Пол Холмс - Внутренний мир снаружи: Теория объектных отношений и психодрама

Так почему же возникают человеческие отношения?

Поэтесса М. Е. описала боль, которая может появиться во взаимоотношениях, особенно если возникает путаница с ролями.

Но другие люди действительно необходимы нам, чтобы выжить. Джорджу была нужна его мать, и она была с ним с самого рождения. Ему также был нужен отец, и отношения с ним начались, когда Джорджу было всего несколько часов от роду. Как и всем детям, ему были крайне важны контакты с другими для физического и эмоционального выживания. Но родители Джорджа ненавидели друг друга и жили в состоянии войны, что породило в нем тревогу и боль.

Прежде чем обратиться к следующим ступеням процесса интернализации, описанного Кернбергом, давайте остановимся и рассмотрим психоаналитические взгляды на то, что подталкивает младенца, подросшего ребенка и, наконец, взрослого к контактам с окружающим его огромным миром, без которых внутренние «объектные отношения» никогда не смогут развиться.

Фрейд связывал процесс установления взаимоотношений с инстинктивной потребностью выражения или высвобождения влечений из Ид, которые для своего удовлетворения, или удовольствия, должны «нагружать» объект.

Британский психотерапевт Роланд Фэйрбейрн рассматривал либидо в первую очередь как поиск объекта (Fairbairn, 1952:176). Основное влечение индивида (в том числе и ребенка) состоит в том, чтобы найти «объект» или, проще говоря, кого–то еще. В ребенке это влечение связано с выживанием, поскольку ему нужен кто-то (обычно мать), кто давал бы пищу, тепло, уют и безопасность. У взрослого влечение к поиску «объекта», помимо прочего, связано с поиском других людей для близкой связи, сексуальных отношений и воспроизводства потомства.

Лично я симпатизирую этой точке зрения и нахожу ее более совместимой с этнологической точкой зрения на «человека как на животное». Конрад Лоренц описывал то, как базовые инстинкты животного связаны с фигурой матери. У новорожденных утят эта связь возникает с первым крякающим объектом, будь это «жирная белая пекинская утка или еще более толстый человек» (Lorenz, 1952; см. также Bowlby, 1969). Лоренц был утятам «мамой», и они следовали за ним.

В 1963 году Фэйрбейрн подвел итог существующим теоретическим взглядам. Его первые семь выводов выглядели так:

1. Эго присутствует с самого рождения.

2. Либидо есть функция Эго.

3. Не существует влечения к смерти; агрессия — это реакция на фрустрацию и депривацию.

4. Поскольку либидо есть функция Эго, а агрессия — это реакция на фрустрацию или депривацию, такого понятия, как Ид, не существует.

5. Эго и, стало быть, либидо направлено в основном на поиск объекта.

6. Самой ранней и естественной формой тревоги, переживаемой ребенком, является тревога разлучения.

7. Интернализация объекта — это естественная защитная мера, осуществляемая ребенком, чтобы общаться со своим природным объектом (матерью и ее грудью) в той степени, в какой он остается неудовлетворенным.

«Синопсис теории объектных отношений личности».

(Fairbairn, 1963:224)

Негативные чувства или аффекты являются не результатом влечения к смерти, а следствием либидинальной привязанности к «плохим» объектам (Fairbairn, 1952:78).

Менее убедительной мне кажется точка зрения Фэйрбейрна о том, что первые интернализованные объекты (люди) являются «плохими» объектами, и этот процесс, утверждает Фэйрбейрн, происходит для того, чтобы младенец мог справиться с фрустрацией или плохим внешним объектом (скажем, с матерью). Он писал:

«Интернализация плохих объектов представляет собой попытку части ребенка сделать объекты в своем окружении «хорошими», принимая на себя ношу их очевидных «плохостей», и делая таким образом свое окружение более терпимым. Эта защитная попытка создать внешнюю безопасность покупается ценой внутренней неуверенности».

«Психологические исследования личности»

(Fairbairn, 1952:164)

В модели, описанной в этой книге, ребенок интернализует все переживания в форме пары внутренних объектов вместе со связанными с этой парой положительными и отрицательными аффектами, которые основываются на нейропсихологическом ответе младенца в момент осуществления отношений.

