Дмитрий Узнадзе - Психология установки

Возьмем простой пример: допустим, сегодня вечером на­значен концерт, который меня очень интересует. С другой же стороны, по моему рабочему плану именно сегодня ве­чером я должен выполнить определенную работу. Во мне возникают две противоположные тенденции: пойти на кон­церт и остаться дома. Скажем, остаться дома и работать не так уж привлекательно для меня: я предпочитаю пойти на концерт. После предварительного обдумывания я прихожу к заключению, что лучше остаться дома и выполнить свою работу. Чтобы действительно решить остаться дома, мне понадобилось найти преимущества этого поведения: если я сегодня останусь дома работать, я своевременно выполню свой план, что для меня чрезвычайно важно, а если я сего- дня не поработаю, мой план провалится, потому что завтра у меня совсем не будет времени. Следовательно, если я хочу иметь те результаты, которые последуют за выполнением плана, я должен отказаться от концерта и предпочесть ос­таться дома. Скажем, я действительно предпочел остаться. Почему это произошло? Почему я решил делать не то, что меня больше привлекало, а именно то, что в данный момент совсем меня не привлекало? Потому, что это последнее име­ло для меня больше ценности, чем первое; остаться дома и работать будет иметь результатом выполнение плана и все связанные с этим преимущества, а это имеет для меня боль­шое значение, гораздо большее, чем удовольствие, которое я получил бы на концерте.

Таким образом, определенное поведение — быть дома и работать — нашло оправдание. То, что последует за ним, име­ет для меня большую ценность, чем то, что будет результа­том посещения концерта. Именно это и есть мотив моего ре­шения: оно является осознанием преимущества ценности для меня, присущей тому или иному поведению, и в этом смысле мотив есть оправдание одного из них. Таково по су­ществу современное понимание мотива.

Отсюда ясно, почему иногда решению предшествуют до­вольно длительное обдумывание и колебания. Дело в том, что человек — существо сложное, у него много потребностей, и то или иное поведение может быть во многих отношениях приемлемо для него и во многих — неприемлемо. В этих ус­ловиях, разумеется, колебание не удивительно. Имеется один ряд мотивов, которые оправдывают данное поведение, и другой ряд мотивов, которые направлены против него. Ка­кому из них следует отдать предпочтение, это зависит от того, какой из них обладает наибольшей силой и какой победит. В связи с этим говорят, что акту решения предшествует борь­ба мотивов, и процесс выбора представляют в виде борьбы мотивов.

Таково распространенное учение о мотивах. Основная его мысль заключается в следующем: существует поведение; бу­дет оно приемлемо или нет, это зависит от того, какие моти­вы говорят в его пользу и какие — против. Между поведени­ем и мотивом проведена своего рода граница: поведение — одно, а мотив — нечто другое. И вот поэтому возможно, что­бы одно и то же поведение имело и положительные и отри­цательные мотивы. Например, в пользу посещения концерта говорит мотив эстетического удовольствия, но это же пове­дение имеет и противоположный мотив: посещение концер­та с другой точки зрения можно считать потерей времени.

4. Понятие физического поведения. Такое понимание мотива правомерно с точек зрения этики и криминалистики. Но это не значит, что поэтому оно должно быть правомерным и для психологии. И в самом деле, что интересует этику или криминалистику? Как для первой, так и для второй основ­ным является вопрос об оценке данного поведения: хорошее оно или плохое с нравственной точки зрения, преступное или нет с правовой точки зрения; этика и криминалистика инте­ресуются именно этим. Следовательно, в обоих случаях не­обходимо должно быть дано сначала само поведение как факт, описать который могут все. Например, посещение кон­церта или пребывание дома есть определенное поведение, состоящее из комплексов определенных движений и как та­ковое объективно данное. В этом случае и в этом смысле мы могли бы говорить о физическом поведении. Этика и крими­налистика, конечно, имеют в виду это физическое поведение и интересуются его достоинствами и недостатками. Пример: кто-то нашел на улице какую-то вещь, взял ее и присвоил.

