Гуттаперчевый человек. Краткая история российских стрессов - Яков Моисеевич Миркин

class="p1">Вот доклад Уильяма Буллита, посланника президента Вильсона (США), в марте 1919 г. побывавшего в Москве (обсуждение условий урегулирования внутри России и отношений с внешним миром)[702].

Что он пишет? Отрезаны от коммуникаций и поставок, крайняя нехватка топлива. В Москве и Петербурге голод. Высокая смертность, эпидемии, нехватка лекарств. Работает только промышленность вооружений. Все подчинено нуждам армии. Армия – в порядке. У правительства – высокая степень контроля. Советы, как форма правления, приняты населением. Налажена организованная жизнь. Работают театры. За 1,5 года сделано в народном образовании больше, чем раньше за 50 лет.

В бывшей Российской империи идут 23 войны[703].

А что говорит статистика? Уход людей из городов. В Петрограде с пригородами в 1916 г. – 2,42 млн чел., в 1919 г. – 0,9 млн чел. Рост смертности более чем в 3 раза. В Петрограде в 1916 г. умирали 23,2 чел. на 1000 чел. населения, в 1919 г. – 72,6[704]. Падение промышленного производства в 1917/1916 гг. – на 20 %, в 1918/1917 гг. – на 54 %, в 1919/1918 гг. – еще на 46,2 %[705]. В 1920 г. производство чугуна – 3,3 % к 1912 г., прокат – 7,6 %, локомотивы – 13,6 %, вагоны – 8,2 %, пахотные орудия – 4,1 %, жатки – 3,7 %, двигатели, насосы, котлы – 1,8 %, динамо-машины, трансформаторы – 0,6 %, пиломатериалы – 9,0 %, шины – 10,1 %, порох – 4,5 %, мука – 36,6 %, крупа – 32,2 %, сахарный песок – 6,3 %, масло подсолнечное – 15,9 %, консервы – 14,5 %, хлопчатобумажные ткани – 5,7 %, шерстяные ткани – 33,4 %, льняные ткани – 72,9 %, бумага – 43,3 %[706].

Экономическая блокада – не для того, чтобы влиять, сдерживать.

Нет, чтобы добить.

Колебания. До блокады

В январе 1919 г. союзные державы обратились с воззванием ко всем правительствам в России о совещании на Принцевых островах (перемирие, собрать представителей всех правительств, де-факто контролирующих территорию бывшей Российской империи, попытаться достичь урегулирования)[707]. Москва ответила согласием, остальные – нет.

В марте 1919 г. в Москве Уильям Буллит согласовал с правительством РСФСР необычный проект договора по урегулированию положения в России[708]. На чем он основывался? Ситуация тяжелейшая. Власть – у умеренного крыла большевиков. Они пользуются поддержкой населения и готовы идти навстречу союзным державам[709].

Этот проект Буллит привез на Парижскую мирную конференцию как предложение Москвы.

Что в нем? Перемирие на всех фронтах бывшей Российской империи, мирная конференция между всеми фактическими правительствами, сохранение их контроля за обладаемыми территориями (до мирного решения народами вопроса о власти), разоружение, всеобщая амнистия, репатриация военнопленных, снятие экономической блокады, прекращение иностранной интервенции, открытие границ для въезда-выезда, беспрепятственные коммуникации, признание долгов Российской империи.

Все это оказалось утопией, так же, как и следующий план – Нансена, помощь продовольствием (и на этой основе политическое урегулирование). На Парижской мирной конференции они не были даже серьезно рассмотрены. Их отвергли (апрель 1919 г.). Почему? У Буллита есть ответ. Все ждали, что Колчак вот-вот возьмет Москву[710].

Москву не взял. А Буллит в мае 1919 г. подал в отставку – в знак протеста против решений Парижской конференции, которые приведут к «новому столетию войн». «Россия, которая могла бы стать истинным доказательством доброй воли, даже не была понята»[711].

Читать его прошение об отставке – интеллектуальное удовольствие. Четкость мышления, изящество, ясный прогноз того, что будет впереди. Так и случилось – «столетие войн». Именно Буллит станет потом первым послом США в Москве (1933–1936) и выберет Спасо-Хаус в качестве резиденции.

Блокада – чтобы добить

Экономическая блокада объявлена в октябре 1919 г. Что в это время происходит в России? На западе – Юденич. Письмо Ленина от 22 октября 1919 г.: «Нельзя ли мобилизовать еще тысяч 20 питерских рабочих плюс тысяч 10 буржуев, поставить позади их пулеметы, расстрелять несколько сот и добиться настоящего массового напора на Юденича?»[712]

На востоке – еще сильный Колчак. 15 октября 1919 г., письмо на бланке Верховного Правителя жене: «Я знаю одно, что я нанес большевизму… тяжкие и, вероятно, смертельные удары. Благословит ли Бог меня довести до конца это дело, не знаю, но начало конца большевиков положено все-таки мною. Весеннее наступление, начатое мною в самых тяжелых условиях и с огромным риском… явилось первым ударом по Советской республике, давшим возможность Деникину оправиться и начать в свою очередь разгром большевиков на Юге. Я продолжаю вести беспощадную борьбу с большевиками, ведя ее на истребление»[713].

На юге – Деникин, 13 октября 1919 г. взят Орел. Вот что он пишет: «В начале октября Вооруженные силы Юга России занимали фронт параллельно нижнему плесу Волги до Царицына и далее по линии (примерно) Воронеж – Орел – Чернигов – Киев – Одесса. Этот фронт прикрывал освобожденный от советской власти район, заключавший 16–18 губерний и областей, пространством в 810 тыс. кв. верст, с населением в 42 миллиона. Положение советской России в глазах Совета народных комиссаров представлялось критическим. Советские правители, не исключая Ленина, не только в своем замкнутом кругу, но и в открытых, многолюдных собраниях не могли скрыть… животного страха перед приближением южных армий»[714].

На севере – тоже очаг белых. Только что, в сентябре 1919 г., закончилась иностранная интервенция (Британия, Франция, США и др.). Телеграмма Миллера, командующего белыми силами на Севере, от 7 октября 1919 г.: «Поспешность ухода войск была такова, что все пулеметы городской охраны были брошены на произвол судьбы, ибо английские войска ушли ночью, раньше часа, назначенного для смены их русскими»[715].

Всеобщая экономическая блокада – это решение, лежащее на поверхности. В военном отношении Москва – под высочайшим давлением, а в хозяйственном еле дышит. Добить.

Скоротечность блокады

Тем не менее блокада продолжалась всего три месяца (октябрь 1919 г. – январь 1920 г.). Почему? Ответ: в январе 1920 г. военно-политическая обстановка в России была совершенно иной, чем в октябре 1919 г. Катастрофа белых сил в Сибири, Колчак выдан и под арестом. На западе войск Юденича уже не существует, они распущены. На севере красные вот-вот войдут в Архангельск. И там тоже – катастрофа белых. На юге войска Деникина откатились к Дону и Перекопу. Два месяца до эмиграции Деникина на английском миноносце.

Возникла новая реальность – красная Россия и спрос на торговлю с ней. Стало ясно, кто победитель. Вот что писал Колчак в своем последнем письме: «Все отношения, на иностранной политике основанные, определяются успехом или неуспехом. Когда у меня были победы, все было хорошо, когда были неудачи – я чувствовал, что никто меня не поддержит и никто не окажет помощи ни в чем. Все основано только на самом примитивном положении – победителя и побежденного. Победителя не судят, а уважают и боятся, побежденному