Борис Диденко - Хищное творчество: этические отношения искусства к действительности

Усомниться в этом должен каждый нормальный человек, в ком теплится искорка Разума, и который поэтому качественно выделяется из животного мира, и только он единственный способен оценивать свои поступки по нравственной шкале. Но у Гумилева человек ничем качественно не отличается от растений, животных и даже микроорганизмов.

Известен древнегреческий софизм: «сколько зёрен составляют кучу?». Так же и здесь: сколько, соответственно, совестливых людей требуется «охватить» этностатистикой, чтобы образовать «гумилёвский» безнравственный этнос? К таковым – с в неморальным и характеристиками – группам людей можно отнести лишь единственно толпу. Но она действует по законам первой сигнальной системы, т.е. именно по этологическим, животнообразным, – всё определяют эмоции и инстинкты. Паника – нижняя точка падения в объятия животной стихии. Конечно, до какого-то момента в историческом процессе (условно до «осевого времени». «Осевое время» – так определил К.Ясперс тот период в развитии человечества /800-200 гг. до новой эры/, когда повсеместно /Китай, Индия, Европа/ возникает осознание всего того, что потом назовут Разумом, нравственностью, гуманизмом. С видовой позиции – это начало эпохи становления неоантропов /Будда, Заратустра, Конфуций, Моисей/, первое «легальное» оформление их идей) правомерно было считать объединения людей ничем не отличающимися от толпы или стада. И до сих пор отдельный человек в осознании своих действий намного превосходит общественные организмы, самые невменяемые из которых, – конечно же, государства.

И всё же давно пришло время и высокого общественного самосознания. Как человек отвечает в полной мере за свои действия перед обществом, так и каждое общество должно отвечать за свои действия перед человечеством. Иначе все эти разговоры о «ноосфере», «общественном Разуме» и всяческих «духовных макрокосмах» становятся уже не досужими, но попросту смехотворными. И в системе этногенеза Гумилёва ноосфере места нет даже в принципе. Но этнос, народ – это давно уже не толпа, уже не безответственное стадо, и к этим общностям необходимо применять этический критерий, причём – в первую очередь. Есть народы – убийцы. Есть этносы – воры. Есть миролюбивые и добрые нации. Есть народы – жертвы, а есть и получившие «мешалкой по заслугам».

Чем же страшна позиция Гумилёва? Ну, подумаешь, природа бесстрастна, значит и история того же поля ягода. Опасность в том, что нарушается правильная оценка исторических событий! Мировое зло, всегда исходящее от хищных гоминид и идущих в их кильватере охищненных диффузных людей, получает «естественнонаучное» оправдание. Нельзя здесь не добавить, что пресловутые «права человека» атомизируют, разлагают общественный организм, разрывают духовные связи между людьми, и в итоге делают его «гражданским», т.е. безнравственным, вполне «гумилёвским». На Западе самый распространённой «совет» ближнему выражен фразой: «Это – твои проблемы».

Как, например, интерпретирует и оценивает знаменитый этногенетик проблему истребления североамериканских индейцев? Всё дело, оказывается, в бизонах. Белые джентльмены уничтожали бизонов не только ради мяса и кож, но и просто так, развлекаясь стрельбой. «В результате стада бизонов сократились до таких пределов, что бизонов практически в прериях не стало, вместе с бизонами погибли и индейцы, приспособившиеся к планомерной и регулярной охоте на бизонов… И поскольку индейцы протестовали против бессмысленного убийства бизонов,.. то их самих истребили. Это и была так называемая индейская война».

Вот так всё просто: «заодно истребили и их»… А потом – «заодно и Нагасаки»… «заодно и Сербию»… Сейчас у них на повестке дня – «заодно и Россию». Ни слова о действительно планомерном истреблении индейцев, которых уничтожали буквально как животных. Совершали же эти преступления прибывшие из Европы чудовищные стаи хищных гоминид, из которых и состояла значительная часть поголовья североамериканских первопроходцев. Индейцев травили, продавали им заражённые оспой и чумой одеяла, спаивали, на них охотились так же свирепо, как на тех же бизонов.

Поэтому Гумилёв, следуя собственной логике, вынужден всё переворачивать с ног на голову. Он пытается доказать, что гибель пассионариев (читай, хищных гоминид) приводит к безнравственности этноса. Вот как он оспаривает совершенно очевидное заключение Джона Стюарта о том, что причина страшных экологических последствий урбанизации состоит именно в неразумных, хищнических действиях самих людей. «Но люди предали Землю, данную им Богом для жизни; они согрешили против законов земных, разорили леса и дали простор водной стихии – вот почему нет им прощения, и все их творения поглотил песок».

