет спустя нам доступен внешний облик Христа? Тем более при жизни, в отличие от царей и полководцев, художники и скульпторы с Него портретов не делали… Но вот перед нами Туринская плащаница, саван, в который было обернуто Его тело для погребения.

Сколько было предпринято попыток опровергнуть подлинность этой святыни – и всё без толку (десятки книг изданы об этих исследованиях; читайте о них в Российском центре Туринской плащаницы, pravoslavie.ru). Стоит только сопоставить икону Спасителя с фотонегативом лица на плащанице и восстановленным по нему портретом живого человека, как сомнения рассеиваются.

Откуда взялась Библия?

–  Мне сказали, что Библию написал Сам Бог. Но как тогда она попала к людям?

– Сказать, что Библию написал «Сам Бог», мог либо крайний невежда, либо бессовестный лжец. У каждой из книг Библии – своя история, свой автор или авторы. Кто собрал их воедино? Церковь.

Ко времени прихода Спасителя у евреев сложился свод священных книг, который был принят без изменения христианской Церковью. Он включает в себя 50 ветхозаветных книг, которые сегодня вы найдете во всех православных изданиях Библии. Позже еврейские раввины сократили свой канон священных книг до 39, то же сделали и протестанты.

О Новом Завете уже нет никаких разногласий. В течение первых трех веков из всего множества сочинений, повествующих об Иисусе Христе, о Его учении и учениках, Церковь постепенно отобрала 27 книг, закрепленных в IV в. соборными решениями как свод Нового Завета.