Притчи. Ведический поток - Сергей Александрович Кукушкин

в экстазе, с распростертыми объятьями, громко воскликнула:

— О Прекрасный, сияющий, я люблю тебя!

Ученики, давшие обет безбрачия, были очень удивлены, услышав, что Будда сказал куртизанке:

— Я тоже люблю тебя, но, любимая моя, прошу, не притрагивайся ко мне сейчас.

Куртизанка спросила:

— Вы называете меня любимой и я люблю Вас, почему же Вы запрещаете мне прикасаться к Вам?

Великий Мастер ответил:

— Любимая, я повторяю, что сейчас не время, я приду к тебе позже. Я хочу проверить свою любовь!

Ученики подумали: «Неужели Учитель влюбился в куртизанку?»

Несколько лет спустя, когда Будда медитировал со своими учениками, он внезапно воскликнул:

— Мне нужно идти, любимая женщина зовет меня, теперь я действительно ей нужен.

Ученики побежали за Буддой, который, как им показалось, был влюблен в куртизанку и бежал, чтобы встретиться с ней. Все вместе они прибыли к тому дереву, где встретили куртизанку несколько лет назад. Она была там. Ее некогда прекрасное тело было покрыто язвами. Ученики остановились в растерянности, а Будда взял ее изможденное тело на руки и понес в больницу, говоря ей:

— Любимая, вот я пришел, чтобы проверить свою любовь к тебе и исполнить свое обещание. Я долго ждал возможности проявить свою подлинную любовь к тебе, ибо я люблю тебя, когда всякий другой прекратил любить тебя, я обнимаю тебя, когда все твои друзья не желают прикасаться к тебе.

После излечения куртизанка примкнула к ученикам Будды.

Срединный путь

Царь Шраван жил в роскошном дворце. Он любил роскошь и красивые вещи. Свою столицу он постоянно перестраивал и постепенно превратил ее в один из самых красивых городов. Однако ему все наскучило и, прослышав, что в город пришел Будда, он отправился к нему и был так очарован, что немедленно попросил посвятить его в ученики. Будда колебался и неохотно посвятил его.

Все королевство было поражено. Люди не могли поверить в это, никто не мог себе этого даже вообразить, потому что Шраван был чрезвычайно мирским человеком, потакавшим любым своим желаниям, даже самым крайним. Его обычными занятиями были вино и женщины.

Те, кто пришел с ним, ничего не поняли. Это было так неожиданно. И они спросили Будду:

— Что случилось? Это чудо! Шраван не тот тип человека и, к тому же, он жил так роскошно. До сих пор мы не могли себе даже вообразить, что Шраван может быть саньясином. Так что же случилось? Ты сделал что-нибудь?

Будда сказал:

— Я ничего не делал. Ум может легко перемещаться из одной крайности в другую. Это обычный путь ума. Так что Шраван не делает ничего нового. Этого можно было ожидать. Вы так поражены, потому что не знаете законов, управляющих действиями ума. Человек, который сходил с ума, желая богатства, теперь сходит с ума, отказываясь от богатства, но сумасшествие остается — и в этом весь ум.

Шраван стал нищенствующим монахом и вскоре другие ученики Будды стали наблюдать, что он движется к другой крайности. Будда никогда не просил ходить учеников голыми, а Шраван перестал одеваться. Он был единственным учеником, который ходил голым и занимался самоистязанием. Будда позволял саньясинам один прием пищи в день, но Шраван ел один раз через день.

Он стал совершенно истощенным. В то время, как другие ученики медитировали под деревьями в тени, он оставался под палящим солнцем. Раньше он был красивым человеком, у него было прекрасное тело, но уже через шесть месяцев его никто не мог узнать.

Однажды вечером Будда подошел к нему и сказал:

— Шраван, я слышал, что когда ты был принцем, еще до посвящения, ты любил играть на вине и на ситаре[11] и был хорошим музыкантом. Поэтому я пришел задать тебе один вопрос. Что случится, если струны вины ослабить?

Шраван ответил:

— Если струны ослабить, то никакой музыки не получится.

Тогда Будда спросил:

— А если струны сильно натянуть, что произойдет?

Шраван ответил:

— Тогда тоже невозможно извлечь музыку. Натяжение струн должно быть средним — не ослабленным, и не перетянутым, а в точности посередине. На вине играть легко, но только мастер может правильно настроить струны, нужна золотая середина.

И Будда сказал:

— Именно это я и хотел сказать после наблюдения за тобой в течение 6 месяцев. В жизни музыка звучит только тогда, когда струны не ослаблены и не перетянуты, а как раз посередине. Итак, Шраван, будь Мастером и знай, что чрезмерное напряжение силы переходит в излишек, а чрезмерное расслабление — в слабость. Приведи же свою силу в равновесие и старайся привести в равновесие свои духовные возможности, и да будет это твоей целью!

Что посеешь, то и пожнешь

Гаутама Будда проходил мимо одной деревни, в ней жили противники буддистов.

Жители выскочили из домов, окружили его и начали оскорблять. Ученики Будды начали сердиться и уже готовы были дать отпор, но присутствие Учителя действовало успокаивающе. А то, что он сказал, привело в замешательство и жителей деревни и учеников.

Он повернулся к ученикам и сказал:

— Вы разочаровали меня. Эти люди делают свое дело. Они разгневаны. Им кажется, что я враг их религии, их моральных ценностей. Эти люди оскорбляют меня, это естественно. Но почему вы сердитесь? Почему у вас такая реакция? Вы позволили этим людям манипулировать вами. Вы зависите от них. Разве вы не свободны?

Люди из деревни не ожидали такой реакции. Они были озадачены. В наступившей тишине Будда обратился к ним:

— Вы все сказали? Если вы не все сказали, у вас еще будет возможность высказать мне все, что вы думаете, когда мы будем возвращаться.

Люди из деревни сказали:

— Но мы оскорбляли тебя, почему ты не сердишься на нас?

Будда ответил:

— Вы свободные люди, и то, что вы сделали — ваше право. Я на это не реагирую. Я тоже свободный человек. Ничто не может заставить меня реагировать и никто не может влиять на меня и манипулировать мною. Мои поступки вытекают из моего внутреннего состояния.

И я хотел бы задать вам вопрос, который касается вас. В предыдущей деревне люди встречали меня, приветствовали, они принесли с собой цветы, фрукты, сладости. Я сказал им: «Спасибо, мы уже позавтракали. Заберите эти фрукты и сладости с моим благословением себе. Мы не можем нести их с собой, мы не носим с собой пищу». А теперь я спрашиваю вас:

— Что они должны сделать с тем, что я не принял и вернул им назад?

Один человек из толпы сказал:

— Должно быть, они раздали