Галина Бедненко - Греческие богини. Архетипы женственности

Она понимает, что на самом деле перемены происходят не снаружи, а внутри человека. И, изменив мир внутри себя, можно ожидать новых поворотов судьбы во внешнем мире. Но обычно она не стремится к переменам (в отличие от Гекаты) — ей тихо и уютно в спокойной гармонии с собой.

ПОСТИЖЕНИЕ СМЫСЛА

Женщине, которой особенно близка Гестия, важно понимать смысл того, что она видит, что делает и что с ней происходит. Она пытается сознательно верить в Бога и изучает семейный сценарий, чтобы понять, какие события непостижимым образом повторяются в семье. Ее привлекают популярные (и не очень) книжки по психологии и эзотерике, в которых бывают объяснения всему на свете. Она может называть себя хоть «ортодоксальной атеисткой», но именно поэтому будет стремиться к общению с верующими людьми разных религий.

Она обычно знает, что и зачем делает. Неперспективная, казалось бы, работа дает ей тихую гавань, где она может работать столько, сколько хочется, и не слушать выговоров начальства. «Гуляющий» муж может обеспечивать ее, давать ей .возможность сидеть дома и не ходить на работу, вывозить время от времени за границу, где она отдохнет наедине с природой. Как и другие женщины — яркие представительницы девственных богинь (Артемиды и Афины), она не нуждается в мужчине для обретения чувства самодостаточности. Впрочем, в отличие от перечисленных богинь, Гестия особенно не нуждается ни в мужчинах, ни в женщинах. Посреди всей житейской суеты она находит смысл жизни в своем внутреннем мире.

ТОМЛЕНИЕ ПО ПРОШЛОМУ

Этих женщин влечет к прошлому. Но обычно не к своему детству или юности и не к достаточно известному времени юности своих матерей и бабушек (что вполне объяснимо для нашей страны). Их необъяснимо тянет к далеким временам и чужим культурам. Они ищут в них истоки мудрости и смысла.

Женщина-Гестия может трепетно хранить источники, повествующие о корнях ее семьи, фотоальбомы, документы, старые письма, открытки. Или заниматься серьезной академической работой по восстановлению языка, обычаев и культуры древних народов. Увлечься индийским танцем или стать серьезной буддисткой. Научиться говорить на древнеисландском и шить костюмы эпохи викингов «на руках», без помощи швейной машинки.

Ее также может тянуть к языческому славянскому прошлому. При этом она будет верить в то, что современные лидеры «открыли истину» об обычаях и религии, смысле жизни древних. Для такой женщины неважно, насколько соответствует исторической правде то, что ей рассказывают и доказывают. Она получает удовольствие от тихого служения идеалу, от жизни «иной», не обычной и «мирской».

Каждая такая культурная общность любителей древности (или «инаковости») включает в себя женщин этого типа. Они заботятся об уюте и чистоте помещений для собраний, шьют и вышивают одежды, «как у настоящих» викингов (индейцев, скифов, древних славян) для участников объединения, готовят праздничные обеды и ужины[265]. Конечно, к ним мы не отнесем дам, которые любят воображать себя в какой-нибудь другой эпохе, несомненно, среди представительниц высших классов, а еще молодых, красивых и необременительно (или наоборот, трагически) влюбленных — это уже фантазии Коры-Персефоны[266].

МИСТИЧЕСКИЙ ОПЫТ

Женщины, в которых развивается архетип Гестии, часто стремятся к духовной жизни и открыты для мистического опыта. Я лишь в редких случаях способна говорить о превосходстве духовного над материальным, но это именно такой случай. Гестия уходит либо в маленький сюжет приземленного, либо устремляется к высотам духа. Последний опыт несомненно важен и обогащает мир женщины, в которой активирована Гестия[267].

Это очень индивидуальные переживания, имеющие смысл для души самого человека, а не для предания их гласности и обсуждения с другими людьми. Впрочем, бывают видения, имеющие значения для семьи, рода и целых народов. Вспомним тут Жанну д'Арк, которую видения привели на путь служения Богу и Франции. Для того чтобы в нее поверили, ее мистический опыт должен был быть значимым для очень многих людей.

Немецкую аббатису Хильдегарду фон Бинген (1098-1179) с детства посещали видения и пророчества. «Когда мне шел третий год, я увидела такой яркий свет, что моя душа задрожала, но из-за своих малых лет я не смогла это передать. И до 15 лет я видела многое, кое о чем я рассказывала, и те, кто это слышали, очень удивлялись...»[268]. Став взрослой, она прославилась как мистик и пророчица. С ней переписывались и советовались духовные и политические деятели того времени.

