Дмитрий Узнадзе - Психология установки

1. Общее определение понятия. Что такое воля? На­зовем несколько бесспорных примеров волевого действия и посмотрим, в чем сказывается специфическая особенность воли.

Спишь в холодной комнате. Проснулся утром и видишь, что время вставать. Вставать не хочется, но уже время — мо­жешь опоздать. Наконец делаешь усилие и встаешь. Потре­бовался определенный акт воли, чтобы преодолеть есте­ственную леность.

Очень хочется курить, но ты уже решил отказаться от этой привычки; сдерживаешь себя и не закуриваешь.

Допустим, я пишу книгу и в одном месте должен выска­зать мысль, которая в основном противоречит моим прежним взглядам, не раз защищаемым мною публично. Возникает вопрос: высказать эту новую мысль или нет? Если выска­жешь ее, этим публично признаешь, что ошибался, а твои противники были правы. Если же скроешь этот свой новый взгляд, это будет изменой основному принципу, согласно которому в науке главное истина, а не ложное самолюбие. В конце концов вопрос решается согласно интересу объек­тивной истины. Несомненно, для этого снова понадобилась помощь воли.

Когда нам надо что-либо сделать, скажем, надо написать какой-то труд, то предварительно мы составляем план: како­го вопроса следует коснуться вначале, о чем говорить после и как приблизиться к конечному вопросу. Разумеется, реше­ние каждого из этих вопросов потребует волевых актов, и в конце концов мы остановимся на вполне определенном пла­не работы. После этого вновь потребуется особый волевой акт, чтобы начать писать труд, т. е. приступить к исполнению выработанного плана.

Что является характерным для всех этих случаев? Во-первых, — и это должно быть отмечено в первую очередь, — субъект и его поведение, его деятельность противостоят друг другу. Субъект дан не в деятельности, а вне ее. Мы себя пе­реживаем отдельно, а свои действия — курение, вставание с постели, служение объективной истине, свой план — совер­шенно отдельно. Мы ведь пока еще не действуем! Мы пока только ставим вопрос, как действовать! Во всех этих случаях и наше «я» и наши возможные действия как бы даны извне, мы о них рассуждаем и думаем как о чем-то объективно пе­ред нами существующем.

Таким образом, мы видим, что для всех случаев воли ха­рактерна объективация своего «я» и своего поведения.

Второй, не менее характерный для воли момент проявля­ется в своеобразии переживания поведения и «я». Само по­ведение еще не дано, оно принадлежит не настоящему, а бу­дущему; оно происходит не теперь, а должно совершиться после; стало быть, оно переживается как феномен будущего, а не настоящего. Во всех указанных выше случаях процесс протекает так: прежде чем осуществится определенное пове­дение — вставание с постели, отказ от курения, объективное изложение взглядов, — мы рассуждаем, думаем: осуществит­ся ли оно?

Следовательно, для волн характерно то, что она имеет дело не с наличным актом, а с тем, который должен осуще­ствиться в будущем. Воля глядит вперед, она, говоря терми­ном В. Штерна, является проспектным актом.

Что касается переживания своего «я», оно в случае воли занимает совершенно особое место. Во всех рассмотренных примерах «я» переживается как единственный источник, от­куда вытекает всякое волевое поведение, как единственная сила, от которой всецело зависит, каким будет поведение, что произойдет: встану ли я или буду нежиться в постели, заку­рю ли или совсем брошу курить, словом, так ли я поступлю или по-иному — это зависит от меня, причиной этому я сам. Короче, воля переживается как активность «я» или «я» пе­реживается в воле активным, действующим.

Если теперь сравнить случаи воли со случаями импуль­сивного поведения, сразу станет ясно, как велика разница между ними. Скажем, я почувствовал жажду. Иду, беру в руки графин с водой, наливаю в стакан и пью. Все это проис­ходит так, что субъект (я), объект (посуда, вода) и поведение (подойти, налить, выпить) включены в один целостный про­цесс и вне этого процесса в отдельности не переживаются: здесь нет ни объективации «я», ни объективации поведения. Кроме этого, поведение протекает здесь в настоящем, оно ак­туально, происходит сейчас, и говорить здесь о будущем со­вершенно излишне. Наконец, поведение — наливание воды, питье — переживается так, будто оно происходит само собой. Во всяком случае, субъект здесь обычно вовсе не чувствует, что для этого поведения нужно проявить особую активность: источником поведения переживается скорее потребность, чем активность «я».