И что Гумилёв? «Блестяще, но неверно! Причина – снижение уровня пассионарности этносоциальной системы. При предшествовавшем повышении пассионарности характерной чертой была суровость и к себе и к соседям. При снижении – характерно „человеколюбие“, сначала прощение слабостей, потом – небрежение к долгу, потом – преступление. А привычка к последним ведёт к перенесению „права на безобразия“ с людей на ландшафты. Уровень нравственности этноса – такое же явление природного процесса этногенеза, как и хищническое истребление живой природы».

И не блестяще, и неверно! Человеколюбие, согласно этой извращённой логике, становится первопричиной преступлений! На самом же деле беспощадные суперанималы и наиболее агрессивные суггесторы перебили друг друга на «фазе подъёма». Да им было бы и неинтересно, попросту скучно рубить деревья и возделывать землю. Во главе общества остались более трусливые суггесторы-приспособленцы, они-то и продолжили – уже тихой сапой – своё чёрное хищное безнравственное дело разрушения – и окружающей природы, и опять же «заодно» этноса.

Допинги гениев

Лев Гумилёв так же совершенно неправомерно смешивает воедино пассионарную энергию убийц, тиранов и творческое проявление активности личности – в живописи, литературе, искусстве, науке и философии. Такое же некорректное смешение совершают очень многие исследовали, зачисляя в разряд «великих людей», а то и «гениев» разного рода убийц и чудовищ, типа Наполеона и всяких прочих бесчисленных Генрихов и Людовиков, Фридрихов и Карлов, – которые своими номерами, неадекватной жестокостью и искусственными плечиками славы напоминают дуроломных игроков в американский футбол.

Пассионариев необходимо чётко подразделять. Предельно агрессивные, убивающие субъекты – это суперанималы, именно они составляют костяк всевозможных объединений авантюристов («конвиксий» по Гумилёву). Коварные, безбожно обманывающие людей «активисты»: всевозможные «жучки», ростовщики, дельцы, махинаторы и преступные бизнесмены – это обычно суггесторы. И, наконец, творческие, истинно созидающие индивиды – это в основном нехищные люди и частично межвидовые гибриды. Суггесторы же на творческой стезе – это всяческого рода конъюнктурные творцы. Только так. – раздав «всем сестрам по серьгам», можно достаточно объективно оценивать творческие свершения и преступные деяния человеческие.

При этом необходимо учитывать и чисто физиологические факторы, весьма существенно сказывающиеся на поведении человека. Уже давно ни для кого не секрет, что все именуемые гениальными личности были какието «не такие», если не совсем с придурью. Примечательную классификацию гениев и талантов «всех времён и народов» осуществил советский генетик В.П.Эфроимсон («Гениальность и генетика», М., 1998). Он исследовал все существующие аномальные, «нездоровые» причины повышенной активности гениев и талантов, «оставивших свой след в истории или наследивших в ней». Кстати, сам Валерий Павлович также обладал несомненной пассионарностью, – необычайной энергичностью, способностью работать в самых невыносимых условиях, так что писал он свои книги на эту тему, как говорится, со знанием дела.

Выдающиеся личности (таланты и гении) в первую очередь подразделяются на необычайно настойчивых «гениев-подагриков» и импульсивных, постоянно мятущихся «чахоточных гениев». Особенностями гениевподагриков является их исключительная целеустремлённость, энергия, неистощимое упорство и работоспособность, настойчивость, преодолевающая любые препятствия, и их мужество. Несомненно, что это типичные «симптомы» пассионарности. «Часто гениальные подагрики выглядят как безумцы, – отмечает Г.Эллис, – они проявляют нетерпеливую раздражительность и близкие к бешенству вспышки гнева».

Повышенная частота подагриков среди «гениев» была отмечена давно, но считалось, что эта болезнь вызвана обжорством и пьянством, что приводит к повышению содержания мочевой кислоты в организме, отложение солей которой в виде кристаллов в суставах и приводит к данному заболеванию. (Раньше подагра приводила к инвалидности, сейчас же она успешно лечится.) Мочевая кислота (C5H4O3N4, триоксипурин) расщепляется у всех млекопитающих, под действием фермента уриказы она деградирует до аллантоина. Только лишь приматы, соответственно и человек, лишены этого фермента, из-за чего у них мочевая кислота в относительно низкой концентрации сохраняется в крови. Но мочевая кислота по химической структуре чрезвычайно сходна с кофеином и теобромином, известными стимуляторами умственной и деловой активности, и обладает сходным возбуждающим средством.