Жил ли апостол Петр? - Артур Древс

еврейский Самсон и греко-римский Геракл-Геркулес свой первообраз имеют в древне­вавилонском солнечном герое Гилгамеше, в мифах о коем сохранились следы его еще более древ­него происхождения, восходящего к охотничьему периоду и быту позднейших земледельцев-вавилонян.

Как Самсон в Газе, так и тирский Геракл (Мелькарт), говорят, на­шел себе конец в Гадесе (ср. Газа, правильнее Гадза), где хранились его кости («мощи» Р.).

В Гадесе же находились те два пресловутых столба, которые, — по словам Аполлодора (2, 5, 10) и других, — принес туда этот тирский бог и поставил на границах или пределах земли, там, где заходит солнце. На самом же деле, оба эти столба были символом названного бога, а Геракл-Мелькарт был только финикийским «столбом — богом». По, словам. Геродота (2, 44), — в храме Мелькарта, в Тире, находились два столба, один — из золота, другой — из смарагда, из которых первый светил днем, второй ночью: символы солнца и луны или двух поворотных точек в годовом движении солнца, каковые на небе отмечались двумя отрост­ками находящегося там Млечного Пути.

В храме Соломона, который был скопирован с храма Мелькарта. в Тире, мы снова встречаем два столба: один из них носил имя Боаза («сила»), другой назывался Яхином (т. е. «он воздвигает, он основывает, он поддерживает»). Вероятно, оба эти столба были вместе с тем ничем, иным, как огромными фаллами, обычно стоявшими перед храмами, на­пример, перед храмом богини Атаргатис в Гиераполе, в Сирии, — праобразы или первообразы христианских церковных башен или коло­колен![42]

Несущий столбы Геракл был в древности излюбленным символом тяжелой, пригибающей вниз работы. При чем с этими столбами соединялся такой же мистический смысл, как с крестом христа. Больше того, бог, согбенный и шатающийся под тяжестью столбов, встречается нам даже в самом новом завете в образе спасителя, несущего свой крест и падающего под его тяжестью. Двухраменный крест в христианстве точно так же является символом новой жизни и божественного, через смерть устанавливаемого мирового порядка, как и оба столба в культе тирского или ливийского Геракла, Шамаша или Симона.

Нет ничего удивительного, если синоптические евангелия несу­щему крест спасителю подсунули другого «крестоносца», при чем послед­ний тоже называется Симоном и происходит, будто бы, из Кирены, т. е. из Ливии, где, собственно говоря, и была родина мифа о несущем столбы Геракле. На одном античном рисунке Геракл изображен несущим два столба таким образом, что они. образуют фигуру (косого) креста. Там-то вот источник рассказа о несущем крест Симоне Киринеянине (Марк. 15, 21)![43]

2. ПETP — МИТРА — АТЛАНТ — ПРОТЕЙ — ПЕТРА

Вторым именем «столпа-апостола» Симона является Петр или Кифа (Кефа), т. е. «скала» или «камень» (греч. «petros — петрос» или «petra — петра»). Также и это имя напоминает о божественном существе, а именно: о посреднике и боге — спасителе персов, Митре, с которым иудеи познакомились благодаря вавилонскому плену и который поль­зовался почитанием по всей Передней Азии на рубеже нашей эры. Он тоже был солнечным божеством («Dens Sol Invictas», т. е. «бог — Непобеди­мое Солнце»), представителем борющегося с мраком и побеждающего небесного света, а вместе с тем и богом святости, истины и жизни.

С его культом было связано таинство причащения вином, «духов­ное питие», как именуется Иисус у Павла (перв. посл, к кор. 10, 4), как было связано оно, — по словам «Учения апостолов», — с культом сама­ринского Иошуа — Иисуса (Навина).

Митра назывался «Скалою-богом», «рожденным из скалы» («Petrogenes», «ho ek petras», «saxigemis»), больше того, он прямо так и именовался «Скалою» (Petros — Петрос, с усеченным греч. окончанием «Петр»), отчасти потому, что он, по своей первоначальной природе, был богом огня, высе­ченной из камня искрой, следовательно, как бы рожденным из скалы — камня, отчасти потому, что солнце утром восходило из-за мизийских гор и тем самым наводило на мысль, что бог рождается из самой скалы, отчасти же, наконец, по астральным основаниям. Этот бог или, вер­нее, теснейшим образом связанный с ним и сливающийся в единый образ бог времени, Эон, Зерван акарана, владеет небесными ключами, чтобы, подобно Иисусу, в качестве небесного спасителя и божественного посредника, через откровение спасительного слова божия открывать людям небесные врата.

Как Митра около себя имеет бога времени, который, собственно говоря, древнее его и в своей первооснове представляет собою высшее божество, а оба они не раз выступают в качестве одного и того же суще­ства, так и Ваал — Хон или Мелькарт объединяется с Небесным Ваалом (Baal samim), «Праотцом всего», которого древние за его связь со временем называли губителем всякого бытия, возможно, Кроносом («Хронос — время») и ставили в связь с планетой Сатурном. Так, его изображали с львиной головой, обвитым змеей, кладущей свою голову на голову бога, — следовательно, двуглавым существом. В то же время религия Митры вместе с этим представлением о тирском Геракле или Мелькарте присвоила себе символ его, каменный столб, почему Митра, Скала-бог, выступает теперь в виде несущего небесный свод Столба-бога или небесного столба, на котором покоится все здание мира. Носителем же небесного свода, — по греческим представлениям, — является Атлант. Это — только другое имя Кроноса или Хроноса, так как последний, быть может, был отожествлен также с созвездием Дракона (змеи) и перенесен на небесный полюс, где находится несущий мировое здание столб, небес­ная ось.

Поэтому мы не удивляемся, если среди митраистических изобра­жений рядом с образом Геракла, двенадцать подвигов которого симво­лизируются всем известными двенадцатью зодиакальными знаками, встречаем также образ Атланта, несущего мировой шар. Мы еще менее удивляемся этому потому, что в представлениях древних Геракл и Атлант обычно не раз сливались в один образ. Рассказывали, что Геракл на своем пути в страну Гесперид на некоторое время освободил этого небесного великана от его ноши и, — по словам Климента Але­ксандрийского («Strom. 1, 15, 73), — приобрел у него знание небесных вещей, которое было записано на столбах. 73). Затем, представление об Атланте связывалось также с представлением о столбах. Как известно, у Гомера написано об Атланте, что он присматривает за огромными столбами, поддерживающими и соединяющими вместе небо и землю (Одиссея, 1, 52). У греков Атлант считался отцом созв. Плеяд, утренний восход которых возвещал весну, а фригийцы приписывали ему изобре­тение астрономии[44].

В связи с этим в нем видели представителя начала всех вещей, начинающего год и, в некотором смысле, форму или образ самого Небесного Ваала, который поддерживает и несет мировой порядок и осно­вывает деление