Можно ли доверять Евангелиям? - Питер Уильямс

Рассказ Иосифа Флавия об Иоанне Крестителе во многом повторяет евангельские повествования, включая проповедь Иоанна перед большими толпами[110], его обостренное чувство справедливости[111], его проповедь о необходимости изменения поведения перед крещением[112], и, наконец, его тюремное заключение и казнь. Однако в рассказе Иосифа Флавия есть одна странная деталь: он никак не объясняет, почему люди связывали смерть Иоанна с поражением армии Ирода. Эту связь можно установлена только объединив повествование Иосифа Флавия с информацией из Евангелий.

Иосиф Флавий сообщает, что причиной конфликта между Иродом Антипой и Аретой было то, что Антипа вступил в брак с дочерью Ареты по имени Фазаэлис, а затем, после длительного брака, развелся с ней, чтобы вступить в брак с Иродиадой, женой своего сводного брата[113].

Евангелия рассказывают, что Иоанн Креститель публично выступил против нового брака Ирода (Матфея 14:4; Марка 6:18; Луки 3:19), что и послужило причиной его ареста. Если исходить из информации Евангелий, то рассказ Иосифа Флавия становится более логичным: евреи связывали уничтожение армии Ирода с казнью Иоанна Крестителя именно потому, что Иоанн был казнен за публичное выступление против нового брака, который был первопричиной конфликта. Самое простое объяснение заключается в том, что мы имеем в основном верные взаимодополняющие рассказы, каждый из которых фиксирует часть более крупной совокупности событий.

5. Известны ли нам подлинные слова Иисуса?

Возможно, мы обладаем более обширным знанием о том, что говорил Иисус, чем о высказываниях любого другого древнего человека, который не оставил после себя записей. Часто древние авторы предоставляют нам только один источник речей своих героев, например, «Погребальная оратория» Перикла у Фукидида или предсмертные речи Елеазара у Иосифа Флавия[114]. Иногда нам везет, и мы располагаем несколькими источниками чьих-то речей. К примеру, в отношении Сократа (умершего в 399 г. до н. э.), доступны два ключевых источника – Платон и Ксенофонт, и среди ученых ведутся споры относительно того, какая часть высказываний, приписываемых Сократу, подлинно принадлежит ему. Что касается Иисуса, то Евангелия предоставляют уникальное сочетание разнообразных речей и высказываний, а также содержат множество диалогов. Поскольку во всех четырех Евангелиях речи Иисуса представлены в широком контексте, и в разнообразных сложных взаимосвязях, становится возможным установить подлинность сообщений о речах Иисуса.

В Евангелиях основная часть деятельности Иисуса происходит в Галилее или Иерусалиме, но есть и случаи пребывания в Иудее, а также некоторые события, местоположение которых не совсем ясно. Также сообщается, что Иисус посетил Самарию (Иоанна 4:4), Перею (Матфея 19:1) и область Тира и Сидона (Марка 7:24). В данной главе мы утверждаем, что у нас имеется множество обоснованных причин доверять евангельским записям о высказываниях Иисуса, но прежде чем рассмотреть эти доводы, необходимо определить понятие «достоверное цитирование».

Цитирование и запоминание

Сегодня мы используем кавычки, чтобы выделить цитируемые слова из окружающего текста. Хотя специальные знаки для обозначения речи существуют уже давно и уходят корнями во времена хеттов, живших во втором тысячелетии до нашей эры, современные кавычки появились сравнительно недавно – только в шестнадцатом веке[115]. Однако они внесли значительные изменения в наше понимание цитирования. Кавычки отмечают начало и конец речи и, таким образом, вводят два правила передачи достоверной информации, которых просто не существовало раньше. Кавычки требуют (1) явного обозначения каждого случая пропуска слов (например, с использованием многоточия) и (2) явного указания на вставку, изменение или замену слов в цитате (например, с помощью квадратных скобок). Важно помнить, что, при написании Евангелий, эти два правила просто не существовали, а значит читать евангельские тексты нужно с оглядкой на то, что в те времена эти два правила даже не рассматривались.

Я расцениваю это как проблему ограниченных цитат. Дело не в том, что люди в древнем мире не имели представления о точном цитировании и не могли цитировать дословно. Существует множество свидетельств точного цитирования, сравнимого с нашими современными стандартами цитирования. Однако мы должны осознать, что наши современные условности в значительной степени ограничивают точность передачи информации. В нашей культуре мы обязаны либо дословно цитировать всю речь (и тогда заключать цитату в кавычки), либо полностью перефразировать ее, чтобы избежать обвинений в плагиате. На практике это означает, что мы проводим жесткое различие между прямой (она сказала: «…») и косвенной (она сказала, что…) речью. Наша привязанность к маркировке ограниченных цитат является в основном продуктом нашей неспособности мыслить за пределами наших письменных конвенций и должна быть отложена в сторону, когда мы хотим оценить правдивость цитирования в древности.

В древности правдивое и ответственное цитирование не нуждалась в соблюдении современного правила обозначенных границ. Цитата обычно вводилась с помощью глагола или частицы, и, если нет прямого указания на полноту и дословность, цитату следует читать, зная, что в древней культуре правдивое цитирование предоставляло определенные свободы, недоступные нам.

Это не означает, что правдивая цитата может включать в себя все, что угодно. В иудаизме проявлялся большой интерес к запоминанию того, что говорили раввины. Фактически, период приблизительно первых двух веков нашей эры широко известен в иудаизме как таннаитский период. Он был назван так по слову «таннаим» – существительного множественного числе от слова «танна», которое означает того, кто запоминал и передавал устные традиции закона. Некоторые раввины настолько доверяли запоминанию, что даже запрещали записывать устные традиции[116]. Хотя мы не можем быть уверены, что все еврейские традиции, которые были записаны позже, сохранили информацию, полученную до 70 года н. э., ученые согласны с тем, что Мишна (начало третьего века), Иерусалимский талмуд (начало пятого века), Вавилонский талмуд (начало шестого века) и Масоретская традиция вокализации (с шестого по десятый век) сохранили информацию, полученную в первом веке.

Вероятность того, что учение Иисуса сохранилось в его первозданном виде очень велика, если учесть, что во всех четырех Евангелиях Он формально представлен как учитель, имеющий учеников (последователей). По моим подсчетам, в Евангелиях можно найти 195 упоминаний отдельных людей или групп в качестве Его учеников. Сорок пять раз говорится, что Он учит, сорок раз Он назван учителем, и двенадцать раз Его называют «равви». Только Лука, который чаще всего избегает исключительно еврейской лексики, не использует термин «равви». Если Иисус действительно был учителем или раввином и имел двенадцать приближенных учеников, и если эти термины имели обычное значение, то можно предположить, что важной задачей учеников должно было стать запоминание конкретных изречений учителя.

Содержание многих изречений Иисуса, вероятно, передавалось из уст в уста, а не придумывалось. Иисус часто высказывал утверждения, которые могли вызвать у