Либеральное мышление: психологические причины политического безумия - Лайл Росситер

Обратите внимание, что мораль этой ситуации не изменилась бы, если бы к Смиту присоединились несколько соседей, чтобы всем вместе потребовать от Джонса той же субсидии, которую назначил себе Смит. Джонс, разумеется, будет негодовать так же сильно, если не больше, как если бы Смит заявился к нему со своими претензиями один. И если бы на Джонса давила уже группа, постыдное поведение и в этом случае переросло бы в преступное. Но обратите внимание, что если группа, требующая у Джонса деньги, – это правительство, аргументация-то не изменится. Постучись в дверь Джонса налоговая служба, тот все так же будет справедливо возмущен требованием «спонсировать» кого-то незнакомого и безразличного ему. Кража есть кража, вымогательство есть вымогательство, кто бы их ни совершал. То, что это аморально и преступно, видит каждый здравомыслящий человек, и неважно, отдельный ли человек совершает преступление или государственная система; грабежом ли это называется или налогообложением. Но либеральная пропаганда благосостояния преуспела в том, чтобы обыватели не фокусировались на поиске добра и зла, когда преступление совершает правительство.

Соблазнившись либеральной политикой социального обеспечения, потенциальный соискатель субсидии идет не к своему соседу, который ему откажет, а к конгрессмену или же депутату своего округа. Ну а тот примется уверять, что человек заслуживает того, чтобы государство выделило ему помощь, заставив других поделиться тем, чем по доброй воле никто делиться бы не пожелал. Политик подчеркнет, что при таком перераспределении средств (по сути, опосредованной краже) получателю и плательщику вовсе не придется знакомиться друг с другом. Этот маневр позволяет обойти барьер морального возмущения и гневного отказа, возможных при диалоге обычных соседей. Анонимность кражи укроет от социального неодобрения «соседа» и оградит получателя от публичного позора. Те, кто участвует в этом заговоре, безнравственны. А те, кто на него не соглашается, ощущают бессилие. Основы базового доверия и добровольного сотрудничества в обоих случаях подорваны.

И снова о важности базового доверия

Как бы ни пытались либералы принизить роль доверия в добровольных сделках, его роль (если вывести понимание доверия за рамки личных взаимоотношений) важна в социальных процессах на всех уровнях. Доверие во всех формах социального взаимодействия развивается там, где люди последовательно проявляют принципиальное уважение к личности и собственности других и соблюдают условия добросовестных соглашений. Такое уважение позволяет избежать мощных и зачастую опасных эмоциональных реакций, возникающих, когда доверие подрывается. Нарушение договора, посягательство на собственность, нарушение гражданских прав, невыплата долга, попрание общественных традиций, осквернение религиозных ритуалов и нарушение политических договоров – все это обычно воспринимается как подрыв доверия и порождает эмоции и действия, нарушающие социальную гармонию. Предательство порождает мощные личные и социальные, для начала локальные, конфликты, которые могут перерастать и в полномасштабные войны. Например, в ограниченной сфере супружеских отношений эмоциональная травма, обычно возникающая при сексуальной неверности, может полностью нарушать и в конечном счете разрушать как супружеский союз, так и, по крайней мере временно, функциональные возможности состоящих в нем людей. В гораздо более широком масштабе глубокие социальные потрясения обычно наблюдаются среди наций и этнических групп, когда попираются территориальные соглашения или религиозные ритуалы. В каждом случае предательства или когда ситуация выглядит как предательство (межличностное или международное) угроза возмездия и социальных потрясений всегда бывает более чем реальной. Эмоции отдельного человека или целого сообщества, проявляющиеся в таких случаях, – страх, ярость, ревность, душевная боль и отчаяние, а также возникающее из-за них реактивное поведение – всегда очень похожи.

Важность доверия становится еще более очевидной, когда репутацию и ожидания от сделки губит его антипод – недоверие. Пример высшей степени недоверия – это, скажем, ситуация, когда два «параноика» настолько друг другу не доверяют, что переговоры завершаются, так и не начавшись, или сразу же все идет к тому, чтобы сделка не состоялась. (Противоположная крайность в этом ключе – слепая вера в то, что другие всегда будут печься о ваших интересах, – может вызвать опасные для здоровья, жизни и имущества последствия.) И разумеется, когда дело доходит до мошенничества, незаконного проникновения в жилище, несоблюдения условий договора или других правонарушений, то взаимоотношения – что вполне логично – следует как можно скорее прекратить.

Недоверие в таких случаях полностью обоснованно и вовсе не является каким-то сбоем в сознании. С другой стороны, когда сделка законна, то ее прямодушные, но ответственные участники соблюдают условия. Такие люди настроены на сотрудничество, однако соответствующие меры предосторожности они все же принимают ради уверенности в том, что все стороны поведут себя честно. Позиция сознательного человека, основанная на реалистичных ожиданиях добросовестности, но подкрепленная осторожностью, не является ни детской наивностью, ни параноидальным избеганием.

Учитывая эти наблюдения, трудно переоценить значение доверия как для отдельных людей, так и для сообществ. Поскольку достижение человеком личных целей в свободном обществе всегда требует сотрудничества с другими людьми, поступки, основанные на справедливости и надежности, имеют решающее значение для самореализации. Но если подумать, к каким катастрофам может привести предательство в любых его смыслах, то станет еще более понятно, почему общее стремление разумного общества к экономическому, социальному и политическому порядку в огромной степени зависит от этической среды, поддерживающей высокую степень базового доверия к своим гражданам. Так что стремление общества к надежности и доверительным отношениям на всех уровнях является важнейшей составляющей его моральной структуры. Доверие стало основополагающим фактором в жизни человека.

18. Автономия и социальный процесс

Создатели нашей Конституции обязались обеспечить условия, благоприятные для стремления к счастью. Они признавали значение духовной природы человека, его разума и чувств. Им было также известно, что в материальных вещах можно обнаружить лишь малую часть как боли, так и удовольствия, радости от жизни. Они стремились защитить американцев в их убеждениях, мыслях, эмоциях и ощущениях. Они предоставили американцам право быть предоставленными самим себе – самое всеобъемлющее из прав и наиболее ценимое цивилизованными людьми.

Луис Брандес, судья

Личность развивается путем приобретения новых и новых свобод.

Джейн Лёвенджер

Индивидуация и автономия

Чтобы приступить к следующей задаче из рассматриваемых Эриксоном в области развития личности, необходимо изучить первоначальные основы автономии взрослого человека. Как уже отмечалось, термин «автономия» буквально означает «самоуправление», что предполагает и внутренний контроль над определенными функциями, необходимыми для рациональной жизни. Основы, на которых в конечном итоге строится нормальная взрослая автономия, закладываются в первые несколько лет жизни. Это – значительные