Отто Кернберг - Отношения любви: Норма и патология

В работе с мазохистическими пациентами, имеющими длинную историю неудачных романов, я считаю полезным проявлять особое внимание к моментам, когда появляются такие фантазии спасения или эротический контрперенос. Чаще всего это трансферентно-контртрансферентное соблазнение имеет кульминацию во внезапной фрустрации, разочаровании пациента или его рассерженном непонимании комментариев аналитика либо смещается в сферу чрезмерных требований к аналитику, под действием которых эротезированные контртрансферентные фантазии спасения мгновенно испаряются.

Я также нахожу полезным для аналитика терпимо относиться к собственным сексуальным фантазиям по поводу пациента, более того, давать им развиться в сюжет воображаемых сексуальных отношений. Достаточно скоро воображение аналитика само заставит эту идею улетучиться, поскольку предсознательно он отдает себе отчет в “антилибидинальных”, разрушительных, отвергающих помощь аспектах личности пациента. Этот подход позволит интерпретировать перенос еще до его внезапного смещения в негативную сторону. Некоторые очевидные пути проявления бессознательных стремлений пациента предотвратить или разрушить возможность устойчивых позитивных отношений с аналитиком – непоследовательность в терапевтических соглашениях, требования смены времени приема, ссылки на бесчувственность аналитика по отношению к особым обстоятельствам, финансовая безответственность и несвоевременная оплата счетов за терапию; внимание к контртрансферентным сюжетам – могут позволить аналитику выявить эти тенденции еще до их отыгрывания в терапии.

Интенсивные проявления эротического переноса необходимо отличать от желания пациента быть любимым аналитиком. За сознательными или бессознательными усилиями соблазнения в переносе может лежать стремление стать объектом желания аналитика – стать фаллосом аналитика – вместе с фантазиями о физической неполноценности и кастрации. Поэтому я предпочитаю анализировать не только защиты пациента против полного выражения эротического переноса, но также и природу самих фантазий в переносе. Под тем, что может выглядеть как желание сексуальных отношений с аналитиком, скрыты множественные переносы и значения. Например, интенсивная эротизация зачастую представляет собой защиту от агрессивных переносов, имеющих много источников, попытку избежать болезненных конфликтов, связанных с оральной зависимостью или, наконец, отыгрывание перверзивных переносов (желание соблазнить аналитика с тем, чтобы уничтожить его).

Аналитик, способный свободно исследовать в собственном сознании свои сексуальные чувства по отношению к пациенту, сможет оценить природу трансферентных формирований, избежав благодаря этому защитного отрицания собственных эротических реакций на пациента; в то же время он должен быть способен исследовать трансферентную любовь, не отыгрывая вовне свой контрперенос в соблазняющем сближении. Эротический перенос пациента может быть выражен невербально, в эротизации его (ее) отношения к аналитику, на что аналитику следует реагировать исследованием защитного характера этого невербализованного соблазнения, не усугубляя эротизацию процесса терапии и в то же время не прибегая к защитному отвержению пациента.

Неразрешенная нарциссическая патология аналитика, вероятно, является главной причиной отыгрывания вовне контрпереноса, которое усиливает эротизированность психоаналитической ситуации или даже ведет к разрушению рамок психоаналитического сеттинга. По моему мнению, вступление в сексуальные отношения с пациентом в большинстве случаев свидетельствует о нарциссическом расстройстве аналитика и сопутствующей серьезной патологии Супер-Эго. Однако иногда эта ситуация обусловливается чисто эдиповыми динамиками, когда сексуальный выход за рамки аналитических отношений символически репрезентирует для аналитика преодоление эдипова барьера, отыгрывание вовне мазохистической патологии в бессознательном желании получить наказание за эдипово преступление.