Потребность Джорджа в других людях в детстве (J. Klein, 1987) была первым шагом к созданию его внутреннего мира, который был наполнен объектными отношениями, окрашенными положительными и отрицательными аффектами.

Второй уровень по Кернбергу: идентификация

«Идентифицировать — связывать (…себя) неразрывно или очень тесно (с партией, политикой, и т. д.) … устанавливать идентичность»[11].

(Краткий Оксфордский словарь, 1990)

Проходит время, нервная система новорожденного продолжает расти и совершенствоваться, в организме происходят физические и нейрофизиологические изменения, структура и функционирование психики (или Эго) становятся более сложными и изощренными.

Кернберг предположил, что к концу первых лет жизни, с развитием перцептивных и когнитивных способностей ребенок становится способным

«…распознавать ролевые аспекты межличностного взаимодействия. Роль подразумевает наличие социально признанной функции, которую несет объект или оба участника этого взаимодействия».

(Kernberg, 1976:30).

В более продвинутой форме интернализации ребенок начинает осознавать роли, которые он принимает в ответ на соответствующие роли других людей, и учиться им. Со временем они становятся частью его внутреннего мира.

Итак, мы возвращаемся к нашему примеру с матерью, кормящей свое дитя: для маленького ребенка мать играет роль «кормящего» или «того, кто дает», в то время как сам малыш исполняет роль «кормящегося» или «того, кто берет». Роли, связанные с кормлением, скорее всего интернализуются с положительным аффективным окрашиванием, хотя негативный опыт, полученный ребенком во время кормления (захлебнулся молочком), может привести к их интернализации с негативным аффектом.

Другие возможные роли, к примеру, «отшлепанного» и парная ей роль «шлепающего», связаны с отрицательными чувствами, такими как отчаяние, ярость и боль.

Как и в случае интроекции, эти более сложные и богатые идентификации имеют тенденцию оставаться соединенными с другими в подобном аффективном статусе. Скажем, диады «кормящий — кормящийся», «целующий — целуемый», «дарующий уют — принимающий уют» связываются вместе в мозгу, объединяя в целое отношение к идеализированному «я» — образу (кормящийся, целуемый, принимающий уют) и «другой» — образу (кормящий, целующий, дарующий). Отношения к объектам, связанные с негативными чувствами, также остаются объединенными.

Морено всегда интересовали роли, которые он определял как

«…актуальные и вполне реальные формы, которые принимает «я». Таким образом, мы определяем роль как функционирующую форму, которую личность принимает в конкретный момент, когда она реагирует на специфическую ситуацию, в которую вовлечены другие личности или объекты. Символическое представление этой функционирующей формы, воспринимаемой другими, называется ролью. Форма создается прошлым опытом и культурными паттернами того общества, в котором человек живет… Каждая роль — это слияние личных и коллективных элементов. Каждая роль имеет две стороны — личную и коллективную».

(Moreno, 1961, в Fox 1987:62)

Итак, Морено добавляет к личностному и развивающему (в смысле социально определенному) аспектам «роли», которые были описаны Кернбергом, еще один элемент: взгляд общества на роль — скажем, на роль «матери» или «врача» — взгляд, который содержит исторический, культурный и политический элементы. Именно это в свое время приводит к созданию у ребенка или у взрослого в высшей степени сложных внутренних ролей, которые объединяют личное и частное с общественным.

В каждый момент времени существует степень слияния объектов (и связанных с ними ролей). Если в данную минуту рассмотреть лишь отношения ребенка с матерью, то можно увидеть четыре возможных интегрированных внутренних объекта. Это внутренние «хороший» и «плохой» Я-объекты и соответствующие внутренние «хороший» и «плохой» «другой» — объекты. Необходимо подчеркнуть, что все они являются частью внутреннего мира ребенка, аспектами его развивающейся психики. Если вновь обратиться к нашим схематическим рисункам, внутренний мир идентификаций можно изобразить в виде схемы, представленной на рис.5.1.

Эти идентификации объединяют различные объекты и роли аффективной окрашенностью. Тем не менее, очевидно, что психика интегрирует также роли, обладающие другими качествами, например «признаки мужчины» или «черты, присущие матери». Окончательные ассоциации ролей теоретически связаны с концепциями «ролевых кластеров», описанных в психодраме.