Дмитрий Узнадзе - Психология установки

Опыты показывают, что и установка нашей испытуемой подверглась резким изменениям. Вместо грубо-статическо­го испытуемая оказывается пластико-дииампчески установ­ленным субъектом. В этом отношении она стала совсем дру­гим человеком. Что же касается других моментов установки, то здесь она осталась менее изменившейся: фиксированная установка у нее стабильна, иррадиирована и интермодально­константна, хотя и в ограниченных пределах — следы вариа­бельности в какой-то, правда незначительной, степени, но пока еще все же прослеживаются у нее.

Таким образом, мы видим на этом примере, что типоло­гическая структура установки человека не представляет со­бой ничего рокового и неизменного. Наоборот, она может подвергаться существенным изменениям: например, стати­чески установленный субъект может стать динамически установленным. Но для этого необходимы более или менее резкие переломы в окружающих человека условиях, измене­ния, выходящие за рамки обычного течения его жизни.

Таких примеров немало. Однако необходимы дальней­шие исследования, которые должны показать ближе, в каких условиях возникают эти изменения и в каких направлениях они протекают.

4. Область установок у человека. Допустим, что акт объективации завершился и возникший на ее базе процесс мышления разрешил задачу во вполне определенном смыс­ле. За этим обычно следует стимуляция установки, соответ­ствующей разрешенной задаче, а затем и усилие для целей ее осуществления, ее проведения в жизнь. Таков чисто челове­ческий путь психической деятельности.

Возникает вопрос: не считать ли в процессе активности психической жизни человека этот путь единственно необхо­димым путем, который не оставляет более места для непо­средственной активности установки?

Выше, при анализе проблемы объективации, мы пришли к выводу, что субъект обращается к ее актам только в том слу­чае, когда в этом возникает необходимость — когда он стоит перед задачей, не поддающейся разрешению под непосред­ственным руководством установки. Но если этого нет, если задача может быть разрешена и непосредственно, на базе установки, то в таких случаях в активности объективации нет нужды и субъект обходится лишь мобилизацией соответ­ствующих установок.

Допустим, что задача впервые была разрешена на базе объективации. В таких случаях, при повторном выступлении той же или аналогичной задачи, в объективации нет более нужды и она разрешается на базе соответствующей установ­ки. Раз найденная установка может пробуждаться к жизни и непосредственно, помимо впервые опосредовавшей ее объек­тивации. Так растет и развивается объем установочных со­стояний человека: в него включаются не только непосред­ственно возникающие установки, но и те, которые когда-то раньше были опосредованы актами объективации.

Круг установок человека не замыкается такого рода уста­новками — установками, опосредованными случаями объек­тивации и возникшими на ее основе собственными актами мышления и воли. Сюда нужно отнести и те установки, которые впервые когда-то были построены на базе объектива­ции других, например творчески установленных субъектов, но затем они перешли в достояние людей в виде готовых фор­мул, не требующих более непосредственного участия процес­сов объективации. Опыт и образование, например, являют­ся дальнейшими источниками такого же рода формул. Им посвящается специальный период в жизни человека — школьный период, захватывающий все более и более значи­тельный отрезок времени нашей жизни. Но обогащение та­кого же рода сложными установками продолжается и в даль­нейшем — опыт и знание человека беспрерывно растут и рас­ширяются.

Таким образом, расширение области человеческих уста­новок в принципе не имеет предела. В нее включаются не только установки, развивающиеся непосредственно на базе актуальных потребностей и ситуаций их удовлетворения, но и те, которые возникали когда-нибудь на базе лично актуализованных объективаций или были опосредованы при со­действии образования — изучения данных науки и техники.

Если иметь все это в виду, то станет ясно, до какой степе­ни далеко стоят друг от друга области установок человека и животных. Ведь эти последние не знают объективации, и у них не может быть опосредованных ею установок. Животное ограничивается лишь областью фиксированных в его жизни установок, и притом установок, в значительной степени диф­фузных, не в пример человеку, установки которого диффе­ренцируются чем дальше., тем тоньше.

