Как мы умираем. Конец жизни и что мы должны о нем знать - Роланд Шульц

или к людям, они идут, то и дело меняя направление, чтобы отыскать ваши следы. Это как пытаться уловить улетучившийся аромат. Психологи называют такое явление поисковым поведением. Некоторым скорбящим, особенно тем, кто был очень привязан к вам, порой кажется, что они нашли вас. Возникает ощущение вашего присутствия. Они думают, что слышат ваш голос. Они ощущают близость, словно вы стоите рядом. Иногда это чувство такое сильное, что преисполняет уверенностью: они действительно видели вас или получили от вас совет. Психоаналитики старой закалки называют такое явление психозом, выражающим желание: тоска по умершему создает образы, которые ее подпитывают, терзая человека. В обществе скорбящих стараются более спокойно относиться к таким чувствам. Новичкам приятно узнать: если им кажется, что они заметили в толпе кого-то, чье лицо напоминает лицо умершего, они не сошли с ума. Это случается настолько часто, что в США скорбящие даже придумали термин: мираж скорби.

Многие скорбящие погружаются в прошлое. Они заново переживают вашу смерть. Вспоминают время, когда врачи начали задавать вопросы: как вы относитесь к ситуации, что знаете о болезни. Вспоминают дни в больнице, когда одно обследование сменяло другое, вашу надежду на выздоровление и разговор, когда врачи рассказали, как обстоят дела на самом деле. Слезы, которые скрывали от вас, веру в благополучный исход и сомнения, о которых знали только они. Последний отпуск и то, как ослабели ваши руки. Последнюю прогулку и усталость, которая отразилась на вашем лице. Последнее пребывание на летнем солнце или зимнем ветру. Вспоминают, как к первому лекарству добавилось второе и третье, как за таблетками последовали свечи и капли, как появились канюли, трубки и иглы. Вспоминают вашу боль и казнят себя: якобы их страдания — ничто в сравнении со всем этим, и нужно собраться, взять себя в руки. Они думают о вашем дыхании в конце, беспокойстве, забытье. О том, как они сидели у вашей постели. Как ждали. Как раздался звонок, и по голосу медсестры они всё поняли… они уже это знали.

Близкие столько всего вспоминают: отдельные моменты, которые всплывают в памяти; как все закончилось, как все начиналось и хаос посредине. Это нормально. Люди, которые горюют по вам, восстанавливают воспоминания: кто-то более интенсивно, кто-то спокойнее. Некоторые скорбящие (особенно если ваша смерть наступила внезапно) размышляют о нескольких часах, днях и неделях до того, как это произошло. Были ли какие-нибудь знаки? Может, они что-то просмотрели? Предвещало ли что-то вашу смерть? Некоторые, оглядываясь назад, думают, что вспоминают сигналы, которые остались незамеченными. Мертвое животное на трассе. Страшная гроза, когда вы возвращались из отпуска. Ваше нежелание идти на работу или отправляться в то путешествие. Беззаботные слова, которые вы крикнули на прощание из окна автомобиля, становятся предзнаменованием. Сломанный прибор возвещал о вашей смерти. Людям, которые еще не сталкивались с горем, это кажется глупостью, а для скорбящих такой образ мыслей естественен. Близкие усматривают хоть какой-то смысл в вашей смерти. Бывает и так, что скорбящие не вспоминают ни предзнаменований, ни предчувствий. Оглядываясь назад, они удивляются, насколько все было обыкновенно и буднично перед вашей смертью. Голубое небо. Люди на улицах. Налоговое уведомление в почтовом ящике. Упорядоченная жизнь.

В официальных инстанциях продолжают обрабатывать данные о вашей смерти в соответствии с инструкциями. В отделе регистрации смертей сотрудники внесли вас в предварительный список для местной статистики умерших: имя, регистрационный номер, номер регистрации смерти.

Ваше прежнее удостоверение личности в мире умерших — свидетельство о смерти — передано в соответствующий нижестоящий орган здравоохранения. В местности, к которой относится ваша смерть, управление здравоохранения находится в большом невзрачном здании на главной улице. Многочисленные коридоры заполнены людьми: в кабинетах участковые врачи осматривают детей (соответствует ли их развитие готовности к жизненным вызовам), консультируют беременных, помогают людям с наркотической и алкогольной зависимостями. У кабинета службы по контролю смертей никого нет. Доктор Г. — высокий лысеющий мужчина, которому недолго осталось до пенсии. Он редкий специалист среди врачей — врач в области общественного здравоохранения. Он руководит службой по контролю смертей. Его привлекает борьба с эпидемиями, но контроль за вскрытиями трупов и свидетельствами о смерти для него больше чем обязанность. Он убежден, что работа органов здравоохранения низшей инстанции закладывает основу для научных исследований, особенно в вопросах смерти.

В царство доктора Г. ваше свидетельство о смерти прибывает заказным письмом или с курьером среди нескольких сотен других таких же свидетельств, выписанных в ту неделю, когда вы умерли. Все это огромное количество документов специалисты подвергают внешнему контролю. Есть ли подпись (может быть, даже разборчивая) врача, засвидетельствовавшего смерть? Указал ли он место и время осмотра тела? Нет ли ошибки в дате (бывает, что при осмотре после полуночи указывают предыдущий день)? Эта процедура может отличаться в той или иной федеральной земле, но в городах, особенно в крупных, где каждый день умирает много людей, одна особенность общая: отставание от времени. Вас давно похоронили, а здесь только начинают обрабатывать данные о вашей смерти.

Затем за ваше свидетельство о смерти принимаются врачи из отдела доктора Г. Они изучают информацию о вашей смерти, проверяют на правдоподобие. В центр их внимания попадает конфиденциальная часть свидетельства, лист 1, абзац I, строки от а до с. Специалисты оценивают смысл произошедшего. Врач, засвидетельствовавший смерть, был из тех, что попроще, и обозначил причину в общих фразах, которые подходят всем умирающим? Такие заключения, как остановка дыхания или полиорганная недостаточность, в этой среде не любят, и, если врач, на их взгляд, проявил небрежность, специалисты отдела письменно просят его пересмотреть заключение и выписать новое свидетельство о смерти. Если врач, напротив, был квалифицированным и обозначил причину смерти кодом МКБ, они почтительно роются в каталогах, уточняя, какого именно возбудителя обнаружил коллега, описавший сепсис кодом A41.1. Коллеги доктора Г. не питают иллюзий по поводу добротности этих документов. Они не любят признаваться в этом, потому что собранные ими данные ложатся в основу статистики причин смерти, повестки для министерств здравоохранения и исследований в области фармацевтической промышленности. Но врачи понимают: если бы они провели вскрытие любого умершего, чтобы определить причины смерти не только по внешним, но и по внутренним признакам, примерно половина указанных причин оказалась бы ложной. На официальном языке об этом говорится так: данных, которые дает внешний осмотр тела, недостаточно для выводов. В честном разговоре это прозвучало бы так: часть данных ненадежна, и это ведет к искажению статистики причин смерти. Но лучше неполные данные, чем вообще никаких. В некоторых частях планеты их вообще не собирают и не изучают.