Перед нами определенное поведение: присвоение вещи, т. е. указанный субъект, вместо того чтобы объявить, что на та­ком-то месте нашел такую-то ценную вещь, и призвать хозя­ина прийти за ней и взять ее, не говоря никому о своей наход­ке, обращается с нею как со своей собственностью. Итак, пе­ред нами определенное поведение, определенная данность.

Здесь вопрос об оценке поведения может быть поставлен лишь после того, как поведение будет дано нам как факт: с нравственной точки зрения этот поступок является плохим, а с точки зрения криминалистики — преступным. Словом, здесь одно и то же поведение; вопрос касается только его оценки.

В таких условиях, разумеется, и понятие мотива получа­ет соответствующее содержание. Мотив — это соображение, заставившее субъекта совершить этот акт, это та потреб­ность, для удовлетворения которой данное поведение было признано целесообразным. Но так как возможно, чтобы одно и то же поведение удовлетворяло различные потребности — одни хорошие, а другие плохие, поэтому для этики и крими­налистики одно и то же поведение может иметь один или другой мотив — хороший или плохой. Отсюда понятно, что, когда перед человеком стоит вопрос — поступить так или нет, можно подумать, что его решение зависит от того, какой мо­тив окажется сильнее и победит.

5. Понятие мотива в психологии. Психологическая точ­ка зрения не может быть такой. Следовательно, для нее и само понятие мотива должно быть иным. И в самом деле, что представляет собой поведение с психологической точки зре­ния? Ее, безусловно, не интересует вопрос о достоинстве и недостатках поведения. Для нас поведение как физическая данность, как комплекс определенных движений вовсе не яв­ляется поведением. Психологически этот комплекс может считаться поведением только в том случае, когда он пережи­вается как носитель определенного смысла, значения, ценно­сти. В поведение его превращает именно этот смысл, эта ценность, это значение. Без этого оно было бы простым фи­зическим фактом, изучение которого во всяком случае мень­ше всего входит в задачи психологии.

Но если это так, тогда должно быть возможно, чтобы одно и то же физическое поведение представляло собой психоло­гически много совершенно различных поведений. Например, посещение концерта как физическое поведение есть посеще­ние концерта и больше ничего. Это одно определенное пове­дение, но психологически посещение концерта как таковое не представляет собой никакого поведения. Таковым оно стано­вится, когда к нему добавляется психологическое содержа­ние: посещение концерта с целью музыкально-эстетическо­го удовольствия. Но посещение концерта может иметь и дру­гой смысл, оно может удовлетворять и другую потребность, например, во время концерта мне нужно встретиться с при­ятелем. В этом случае психологически это будет уже совсем иным поведением, не имеющим ничего общего с первым. По­сещение того же концерта для развлечения или же для того, чтобы познакомиться с новым музыкальным произведени­ем, — это тоже различное поведение с психологической точ­ки зрения. Следовательно, одно и то же поведение, имеющее различный смысл и возможность удовлетворить различные потребности, психологически следует считать фикцией. Фи­зическое поведение и психологическое поведение ни в коем случае не совпадают друг с другом. Психологически суще­ствует столько различных поведений, сколько имеется целей, которым они служат.

6. Функция мотива. Это положение следует считать со­вершенно бесспорным до тех пор, пока мы продолжаем сто­ять на психологической точке зрения. В психологии можно говорить о поведении только лишь в этом смысле. Но если это так, тогда и понятие мотива должно трактоваться по-ино­му и смысл мотивации должен быть освещен иначе.

Вернемся опять к нашему примеру. Мне надо решить: пойти сегодня вечером на концерт или нет? После долгих размышлений я наконец решаю: хотя меня очень интересу­ет сегодняшний концерт, но нужно работать, нужно остать­ся дома. Скажем, именно в это время мне звонят по телефо­ну, что сегодня на концерте будет один мой знакомый, встреча с которым представляет для меня очень большую ценность. Думаю снова — пойти на концерт или нет? И те­перь уже решаю — пойти. Спрашивается, почему? Что слу­чилось? Ответ прост; возник новый мотив посещения кон­церта — мотив встречи со знакомым, и он добыл победу тому поведению, которое, согласно прежнему решению, было отвергнуто.