Почему мы уверены. Разумных причин для веры в Бога гораздо больше, чем вы думали - Сергей Худиев

В наше время историки науки не поддерживают модель ее «конфликта» с религией (которая у Дрейпера и Уайта строится на двух эпизодах, относящихся к Галилею и Дарвину) и предпочитают так называемую «комплексную» модель, учитывающую, что религиозные деятели занимали самые разные позиции по отношению к науке.

Известный биолог и агностик по личным убеждениям Стивен Джей Гульд говорит: «Повествование Дрейпера и Уайта резко отличается от того, что в действительности происходило во взаимоотношениях между наукой и религией <…> Оба используют мифы для того, чтобы поддержать свое видение истории, – такие же, как, например, миф о "плоской земле"».

Но все знают, что церковники сжигали ученых за веру в то, что земля круглая!

Эта популярная фраза содержит два утверждения: 1. Церковь верила в плоскую землю 2. Церковники сжигали ученых за занятия наукой. И то, и другое – характерные атеистические мифы, которые кочуют из статьи в статью, из книги в книгу, и которые люди обычно не пытаются проверять.

Но что, если мы все-таки проявим немного любознательности?

О шарообразности земли людям было известно уже в античности: было давно замечено, что мачты корабля, уходящего в море, постепенно скрываются за горизонтом, и средневековые христиане не думали этого оспаривать.

Что же до «сожженных ученых», то давайте попытаемся уточнить подробности – например, число мучеников науки. Сколько их было? Сколько жертв унесла вековая жестокая борьба между наукой и религиозным мракобесием?

Давайте попробуем это выяснить.

Обратившись к собственно атеистической литературе, мы находим только двух кандидатов на роль ученых, сожженных церковниками. Это Джордано Бруно, приговоренный римской инквизицией к сожжению на костре, и Мигель Сервет, казненный в кальвинистской Женеве.

Был ли Джордано Бруно ученым, тем более великим? Это спорный вопрос. Большинство источников предпочитают обозначать его как «философа» и «мистика», а его сохранившиеся труды являются оккультными, никоим образом не научными. Но вот что бесспорно – причины, по которым он был сожжен, не имели никакого отношения к науке. Никто не ставил Бруно в вину какие-либо научные изыскания, причиной его обвинения и казни послужили его взгляды относительно Христа, Девы Марии, Таинств, а также его оккультные занятия.

Подчеркнем: нет ничего хорошего в том, чтобы сжигать людей за какие бы то ни было взгляды. Но сразу же и отметим: взгляды, за которые пострадал Бруно, не имели отношения к науке. Оккультисты, поклонники Гермеса Трисмегиста и тайных искусств еще могут числить его своим мучеником. Но мучеником науки он не является ни в малейшей степени.

Мигель Сервет – действительно, ученый, естествоиспытатель и врач. И его действительно сожгли в Женеве. Однако и он мало подходит на роль жертвы «борьбы религии с наукой». Сам Сервет был фанатично религиозен; и именно религия, а не научные взгляды, привела его на костер. Он был осужден из-за своей книги «Восстановление христианства», в которой отрицал троичность Бога и вообще высказывал крайне еретические с точки зрения Кальвина (да и всех остальных христиан) взгляды. Разумеется, сжигать еретиков – а равно кого бы то ни было вообще – дурно. Но религиозные лжеучители никак не являются мучениками науки – они являются мучениками соответствующих религиозных учений.

В «деле Галилея» католические церковные власти действительно принуждали великого ученого отказаться от его научных воззрений. Их позицию в историческом контексте можно признать отчасти понятной, хотя, несомненно, ошибочной. Но был ли Галилей сожжен? Нет. До чего дошли зверства инквизиторов в этом хрестоматийном и кульминационном случае противостояния науки и религии? Галилей был приговорен к… домашнему аресту, который проводил первоначально во дворце своего друга архиепископа Пикколомини в Сиене, а затем – у себя на родине, в Арчетри.

Итак, есть ли у нас ответ на вопрос о том, сколько ученых было сожжено или иным образом замучено церковниками за их научные изыскания? Есть, и очень точный. Ни одного.

Разве религия не подавляла науку?

Это еще один популярный миф. В действительности дело обстояло ровно наоборот.

Наука создана христианами. Возьмите, например, школьный учебник физики или химии и удалите оттуда все страницы, посвященные верующим христианам. С чем вы останетесь? Если мы посмотрим биографические данные о Бойле, Ньютоне, Паскале, Лавуазье, мы обнаружим, что все они не просто принадлежали к христианской культуре, но были людьми глубоких личных религиозных убеждений.

Никто не заставлял, например, Роберта Бойля переводить на гэльский язык Библию и финансировать христианскую миссию в Индии – это было проявлением его личной веры.

Исаак Ньютон был глубоко верующим человеком. Он отказывался присоединиться к государственной англиканской церкви, что создавало ему определенные проблемы в жизни, но относился к вере достаточно серьезно, чтобы их терпеть. Его наследие содержит гораздо больше толкований Писания, чем трудов по физике.

Блез Паскаль – не просто верующий человек, но выдающийся христианский мыслитель и апологет.

Можно вспомнить Майкла Фарадея, который проповедовал в церкви с кафедры. Максвелл и Пастер также были верующими людьми.

Европейская наука создана христианами – это исторический факт. Верующие люди внесли – и продолжают вносить – огромный вклад в ее развитие. Например, теорию расширяющейся Вселенной выдвинул католический священник Жорж Леметр. Один из создателей синтетической теории эволюции Феодосий Добжанский – православный христианин. Выдающийся современный генетик Френсис Коллинз был руководителем проекта расшифровки генома человека, сейчас он директор Национальных институтов здоровья США и не скрывает своих христианских убеждений.

Таким образом, представление о конфликте науки и религии совершенно неосновательно.

Разве научное объяснение не устраняет религиозное? Если всё можно объяснить в рамках науки, то где тогда место для Бога? Как сказал Лаплас, «я не нуждаюсь в этой гипотезе».

Вера в то, что научное объяснение каким-то образом устраняет религиозное, связана с логической ошибкой. Наука и вера просто отвечают на разные вопросы.

На вопрос о том, почему едет машина, можно ответить по-разному: можно сказать, что в двигателе происходят такие-то химические реакции, а можно – что Иван Иванович решил повезти свою семью на дачу. Оба эти ответа верны; нам не приходится выбирать между ними. Нас, скорее, удивит человек, который станет уверять, что, поскольку химия подробно описывает реакции, происходящие в двигателе внутреннего сгорания, мы должны оставить смехотворные басни про Ивана Ивановича, который любит своих домашних и хочет, чтобы они хорошо отдохнули на даче. «Это же химия, глупенькие! Реакция окисления. Углеводороды, атмосферный кислород – любой студент-химик напишет вам формулу».

Ошибка человека в нашем примере кажется очевидной: химия, как и естественные науки вообще, ничего не может рассказать нам ни об Иване Ивановиче, ни о его отношениях с домашними, ни о планах Ивана Ивановича на эти выходные. Если мы