Жизнь между мирами. Как найти ресурс в себе, когда все вокруг разваливается - Джеймс Холлис

все же мы купаемся в чувстве беспокойства и неудовлетворенности. Все больше и больше людей склоняются к мысли, что они должны разобраться в том, чему служат их жизни, обрести чувство цели, найти эмоциональное удовлетворение от своего труда и научиться ценить что-то большее, чем власть, богатство и безопасность. Все больше и больше людей считают, что они должны проявлять смелость в своем выборе образа жизни, а не подстраиваться, не угождать другим или отвечать культурным ожиданиям. Недавно я разговаривал со своим бывшим студентом, который оставил очень высокооплачиваемую работу в финансовой корпорации, чтобы переквалифицироваться в социального работника. Он напомнил мне, как в момент принятия им этого решения я сказал ему, что за свой выбор он в любом случае заплатит какую-то цену, но цена сожаления будет намного выше цены за обучение. Сейчас он дни напролет занимается с людьми, попавшими в беду, и не променял бы свою работу ни на что на свете. Он пошел на этот риск, прыгнул в свою собственную бездну и обнаружил, что что-то внутри него пробудилось, чтобы поддержать его, провести за руку и вознаградить каким-то новым способом, о котором он даже не думал.

Чтобы каждый из нас отыскал свою цель, чтобы ей стали служить жизнестойкие силы нашей природы, мы должны исцелиться. В детстве мы были близки к этому источнику, но затем необходимость подстраиваться и приспосабливаться день за днем начала изгонять нас из наших психологических домов. Исцеление будет заключаться в возвращении к себе, к своему «Я», с самого начала оснащенному Божественным началом или природой всем необходимым, обладающему внутренней устойчивостью, желаниями и природными ресурсами, силой и выносливостью. В конце концов природа хочет, чтобы мы выжили, и даже больше, чем выжили, – она хочет, чтобы мы служили Бытию, становясь тем, что ищет своего выражения через нас.

Размышляя над процессом исцеления, я говорю о следующих семи общих принципах. Некоторые из них очевидны, другие нет. Заключаются они в следующем.

1. От природы мы наделены всем необходимым, чтобы выжить, прожить свой путь и реализовать себя.

По общему признанию, именно человек является тем самым сложным животным, которое нуждается в длительной защите, прежде чем научиться справляться со всем самостоятельно. Некоторые животные, появляясь на свет, уже через несколько минут способны позаботиться о себе сами. Однако мы постоянно забываем о том, что природа приводит нас сюда, снабжая всеми необходимыми ресурсами для выживания. Как выразился Рильке в ответ на раздражительность молодого поэта, мы живем в той стихии, которой больше всего соответствуем. Однако, как мы все знаем, природы недостаточно, чтобы провести нас через все препятствия. Мы также нуждаемся в благословениях судьбы, в том, чтобы она поддерживала нас в достаточной мере до тех пор, пока мы не начнем справляться самостоятельно, все больше опираясь на внутреннюю устойчивость, данную от природы.

2. Наше собственное бессилие заставляет нас адаптироваться и создавать «истории», которые помогают нам понять окружающий мир.

Воображение является одной из наших систем управления. Сама жизнь – это огромное цветущее изобилие стимулов, настолько огромное, что мы никогда не сможем понять или осмыслить их все. Человек реагирует на врожденные травмы, задействуя воображение. Мы ищущие и создающие смысл животные. Именно так мы пытаемся осмыслить наш опыт, понять мир, чтобы научиться жить лучше. При этом мы создаем разрозненные «истории» в стремлении ответить на важные вопросы выживания: «Кто ты?», «Что это?», «Это безопасно или враждебно?», «Как я могу с этим жить?» Наши «истории» возникают из попыток осмыслить нашу жизнь, сделать ее предсказуемой, возможно, более управляемой. И, конечно же, истории имеют четкие границы, обусловленные нашим детским воображением, – эпоха, местность, культурные ценности и масса других ограничивающих факторов. «Неправильные» истории могут настроить нас против самих себя. Со временем мы можем перерасти многие из этих историй, поскольку накапливаем другой опыт с другими переживаниями, но самые ранние истории сохраняются и пронизывают всю нашу жизнь.

3. Мы становимся слугами и пленниками наших историй.

Учитывая, что наши истории – это попытки интерпретировать мир и сделать его более знакомым и управляемым, мы начинаем зависеть от них, полагаться на них в каждой новой ситуации. Хорошая новость заключается в том, что часто наша «интерпретирующая беллетристика» позволяет нам опираться на наши знания и создает из нас весьма последовательную личность. Плохая новость заключается в том, что те же самые истории навязывают определенную парадигму, перенося ограниченный и ограничивающий опыт прошлого на настоящий момент. Таким образом, намеренно или нет, мы обрастаем шаблонами и становимся их пленниками. Даже когда мы находим свой выбор и вытекающие из него последствия проблематичными или разрушительными для нас и других, мы все равно останавливаемся на нем как на знакомом и, возможно, единственно доступном нашему сознанию. Это приводит к «вынужденному повторению», которое с течением времени еще больше загромождает нашу жизнь точками застревания, блоками и копирующими друг друга моделями.

Как я уже говорил, каждому из нас очень трудно осознать, что мы – это не то, что с нами произошло. То, что случилось с нами, было внешним проявлением судьбы, но то, как мы это восприняли, принадлежит исключительно нам.

Так, если ребенок интерпретирует пренебрежение как определение собственной ценности и не видит, что это было проявлением недостатка других людей, мы может ожидать пожизненного самосаботажа, чувства собственной никчемности, запретов либо, наоборот, грандиозной компенсации. В любом случае и то и другое будет вызвано ошибочным выводом, сделанным из пережитого рокового опыта. Дело никогда не было в нас, но мы написали эту историю, и она продолжает оказывать свое влияние или даже управлять нами.

Очень трудно осознать, что мы – это не то, что с нами произошло.

Бо́льшая часть нашей жизни управляется тем, что логики называют «ошибкой чрезмерного обобщения». То, что когда-то казалось истинным, снова и снова накладывается на другие ситуации, создавая временну́ю проверку для первоначального интерпретирующего вымысла. Хотя мы иногда перерастаем эти истории, большинство из них – те, что сопряжены с феноменологическими столкновениями между «Я» и другим, а также внутренними процессами между ними – сохраняются на протяжении всей жизни. Таким образом, мы можем понять, почему психотерапия в более позднем возрасте включает в себя работу, идущую в обратном направлении. Это помогает выявить укоренившиеся истории, поднять их на поверхность сознания, а затем бросить им вызов и посмотреть на них с вершины большего опыта, чем тот, что был у нас в детстве. Размышления, терапия и анализ действительно помогают нам подвергнуть критике наши истории, отделить их от нас и восстановить связь с нашими истинными внутренними