Хватит выгорать. Как миллениалы стали самым уставшим поколением - Энн Хелен Петерсон

не подходит для таких встреч. Эми, белая мать из Торонто, рассказала, что ненавидит устраивать детские праздники; не из-за самих детей, а потому что не хочет, чтобы другие родители узнали об их классовом статусе. «Я боюсь, что дети расскажут своим родителям, что мы снимаем квартиру и у нас нет собственного дома, – сказала она. – Я не знаю, чем их кормить, чтобы казалось, что мы едим как все, переживаю, что у меня дома недостаточно чисто и что наша мебель из ИКЕА слишком простоватая». Она всегда предлагает забирать и развозить детей, создавая себе больше забот, чтобы другие родители не видели их жилищные условия.

В интервью Малкольму Харрису сама Моуз рассказывает о том, что она, как чернокожая мать, судорожно следит за тем, чтобы ее дети играли «правильно»: «Я всегда хотела, чтобы мы поддерживали образ порядочной черной семьи, так как я знаю стереотипы о черных семьях и их детях, – говорит она. – Поэтому я всегда убиралась до блеска, всегда предлагала детям хорошую еду, причем хорошую, то есть натуральную, фрукты и овощи, а не вредные чипсы и тому подобное»[195]. Другими словами, это труд – доказывать белым буржуазным родителям, что твой ребенок достоин контактировать с их ребенком.

Харрис сравнивает детские праздники с частной школой, в которую «богатые родители увозят своих детей из общества и изолируют их в местечке со списком гостей и платным входом». На самом деле это отличное описание дня рождения современного буржуазного ребенка. В детстве один день рождения я отметила на роллердроме, а другой – в стиле моей любимой книги («Одиннадцатый час»). Мама до сих пор мне это припоминает. Но я сама режиссировала эти вечеринки и составляла списки гостей. Современная вечеринка, особенно для маленьких детей, почти до абсурда откровенно пытается воспроизвести классовость.

«День рождения не обязательно предназначен для ребенка, хоть многие и пытаются представить его как праздник, посвященный имениннику», – пишет Моуз. Напротив, это проявление «паники»: «потребность сохранить идентичность матери и роль в обществе» и продемонстрировать «экономически и, следовательно, классово выгодную позицию»[196]. В сериале «Большая маленькая ложь», где якобы рассказывают об убийстве, но на самом деле о сохранении класса, когда Рената Кляйн (Лора Дерн) узнает, что ее мужа арестовали за мошенничество и их имущество подлежит ликвидации, она в ответ устраивает пышную вечеринку в стиле 70-х годов для своей маленькой дочери. Нет сомнений, для кого и для чего предназначена эта вечеринка.

«Большая маленькая ложь» – мелодрама, но ее сюжет вращается вокруг лишь слегка преувеличенных версий современных тревожащихся родителей. Я разговаривала с женщиной по имени Джули, которая описывает свою семью как белую, принадлежащую к верхнему слою среднего класса; недавно они переехали из городка недалеко от Вестчестера, штат Нью-Йорк, где «всех было просто СЛИШКОМ МНОГО». Обычная для матери покупка: куча гигантских кресел-подушек с Yogibo для детской игровой комнаты (стоимость: $100 каждая). «Я просто решила, что не буду за ними гнаться и буду заниматься своим делом, – говорит она. – Но потом, конечно, мой сын захотел отпраздновать день рождения с надувными домиками. В итоге мы потратили больше семисот долларов на вечеринку для двенадцати детей».

Даже такие родители, как Джули, оказываются втянутыми в «социальный ритуал» дней рождения. Детишки, в конце концов, просто думают, что идут на вечеринку, а не на изящно завуалированную демонстрацию классовой неуверенности, которая заставляет всех взрослых, участвующих в празднике, тихо ненавидеть себя.

* * *

Если воспитание детей – как и работа, и технологии – стало настолько сложным, почему мы ничего с этим не делаем? Если очевидно, что это настолько распространенная в обществе проблема, почему мы продолжаем обманывать себя, думая, что ошибаемся сами? Возьмем, к примеру, доступный и надежный уход за детьми. Его возмутительно тяжело найти. Бывает надежный, но дорогой, а дешевый редко бывает надежным. Стресс от ухода за детьми регулярно побуждает одних родителей бросать любимую работу, других – работать гораздо дольше, чем они хотели бы, только чтобы покрыть расходы.

Недорогой, общедоступный уход за детьми – не только за маленькими, но и за младшеклассниками в период до и после школы – стал бы настоящим открытием. Многим родителям стало бы намного легче, и особенно матерям. Мы поддерживаем фермеров, мы поддерживаем развитие местного бизнеса, полностью финансируем государственное школьное образование. Так почему мы игнорируем уход за детьми?

По-видимому, есть две взаимосвязанные и крайне удручающие причины: мужчины по-прежнему не расценивают домашний труд как труд и мужчины преобладают в законодательных органах и в большинстве корпораций. Они не рассматривают современное воспитание детей – его стоимость или сопутствующее ему выгорание – как проблему, и уж тем более кризис, потому что они не могут или отказываются сопереживать этому. Неважно, считают ли эти они себя консерваторами, «сторонниками женщин» или даже «феминистами»; важно то, что это не стало приоритетом для законодателей или корпораций.

И хотя в политике и деловом мире есть женщины, которые выступают за такую политику, они не занимают столько позиций во власти, чтобы претворять ее в жизнь, а если занимают, то часто на своих платформах демонстрируют, что изменения не нужны. Марисса Майер, бывший генеральный директор Yahoo, как известно, согласилась только на двухнедельный декретный отпуск после рождения первого ребенка; это показатель культуры труда, которая не учитывает реалии родительства, и при этом готовность Майер действовать в соответствии с этой культурой косвенно укрепляет ее.

Конечно, есть и исключения: компания Patagonia[197] первая учредила субсидированные детские учреждения на местах; в Фонде Гейтса каждому сотруднику положен год отпуска по уходу за ребенком (недавно его сократили до шести месяцев и добавили $20 000 для оплаты расходов по уходу за ребенком). Но решений на корпоративном уровне недостаточно: мы знаем, что раздробленность рынка гарантирует, что они будут распространяться только на определенный класс и эшелон работников. Помощь при родительском выгорании не должна быть привилегией среднего класса. В конце концов, если она доступна исключительно представителям верхушки среднего класса, то страх «опуститься» в низший класс не уходит. Иначе говоря: можно избавиться от расходов на уход за ребенком, но избавиться от бесконечных статусных дней рождений или погони за идеалом в Instagram не получится.

У причин родительского выгорания системный характер. Именно поэтому решения должны быть комплексными. На самом деле все просто: измените фундаментальную схему воспитания детей, и изменятся состояние родителей. Именно поэтому решение проблемы родительского выгорания не придет из таких книг, как «Мамуля выгорела», написанной психологом и семейным терапевтом, или «Дорогая, перестань извиняться», написанной экспертом по эмансипации вроде Рейчел Холлис. В этих книгах отражаются симптомы