Каждый способен на убийство. Теория убийств, которая стала классикой - Дэвид М. Басс

В гомицидальных фантазиях этой женщины есть несколько важных моментов. Во-первых, она предприняла реальные шаги, чтобы не стать жертвой отчима подруги – раздобыла нож и клала его под подушку каждый раз, когда чувствовала себя в опасности. Во-вторых, психологические шрамы от страданий подруги, равно как и страх изнасилования сохранились и в зрелом возрасте, о чем свидетельствует устойчивая эмоциональная реакция на бородатых мужчин. В-третьих, отчимы гораздо более склонны к растлению и изнасилованию падчериц, чем мужчины, которые являются биологическими отцами[183]. Хотя большинство отчимов, конечно, не домогаются падчериц, его наличие тем не менее увеличивает риск в десять раз.

Хотя для многих интуитивно очевидно, что сексуальные хищники причиняют серьезный ущерб жертвам, причины, по которым изнасилование наносит выжившим тяжелейшую психологическую травму и считается одним из грубейших нарушений социальных норм, заслуживают более пристального изучения. С эволюционной точки зрения его цена слишком высока. Ключевым элементом женских брачных стратегий является свободный выбор партнера. Поскольку они вкладывают в детей огромное количество ресурсов, сил и времени и могут родить всего нескольких, эволюция благоприятствовала развитию психологии, придающей большое значение процессу выбора партнера. Репертуар критериев, которыми руководствуется женщина при выборе мужчины, включает детально проработанное «меню», длительное и пристальное изучение качеств кандидатов, а также тщательную оценку силы любви и приверженности.

Насильник обходит изощренные стратегии, выработанные женщинами для поиска, привлечения и удержания именно того партнера, который им нужен. Изнасилованная рискует зачать нежеланного ребенка от мужчины, которого не выбирала, – мужчины, который навязал себя против ее воли и почти всегда менее желателен, чем хотелось бы.

Кроме того, пострадавшая рискует быть обвиненной, наказанной или брошенной постоянным партнером, друзьями и даже родственниками. Кто-то может прийти к ошибочному убеждению, будто она была соучастницей, или насильственный секс на самом деле был по обоюдному согласию, или она «сама виновата». В действительности многие мужчины, чьи партнерши подверглись изнасилованию, чувствуют, словно остались с «порченым товаром». Некоторым невыносима сама мысль жить с женщиной, которую изнасиловал другой мужчина. Согласно одному исследованию, более 80 % пар, в которых женщина подверглась изнасилованию, в итоге распадаются[184].

Как мы видим, помимо злонамеренного вмешательства в стратегию выбора, изнасилование влечет множество других последствий, включая удар по социальной репутации женщины, снижение ее ценности на брачном рынке, разрушение и эрозию текущих отношений, а также неодобрение и упреки со стороны близких. Осознав всю глубину, серьезность и масштаб урона, который сексуальные хищники наносят жертве, ее партнеру и родственникам, мы понимаем, почему в процессе эволюции убийство стало одним из потенциальных решений сложных адаптивных проблем, связанных с изнасилованием. На протяжении длительного периода человеческой истории женщины, их родственники и сожители были вынуждены самостоятельно защищаться от многочисленных издержек сексуальной виктимизации[185]. В нашем эволюционном прошлом не было ни законов, ни полиции, ни судей, ни присяжных, ни тюрем. Правосудие находилось в руках жертв, их друзей и близких.

Было бы странно, если бы эволюция не снабдила женщин защитными механизмами и контрстратегиями, ориентированными на предотвращение издержек сексуального хищничества и управление его последствиями. Всепроникающий страх подвергнуться изнасилованию – одна из них. Другая – выбор «особых друзей» противоположного пола, которые испытывают к женщине достаточную симпатию, чтобы в случае необходимости встать на защиту. Во многих случаях одно их присутствие отпугивает потенциальных насильников. Третья – склонность окружать себя родственниками, действующими как мощный сдерживающий фактор. Четвертая – выбор партнеров, которые, по сути, играют роль «телохранителей», оберегающих женщину от сексуально агрессивных мужчин[186]. Пятая – убийство.

Гомицидальная психология – мысли об убийстве, угрозы убийства и фактическое убийство сексуальных хищников – выполняет несколько адаптивных функций. Во-первых, заставляет женщин избегать обстоятельств, в которых риск изнасилования достаточно высок. Во-вторых, побуждает вооружаться, как это сделала девушка, которая спала с ножом под подушкой. В-третьих, вынуждает заручаться поддержкой друзей и родственников. В-четвертых, угрозы смерти иногда помогают отпугнуть сексуального хищника, как в случае с мужчиной, который наконец перестал приставать к девочке после того, как та пригрозила его убить. В-пятых, убийство насильника позволяет положить конец длительной сексуальной виктимизации. В-шестых, гомицидальные мысли и угрозы сигнализируют мужчинам, что эта женщина не потерпит сексуальной эксплуатации и может жестоко отомстить за сексуальные посягательства. В-седьмых, помогает сохранить ее желательность на брачном рынке.

Мысли об убийстве насильника, как и большинство гомицидальных фантазий, редко приводят к реальным действиям. Большинство оценивают затраты и выгоды, взвешивают альтернативные способы решения проблемы и приходят к выводу, что цена убийства слишком высока. С другой стороны, подобные мысли не были бы столь распространены, если бы женщины ограничивались исключительно фантазиями и в некоторых случаях не были бы готовы воплотить их в жизнь.

Наглядный пример можно найти в нашем исследовании мичиганских убийств. Как-то вечером Клариса*, 24 года, пригласила в гости друга Марка*, который предложил ей заняться сексом. Девушка согласилась. «Он лег на меня и стал тереться членом о мое влагалище, пытаясь вызвать эрекцию, – рассказывала она. – В конце концов я устала: он был тяжелый, к тому же от долгого трения появились неприятные ощущения. Я попросила его остановиться». Но Марк отказался: «Лежи смирно, – сказал он. – Мне нужна твоя киска». Клариса снова попыталась оттолкнуть его, но он прижал ее к дивану. «Каким-то образом мне удалось столкнуть его. Вскочив на ноги, я спросила: «Марк, зачем ты это делаешь?» Раньше он всегда останавливался, когда я просила. Он говорил «черт» или ворчал, но подчинялся. Однако, не в тот вечер. Не знаю почему, мне стало страшно. Он сказал: «Я хочу твою киску, и я ее получу». Я увидела на столе нож. Он схватил меня, и мы начали бороться. В какой-то момент я повернулась и ударила его. На самом деле мне пришлось ударить его несколько раз, потому что он продолжал сопротивляться. Чем больше сопротивлялся, тем больше я тыкала. Потом он упал и прошептал: «Я больше не могу». Тогда я остановилась». Судмедэксперт, осматривавший труп, насчитал 11 ножевых ранений. Согласно заключению криминалистов, Клариса обладала средним интеллектом, не страдала расстройствами мышления или настроения в момент совершения убийства и могла отличать правильное от неправильного. Иными словами, с юридической точки зрения она была абсолютно вменяемой. Женщина пыталась предотвратить изнасилование и в итоге убила сексуального хищника.

Клариса не единственная, которая прибегла к убийству, чтобы остановить насильника. В июле 2002 года в городе Альбукерке (Нью-Мексико) некая Мира* проснулась в 01:30 ночи и обнаружила, что верхом на ней сидит неизвестный мужчина. В лицо ей светил фонарик, а в грудь упиралось дуло пистолета. Мужчина, Майкл Мэджил, 51 год, был сексуальным