Мировые религии и культы: главные святыни. От паломничества до религиозного туризма - Кэтрин Херлок

на христианский манер – лицом на восток. По крайней мере, писателю повезло, что ему удалось благополучно завершить свое паломничество. Еврейский поэт родом из Туделы (Испания) Иегуда Галеви приехал в контролируемый мусульманами Иерусалим около 1141 года, но на пути домой, вероятно, был убит крестоносцами[160].

С приходом к власти Саладина в 1187 году мусульманские паломники вернулись в Иерусалим. Однако новый режим также предусматривал доступ к святым местам и представителям других религий, поэтому и коптов (которых крестоносцы причислили к еретикам, после чего запретили заходить в город), и иудеев восстановили в их правах: первые получили возможность совершать паломничества, а вторым снова разрешили селиться в городе. Последние также продолжали приезжать в паломничество: раввин Самуил бен Самсон сделал это в 1210 году, а раввин Иаков – в 1238–1244 годах[161]. Крестоносцы строили или расширяли христианские святыни, демонтировали или присваивали мусульманские святилища – Саладин и его преемники делали обратное. Церковь Святой Марии на горе Сион, возможное место Тайной Вечери, была практически полностью разрушена, а Иерусалим реинтегрировали в исламскую иерархию паломничества с Меккой и Мединой. Своеобразной реакцией на годы под контролем крестоносцев стало развитие исламского богословия в городе, хоть ему и не удалось стать столь же значимым в этом отношении, как Дамаску и Каиру[162]. После падения в 1291 году Акры, последнего оплота крестоносцев на Святой Земле, регион стал более стабильным, и Иерусалим снова начали продвигать в качестве исламского города. Паломничества туда вновь стали совершаться чаще.

Конец эпохи крестовых походов и уверенное исламское управление городом привели к более сбалансированному подходу к паломничеству в Иерусалим для представителей различных вероисповеданий. Это не значит, что рисков не осталось совсем, но для многих людей город был достаточно важен, чтобы пойти на них. В «Путеводителе по Палестине» (Guide-Book to Palestine, ок. 1350) присутствует такое описание:

Иерусалим – наисвятейший из святых городов, владыка народов, глава провинций, Город Великого Царя, расположенный посреди земли, центр вселенной, чтобы «все народы могли стекаться к нему». Владение патриархов, кормилец пророков, учитель апостолов, колыбель нашего спасения, страна Господа, колыбель веры; как и Рим был колыбелью верующих; город, по которому Бог ступал и который он избрал и благословил; место, почитаемое ангелами, посещаемое каждым народом под небесами[163].

Наблюдая за сотрудничеством представителей разных религий в то время, секретарь казначейства мамлюков (они пришли к власти в 1260 году) в Иерусалиме прокомментировал: «Благородный Иерусалим почитают все мусульмане, иудеи и христиане. Для всех них посещение города – добродетель. Разница лишь в местах в пределах Иерусалима, которые они посещают. Мы выделили этот момент лишь потому, что это показательный пример взаимного согласия относительно почитания города и определения его статуса как достопримечательности»[164].

Посещающим город христианам приходилось полагаться на францисканцев[165], которые управляли паломничествами после 1342 года. Нищенствующие монахи были осторожны, чтобы не нарушать статус-кво, и они направляли паломников по их святым местам на рассвете, чтобы избежать столкновений с мусульманами[166]. Исламский закон защищал свободу вероисповедания христиан и иудеев: это касалось как жителей, так и гостей города; в свою очередь, паломники способствовали процветанию города через торговлю и уплату налогов. Именно поэтому раввин Овадья из Бертиноро (Италия), приехавший в город в конце 1480-х годов, сообщил: «Иудеев арабы в этих краях не преследуют. Я объездил всю страну вдоль и поперек, и никто из них не чинил мне препятствий»[167].

К XV веку паломничество в Иерусалим превратилось в серьезный крупный бизнес, особенно при обслуживании потоков христиан и иудеев из Венеции. Как правило, европейские паломники прибывали из порта, поэтому вдобавок к необходимости остановиться на несколько ночей (а то и недель, если погода была против них) перед отплытием им также нужно было купить провизию (матрас, курицу-несушку, одежду, еду) и билет на корабль. Люди, которые могли себе позволить такой размах, совершали паломничество несколько раз, а это, очевидно, влекло за собой те же расходы. Опыт паломников XV века стал предтечей для современного туризма в Иерусалим, поскольку они все чаще платили за организованную поездку и горько сетовали, если не получали ожидаемого. Монах доминиканского ордена Феликс Фабри (из города Ульма, Германия) отправился в паломничество в начале 1480-х годов. Поездка его настолько разочаровала, что он вскоре отправился туда вновь. Своим читателям он объяснил это так:

Мое первое паломничество меня совсем не удовлетворило, потому что оно было слишком коротким и поспешным: мы бегали по святым местам, не понимая и не чувствуя, что они собой представляют. Кроме того, нам не разрешили посетить некоторые святые места и в Иерусалиме, и за его пределами… Мне казалось, что теперь я знаю обо всех этих святынях меньше, чем до того, как я их посетил[168].

Османский период

В 1517 году Османская империя победила мамлюков и взяла Иерусалим под свой контроль. Султан Сулейман Великолепный уделил значительное внимание восстановлению города. Он не жалел средств на исламские святыни, восстановил Купол Скалы и заплатил за его внешнюю отделку роскошным фаянсом[169]. Он также заплатил за капитальный ремонт системы водоснабжения Иерусалима. Поддержка паломников была делом семейным, так как его влиятельная жена Роксолана (Хюррем) превратила бывший дворец мамлюков в убежище для паломников и столовую для бедных, где с комфортом кормили по 500 человек каждый день[170].

Были разрешены паломничества для христиан и иудеев, поскольку эта практика для мусульман была религиозным долгом, правда, паломники-немусульмане не должны были привлекать к себе внимания. Но это не означало, что паломничество вернулось на прежний уровень популярности. На Западе бытовало мнение, что турки-османы были настоящим сбродом, они разрушили святые места и из-за них путь в Иерусалим был полон опасностей. Хотя на самом деле турки делали все возможное, чтобы защитить паломников. Городской гарнизон потратил немало времени, выгоняя «мятежных бедуинов», которые только и ждали паломников, ведь их можно было легко ограбить или похитить[171]. Аквиланте Роккетта, путешественник из итальянской Калабрии (XVI век), утверждал, что он «редко слышал о паломниках, убитых арабскими грабителями или захваченных турками», и что эти же турки, с которыми они сталкивались, как правило, предлагали помощь[172].

Реформация XVI века в Европе привела к сокращению числа паломников, прибывающих с Запада. Католиков стало меньше, потому что они концентрировались на молитвах, чтобы вернуть обращенных в протестантство, а количество протестантов сократилось, поскольку они не верили в духовную пользу паломничества. Это привело к сокращению расходов и доходов. Несмотря на все восстановительные работы предыдущего столетия, в XVII веке Иерусалим пришел в упадок. Францисканский писатель Жан Буше, творивший в середине 1610-х годов, связывал запустение города с божественной немилостью, обвиняя христиан в неспособности распознать послание Христа и следующую за этим божью кару[173].