ДУХОВНЫЕ ПОИСКИ

Множество женщин, посвятивших себя Богу, — это женщины, в которых самым сильным ролевым архетипом была Гестия. Они могут стать известными мистиками, как Хильдегарда фон Бинген или святая Тереза Авильская, а могут остаться безвестными анонимными монахинями, христианскими или буддийскими. Их всех роднит отказ от мирской жизни ради постижения мистических тайн или священного служения.

Тереза Авильская в двадцать лет убежала из дома — но не к жениху или поклоннику, а в монастырь кармелиток. Отец не смог противостоять ее воле, и девушка вскоре принесла монашеские обеты. Бога она воспринимала как нечто живое и говорящее с ней из глубины ее души. Она рассказывала о том, как во время молитвы чувствовала, что поднимается в воздух, буквально «воспаряет» к Богу. Однажды видела ангела, который длинным золотым копьем пронзил ей сердце, так что ей было невероятно больно и в то же время любовь к Богу стала еще более сильной, жгучей и острой. К тридцати годам она разочаровалась в монастырской жизни — та показалась ей недостаточно аскетичной и духовной — и загорелась реформированием устава. В результате она организовала общину с необычайно строгой дисциплиной, которая предусматривала бедность, жизнь лишь на подаяния, преимущественное молчание. Со временем у Терезы Авильской появился соратник — аскет и мистик Хуан де ла Крус.

В наши дни женщины-Гестии склонны в духовных поисках интересоваться различными религиозными и мистическими системами, как диковинными, так и привычными. В повседневной жизни нам встречаются девушки-Гестии с тихими проникновенными голосами: «Можно к Вам обратиться?.. Вы читали Библию?.. А вы верите в Бога?»[269] Вообще женщины такого типа — легкая добыча для всякого рода шарлатанов, выдающих себя за эзотерических гуру (а иногда и действительно верящих в свою избранность). Также они — исходный материал для неистовых сектанток, восторженных последовательниц очередного «учения истины», поклонниц чужеземных пророков или, напротив, хариз-матичных батюшек.

СОСТРАДАНИЕ

Сострадание женщины-Гестии — это отзвук любви ко всему живому, жалости к судьбам мира. Она не выделяет правых и виноватых, родных и чужих. Для нее все равны. По возможности она постарается облегчить участь ближнего своего, но не станет к нему особенно привязана (как Персефона) и не потребует соответствия ее идеалам (как Артемида).

Если сердцу — хоть одному —

Не позволю разбиться —

Я не напрасно жила!

Если ношу на плечи приму —

Чтобы кто-нибудь мог распрямиться —

Боль — хоть одну — уйму –

Одной обмирающей птице

Верну частицу тепла –

Я не напрасно жила!

(Эмили Дикинсон. Перевод В. Марковой)

ТВЕРДОСТЬ

Женщины, в которых активен архетип Гестии, способны проявлять редкую стойкость и упорство как в достижении своих целей, так и в отстаивании принципов. Окружающим такая непоколебимая твердость кажется удивительной, иногда достойной восхищения. Женщина этого типа борется не за общественную справедливость (как Артемида), не за благо своей семьи (как Деметра) и не за свою любовь (как Афродита). Она отстаивает свою Веру. Это может быть доверие к некоему Учителю или же внутренняя убежденность в том, что и как следует делать.

В любом случае это правила, которые она утверждает в своей жизни и предлагает окружающим. Хильдегарда фон Бинген ездила по городам Германии с проповедями против еретиков-катаров и против общего падения нравов — как среди священнослужителей, так и в народе. Она также вела обширную переписку с видными деятели той эпохи: римскими папами Евгением III и Анастасием IV, которых критиковала за слабую власть. Отстаивала свою точку зрения она и в письмах к германскому императору Фридриху I Барбароссе, политику которого не одобряла. Сам император лично знал монахиню и хорошо к ней относился.

Сталкивалась с трудностями в своей деятельности по реформированию монастырской жизни и Тереза Авильскйя. Когда руководители ее кармелитского ордена решили «свернуть» преобразования и запретили Терезе основывать новые общины, она послушно выполнила приказ, но постаралась, чтобы известие об этом дошло до ушей короля, который внял просьбе монахини. И вскоре по его просьбе папа римский сделал «новых кармелитов» отдельной организацией. Хотя такой «ход королем» близок, скорее, Гекате, мы видим, что женщины, в которых есть Гестия, умеют настаивать на своем.