Исследование сложных и интимных аспектов эротических фантазий пациента и его желания сексуальных любовных отношений с аналитиком предоставляет последнему уникальную возможность лучше понять сексуальную жизнь противоположного пола. Здесь задействованы как гетеросексуальные, так и гомосексуальные динамики, как позитивный, так и негативный эдипов комплекс. Поскольку аналитик идентифицируется с эмоциональными переживаниями пациента противоположного пола, конкордантная идентификация в контрпереносе с эротическими переживаниями пациента по отношению к другим гетеросексуальным объектам активизирует способность аналитика к идентификации с сексуальными устремлениями противоположного пола, а также сопротивление им. Для того чтобы установить в контрпереносе конкордантную идентификацию с влечением его пациентки к другому мужчине, аналитик-мужчина должен обладать свободой контакта с собственной женской идентификацией. В ситуации, когда эта же самая пациентка испытывает сексуальные чувства к аналитику, тот имеет возможность достичь значительно лучшего понимания сексуального влечения у человека противоположного пола путем интегрирования своей конкордатной идентификации с сексуальным влечением пациентки и своей комплементарной идентификации с объектом ее желания. Это понимание со стороны аналитика означает его эмоциональный резонанс с собственной бисексуальностью, как и достижение такого уровня интимности и контакта, которое обычно происходит лишь в моменты наивысшей сексуальной близости пары.

Активизация интенсивного и сложного контрпереноса, применяемого в работе, является уникальной особенностью психоаналитической ситуации, возможной лишь благодаря защите, обеспечиваемой рамками психоаналитических отношений. Своего рода ироническим подтверждением уникальности переживания такого опыта в контрпереносе является то, что, хотя у психоаналитиков есть необычайная возможность исследовать психологию любовной жизни противоположного пола, эти знания и опыт имеют тенденцию улетучиваться, едва дело доходит до понимания собственных переживаний с другим полом вне психоаналитической ситуации. То есть вне аналитической ситуации любовная жизнь аналитика такая же, как у прочих смертных.

Когда пациент и аналитик не принадлежат к одному полу, конкордантная идентификация в контрпереносе опирается на терпимость аналитика в отношении собственных гомосексуальных компонентов, а гетеросексуальные элементы контрпереноса связаны преимущественно с комплементарной идентификацией. Когда пациент одного пола с аналитиком испытывает сильную трансферентную любовь, это разграничение теряет отчетливость. Гомосексуальные переносы и эротический отклик аналитика на них имеют свойство оживлять доэдиповы, так же как и эдиповы, либидинальные стремления и конфликты, особенно у пациентов, чьи гомосексуальные конфликты и стремления выражены в контексте невротической личностной организации. Если аналитик способен к терпимости в отношении собственных гомосексуальных компонентов, то исследование им в контрпереносе своей идентификации с доэдиповыми родителями должно помочь ему в анализе негативных эдиповых последствий гомосексуальных чувств пациента. Это редко представляет серьезную трудность, за исключением случаев, когда аналитик борется с собственными вытесненными в результате конфликта гомосексуальными стремлениями или подавленной гомосексуальной ориентацией.

Перенос у гомосексуальных пациентов с нарциссической личностной структурой в терапии с аналитиком того же пола приобретает чрезвычайно требовательный, агрессивный характер, ослабляющий или исключающий значительный гомосексуальный контрперенос и связанные с ними сложности. Разумеется, отсутствие сексуального резонанса в контрпереносе у аналитика того же пола с гомосексуальным пациентом, страдающим от сильной нарциссической патологии, также требует исследования на предмет возможной специфической фобической реакции аналитика на собственные гомосексуальные импульсы. Более высокие культурные предубеждения против мужской гомосексуальности означают, к сожалению, вероятность больших проблем с контрпереносом у аналитиков-мужчин.

Исходя из вышеизложенного, мы заключаем, что самыми важными техническими моментами в анализе трансферентной любви являются следующие. Во-первых, принятие аналитиком возникновения у себя гомо– или гетеросексуальных чувств по отношению к пациенту, что требует от аналитика внутренней свободы в использовании своей психологической бисексуальности. Во-вторых, систематическое исследование аналитиком защит пациента, противостоящих полному выражению трансферентной любви, – исследование, для которого терапевту необходимо балансировать между фобическим нежеланием изучать эти защиты и риском агрессивного соблазняющего вторжения. В-третьих, способность аналитика полностью исследовать как выражения трансферентной любви пациента, так и его неизбежно следующие за этим реакции на фрустрацию трансферентной любви. Таким образом, с моей точки зрения, аналитику следует воздерживаться от сообщения своего контрпереноса пациенту с тем, чтобы обеспечить себе внутреннюю свободу в исследовании своих чувств и фантазий, а также интегрировать достигнутое им понимание своего контрпереноса с интерпретациями переноса в терминах бессознательных конфликтов пациента.