С этим обстоятельством связан один исключительно важ­ный момент, который существенно отличает друг от друга акты импульсивного и волевого поведения. В случае импуль­сивного поведения, как мы только что отметили, основным его источником является потребность: как только возникает потребность (жажда), субъект прибегает к точно соответ­ствующему поведению (идет и пьет воду); импульсивное по­ведение начинается импульсом потребности и заканчивает­ся актом ее удовлетворения — актом потребления. Совсем иначе обстоит дело в случае волевого поведения. В приведен­ных выше примерах волевого поведения отношение между актуальной потребностью и окончательным поведением но­сит иной характер, чем в случае импульсивного поведения. Здесь у субъекта всегда возникает какая-либо актуальная по­требность. Однако его поведение никогда не подчиняется им­пульсу этой потребности, субъект делает не то, что ему хочет­ся, а нечто другое: в первом случае ему хочется лежать, но он встает, во втором — хочется курить, но он воздерживается.

Словом, в случае воли источником деятельности или по­ведения является не импульс актуальной потребности, а не­что совсем иное, что иногда даже противоречит ему.

Таким образом, еще одним особенно специфичным при­знаком воли является то, что она никогда не бывает реализа­цией актуального импульса, и, следовательно, необходимую для деятельности энергию она всегда заимствует из другого источника. Этот признак воли заслуживает особого внима­ния. Можно сказать, что корень проблемы воли гнездится именно здесь, в этой особенности, и психология воли несет особенную обязанность выяснить, из какого источника при­обретает воля энергию своей деятельности. Поэтому ниже мы специально будем говорить об этом. А пока необходимо отметить хотя бы одно.

Дело в том, что нередки случаи, когда человек по своей воле обращается именно к тому поведению, к которому стре­мится и импульс актуальной потребности. Например, чело­веку хочется пить. Импульс его актуальной потребности вле­чет его к воде. Но он не подчиняется этому импульсу, разду­мывая, можно ли пить воду в этих условиях. Наконец он решает: «Эта вода ведь минеральная, и пить ее не вредно, а даже полезно» и пьет. Как видим, здесь мы как будто несом­ненно имеем дело с волевым поведением. Однако, с другой стороны, субъект все же пьет воду, т. е. удовлетворяет свою актуальную потребность! Следовательно, для воли, оказыва­ется, вовсе не обязательно, чтобы она противостояла акту­альной потребности. Но если глубже вникнуть в сущность дела, можно убедиться, что и здесь актуальную потребность нельзя считать силой, направляющей поведение.

Правда, субъект хочет пить, это его актуальная потреб­ность, и после некоторого колебания он и пьет воду, т. е. удов­летворяет эту потребность. Но в действительности акт питья воды вызывается не только жаждой как таковой. Нет, субъект прибегает к этому акту — пьет воду — только после того, как вспоминает, что минеральная вода полезна. Если бы не так, жажда осталась бы жаждой и субъект отказался бы от воды. Так что дело не в том — выпьет субъект воду или нет, когда ему хочется пить. Дело в том, чем вызван этот акт: им­пульсом актуальной или же неактуальной потребности?

Согласно всему этому, мы получаем возможность гово­рить о специфических свойствах волевого акта, т. е. о призна­ках, отличающих его от остальных видов активности. Эти признаки заключаются в следующем: а) в случае воли им- пульс актуальной потребности никогда не вызывает дей­ствия, волевое поведение никогда не опирается на импульс актуальной потребности; б) в случае воли происходит объективация входящих в процесс активности моментов: «я» и по­ведения; «я» противостоит поведению; в) волевое поведение не является поведением, протекающим в настоящем, оно будущее поведение: воля проспективна; г) это будущее поведе­ние со стороны «я» заранее предусматривается, и его реали­зация зависит от «я»: воля всецело переживается как актуальность «я».