Поэтому не может быть сомнения, что установка конста­тируется и у животных и активность их строится на ее базе, но это не значит, что животное отождествляется с человеком» Возникающая у общественного человека объективация рез­ко меняет состав и характер его установок. Поднимая чело­века иа высокие ступени развития, она содействует дальней­шему осложнению, уточнению и дифференциации и его не­посредственно актуальных установок.

Таким образом, разница между человеком и животным в области установки является, несомненно, существенной.

Заключение

Подведем итоги сказанному. На человеческой ступе­ни развития мы встречаемся с новой особенностью психиче­ской активности, с особенностью, которую мы характеризуем как способность объективации. Она заключается в следую­щем: когда человек сталкивается в процессе своей активно­сти с каким-нибудь затруднением, то он, вместо того чтобы продолжать эту активность в том же направлении, останав­ливается на некоторое время, прекращает ее, с тем чтобы по­лучить возможность сосредоточиться на анализе этого за­труднения. Он выделяет обстоятельства этого последнего из цепи непрерывно меняющихся условий своей активности, за­держивает каждое из этих обстоятельств перед умственным взором, чтобы иметь возможность их повторного пережива­ния, объективирует их, чтобы, наблюдая за ними, решить наконец вопрос о характере дальнейшего продолжения ак­тивности.

Непосредственным результатом этих актов, задерживаю­щих, останавливающих нашу деятельность, является воз­можность воспризнания их как таковых — возможность идентификации их: когда мы объективируем что-нибудь, то этим мы получаем возможность сознавать, что оно остается равным себе за все время объективации, что оно остается са­мим собой. Говоря короче, в таких случаях вступает в силу прежде всего принцип тождества.

Но этого мало! Раз у нас появляется идея о тождествен­ности объективированного отрезка действительности с са­мим собой, то ничто не мешает считать, что мы повторно мо­жем переживать эту действительность любое число раз, что она за все это время остается равной себе. Это создает психо­логически в условиях общественной жизни предпосылку для того, чтобы объективированную и, значит, тождественную себе действительность обозначить определенным наимено­ванием; короче говоря, это создает возможность зарождения и развития речи.

На базе объективированной действительности и разви­вающейся речи развертывается далее и наше мышление. Это оно представляет собой могучее орудие для разрешения возникающих перед человеком затруднений, оно решает вопрос, что нужно сделать для того, чтобы успешно продол­жать далее временно приостановленную деятельность. Это оно дает указания на установку, которую необходимо акту­ализировать субъекту для удачного завершения его дея­тельности.

Но для того чтобы реализовать указания мышления, нуж­на специфически человеческая способность — способность совершать волевые акты — необходима воля, которая созда­ет человеку возможность возобновления прерванной ак­тивности и направления ее в сторону, соответствующую его целям.

Таким образом, мы видим, что в сложных условиях жиз­ни человека, при возникновении затруднений и задержке в его деятельности, у него активируется прежде всего способ­ность объективации — эта специфически человеческая спо­собность, на базе которой возникают далее идентификация, наименование (или речь) и обычные формы мышления, а затем, по завершении мыслительных процессов, и акты воли, снова включающие субъекта в целесообразном направлении в процесс временно приостановленной деятельности и гаран­тирующие ему возможность удовлетворения поставленных им себе целей.

Объективация — специфически человеческая способ­ность, и на ее базе существенно усложняется и запас фик­сированных у человека установок. Нужно иметь в виду, что установка, опосредованная на базе объективации, может ак­тивироваться повторно, в соответствующих условиях, и не­посредственно, без нового участия акта объективации. Она включается в круг имеющихся у субъекта установок и вы­ступает активно, наряду с прочими установками, без вмеша­тельства акта объективации. Таким образом, становится по­нятным, до какой степени сложным и богатым может сде­латься запас человеческих установок, включающих в себя и те, которые были когда-нибудь опосредованы на базе объек­тивации.