Библейские чтения: Апостол - Священник Георгий (Чистяков)

русское Православие обогатилось такими удивительными подвижниками и богословами, какими были и митрополит Евлогий, и мать Мария, и отец Димитрий Клепинин, и отец Николай Афанасьев, и архимандрит Киприан (Керн), и епископы Кассиан и Георгий, и владыка Иоанн (Шаховской), и отцы Александр Шмеман и Иоанн Мейендорф, и многие-многие другие. Удивительным образом просияла православная духовность в течение последних семидесяти лет за границей!

Мы все являемся, к счастью, свидетелями служения митрополита Антония, обращение ко Христу которого, как, наверное, многие знают, началось со встречи (причем, неудачной) с отцом Сергием Булгаковым. Таким образом, митрополит Антоний принял Благую Весть из рук человека, принадлежавшего к той эпохе и к тому течению, которое мы теперь называем русским религиозным Возрождением, а мы с вами, люди девяностых годов, являемся свидетелями его служения.

Так вот, именно оттуда, из начала века, ведет свою историю это действительно обновленное (не обновленческое, а подлинно обновленное!) в Духе Святом русское Православие, перед которым с изумлением останавливаются христиане всего мира. И не только христиане, потому что учиться к отцу Георгию Флоровскому в Гарвардский университет приходили все: православные и неправославные, христиане и нехристиане. И отец Сергий Булгаков (мне рассказывал об этом переводчик его трудов на итальянский язык) удивительно популярен в сегодняшней Италии, и интересуются его трудами и просят переводить его книги и статьи представители самых разных издательств в Италии и во всей сегодняшней Европе. И труды отца Александра Шмемана известны всем, и митрополит Антоний считается правилом веры и образом кротости для всех христиан Великобритании, вне зависимости от их исповедания.

И здесь просто невозможно не вернуться к тому, о чем говорит святитель Евлогий в своих записках, подчеркивая, что осуществление идеи соединения Церквей происходит в жизненном подвиге конкретных людей, жизнь которых становится примером для самых разных и самых неожиданных людей.

В самом деле, в эпоху фашизма особым образом прославилось трое христиан: протестант Дитрих Бонхоффер, православная инокиня Мария (Скобцова) и католический священник Максимилиан Кольбе. Все они нашли смерть в фашистских концлагерях, все они умерли за Христа и за страдающие от гитлеризма народы. За свой, страдающий от Гитлера, немецкий народ умер Дитрих Бонхоффер, за немцев, за евреев, за русских и поляков, за чехов и словаков, за все другие народы умерли отец Максимилиан и мать Мария. И мне совершенно ясно, что там они вместе, что втроем они молятся сейчас о всём мире, о том, чтобы ужас тоталитаризма не висел, как дамоклов меч, над нашей бедной, несчастной и удивительно прекрасной планетой.

И также трое удивительным образом прославились на поприще служения страждущему человеку: православный архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий), протестантский пастор Альберт Швейцер и католическая монахиня мать Тереза из Калькутты. Двое уже почили, мать Тереза, к счастью, трудится среди нас, но перед Богом они рядом, они носители одной Вести: «ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф 25: 35–36). Они делали и делают это. И как их можно разделить? В любви они едины. Их ученики и духовные чада живут в разных приходах и разных церквях, в разных традициях и разных исповеданиях, но в любви они едины.

В разных Церквах жили, служили и трудились Дитрих Бонхоффер, мать Мария и отец Максимилиан, по-разному они возносили свои молитвы перед Богом, разным богословием питались их головы, но одной любовью ко Христу питались их сердца, и, будучи не едины в своих традициях и даже в своих убеждениях, они были едины в своей любви.

Итак, повторяю: единство христиан в любви не значит какого-то организационного, структурного нашего единства, наоборот, механическое единство опасно, потому что оно всегда искушает нас быть не едиными внутренне. Гораздо важнее быть едиными в любви, а что касается организационного устройства, то потому и благословил нас Господь жить в церквях по городам, чтобы в каждом городе, как говорят апостольские правила, был свой епископ, и, по сути дела, к этому и восходит церковное учение об автокефалии. Так вот, мы принадлежим к одной автокефалии – к Московской патриархии, православные грузины принадлежат к другой автокефалии – к Грузинской патриархии, румыны – к третьей, к своим автокефалиям, пусть не православным, но всё же к автокефалиям, принадлежат и протестанты – лютеране, пресвитериане, кальвинисты, к своим автокефалиям принадлежат христиане Востока – армяне, копты и эфиопы, к своей автокефалии принадлежат римокатолики, патриархом которых является Римский Папа.

Если мы с вами это поймем, то поймем, что никто не собирается объединять христиан структурно, никто не собирается объединять христиан с точки зрения богослужения во что-то внешне единое. Но Господь – не кто-то, а Сам Он, Господь наш Иисус Христос – ждет от нас единства в любви, ждет от нас того единства, которое удивительно и радостно демонстрируют нам святые своим опытом жизни, как говорит владыка Евлогий, «в своем жизненном подвиге»!

Беседа на радиоканале «София» 14 мая 1996 года.

Полиглотты

М ногоязычные издания Библии в несколько столбцов имеют долгую историю. В начале III века н. э. Ориген (185–253), знаменитый церковный писатель и богослов, составил Гексаплы, то есть переписал Библию (Ветхий Завет) шестью столбцами: первый столбец – еврейский текст, второй – тоже еврейский текст, но только транскрибированный греческими буквами, в третьем столбце – Септуагинта, то есть греческий перевод Ветхого Завета, а следующие столбцы занимали более поздние греческие переводы: Аквилы, Симмаха и Теодотиона. «Я всё время занят рукописями, – писал Ориген, – даже ночь не дается мне для покоя». В конце VI века блаженный Иероним, будучи в Кесарии, обнаружил экземпляр Гексапл Оригена; это был огромный кодекс, насчитывавший 6 500 страниц. Работая над Вульгатой, Иероним постоянно использовал труд Оригена. До нас Гексаплы дошли лишь во фрагментах.

В V или в VI веке был написан так называемый Кембриджский (Cantabrigiensis) кодекс Нового Завета, содержащий Евангелие в два столбца: по-гречески и на латыни. Родина этого кодекса – Египет или, скорее, Западная Африка (Гиппон или Карфаген); родным языком переписчика была, вероятно, латынь, и латинский текст в кодексе помещен для того, чтобы сделать понятнее греческий оригинал. От VI века дошел список Посланий апостола Павла на греческом и латыни. Это codex Claromontanus, который в настоящее время хранится в Национальной библиотеке в Париже. В VI или VII веке был создан хранящийся ныне в Оксфорде codex Laudianus (так назван, ибо одно время принадлежал