Гуттаперчевый человек. Краткая история российских стрессов - Яков Моисеевич Миркин

огромным трудом, идут на питание иностранных денежных рынков[325]. Иностранные капиталы к нам не идут[326], питая недоверие к малой покупательной способности… населения, к тем условиям, в которые поставлено у нас развитие промышленной жизни[327].

Человеческая отчужденность от экономики

Хозяйственная деятельность у нас. не пользуется почетом и уважением. В русском характере есть что-то аскетическое – пренебрежение к материальным благам. Я говорю про русскую интеллигенцию, и потому деятельность, направленная на эту материальную сторону, не окружается у нас ореолом. Сердце обливается кровью, когда смотришь вокруг себя. Полное отсутствие творчества… когда жизнь кипит в Европе и в Америке. Там творчество идет вовсю, и темп его поднимается[328].

Менять модели массового поведения

Больно, тяжело за нашу землю, за наше население, понуро ходящее по земле. Но куда же ушел человек с титанической волей? Ведь он у нас был прежде и действовал на исторической арене; ведь мы покорили большие земли, утвердили наше господство в Сибири, на далеком севере – куда же он ушел?

Наша жизнь так сурова для большого человека, что он не может у нас жить. Для большого человека нужны свобода, простор, чтобы он мог развернуть свои силы вовсю. Не должно быть предела его воли, его хотению; он – царь своих поступков, и пусть только его совесть – его судья.

У нас не хотели такого человека – его боялись. У нас желали могильной тишины, среди которой должны были жить маленькие люди и квакать, только квакать, как лягушки в болоте.

У нас боялись сильной, яркой мысли, стальной энергии, таких непоседливых, беспокойных людей у нас не любили, не давали дороги. И когда все же они выходили на нее, им ставили преграды, недоверием окружали самый воздух вокруг них…

И достигали того, что сам он превращался в маленького человека, только хотящего, но не могущего творить[329]. Мы, русские – пессимисты не по натуре, нет, и жизнь нас сделала таковыми. В плоть и кровь у нас вошло, что без указки сверху мы ничего не смеем сделать. Мы не кипим работой; у нас нет такого пыла к работе, как у невесты к своему возлюбленному.

Вот когда мы загоримся такой работой, таким пылом, тогда – другое дело. Да, перед нами великая задача – пробудить эти… миллионы населения к смелой творческой работе[330].

Регулятивное бремя, вертикали

У нас высшей мудростью считается создание всяких препон, рогаток в жизни. На людей смотрят как на соломенных кукол, привязанных на веревочку: стоит дернуть за нее, и куклы должны идти в ту или другую сторону.

И на огромной нашей территории мы все время стремились создать такую разветвленную сеть этих веревочек, чтобы каждого русского обывателя, где бы он ни находился, в любой момент можно было направить по указке из центра, заставить его выбросить из головы свои творческие идеи.

Сколько ума и энергии было потрачено на эту хитроумную механику, и вот в результате мы и до сих пор не можем культивировать огромных пространств нашей территории[331].

Русские для эксплуатации своих богатств, чтобы обойти те препоны, которые стоят у них на пути, должны ехать в Англию и там основывать общества на основании английских законов, – одним словом одевать их в английское платье[332].

Активное государство – ради чего

У нас самодеятельность населения подавлена государством, и потому уже это последнее должно играть… большую роль в возбуждении самостоятельности в массах населения[333].

Кому – пробуждать

На государственной службе у нас сплошь культивировались зайцы, самостоятельных людей мы там не терпели, их скоро устраняли, дорога у нас была открыта только зайцу. Пора смотреть на это открытыми глазами и властно сказать: «Будет, настает другое время, открывается дорога и для человека»

И человек властный, сильный, с другой волей, пусть встанет у нас, и пусть он возьмет свой резец и начнет писать новые картины на полотне нашей истории[334].

Границы государства в экономике

Нельзя вешать дамоклов меч над частной инициативой. Сегодня одна монополия, завтра – другая, послезавтра – третья, и обыватель не будет знать, куда же идти со своей энергией, куда нести свой труд и знание, и не попадет ли он в тупик. Это может создать маразм в промышленной жизни у нас, и частная энергия будет никнуть[335].

У нас все операции государственного хозяйства обходятся чрезмерно дорого[336]. Казенные операции – вследствие той особой атмосферы, в которой зачастую совершаются эти операции, казна производит крупные переплаты[337]. Себестоимость казенных заводов всегда гораздо выше, чем на частных[338]. Пришел к выводу о полезности сдачи их в аренду[339].

Финансовая политика – куда идти

Основной задачей нашей финансовой политики должно быть не наложение заплат, а развитие производительных сил страны[340]. Нам говорят, что нужно быть бережливым, что средств у нас нет, что бюджетное равновесие надо поддерживать, что по одежке следует протягивать ножки[341]. Надо финансовые вопросы перенести в другую плоскость, плоскость финансовой политики, надо выйти из прокрустова ложа: по одежке протягивай ножки[342].

Где же взять средства? Нам говорят, что этих средств нельзя найти. Для такой великой страны, как Россия, не найти средств – вещь невозможная, это оскорбительно для… патриотического чувства[343].

Казенные подряды и поставки – по крайней мере, 10 % при других только условиях здесь можно сберечь. Здесь такая масса делается ухищрений, ставится продукт худшего качества, нарочно цены вздуваются[344].

В нашей финансовой политике есть несколько фетишей – это бюджетное равновесие, охрана государственного кредита. Бюджетное равновесие – вещь хорошая, но только если оно разумно понимается. У нас, где нельзя во многих местностях России вести ни торговли, ни промышленности, так кланяться бюджетному равновесию нельзя. Лучшие чаяния русского народа приносятся в жертву бюджетному равновесию.

Охрана государственного кредита – второй наш фетиш. Все знают, что мы искусственно поддерживаем наш кредит, отказывая себе в удовлетворении самых насущных потребностей[345]. Наши внешние кредиторы едва ли уменьшат свое доверие к нам из-за нового долга, если будут знать, что занятые деньги пошли на увеличение доходности обеспечивающего их капиталы народного хозяйства[346]. Нельзя отказываться от займов на производительные цели[347].

Финансы наших самоуправлений находятся в весьма печальном положении[348]… Земствам и городам нужны средства. Бюджеты наших самоуправлений чрезвычайно скромны[349]. Когда возникали экстренные потребности и у государственного казначейства не было средств, а их нельзя было