Максим Калашников - Хроники невозможного. Фактор «Х» для русского прорыва в будущее

Ознакомительный фрагмент

Ксения чуть неловко улыбнулась. Воронин ведь ей тоже нравился. И в этот момент, стоя у иллюминатора со скрещенными руками и непокрытой головой, он напоминал капитана Немо со старой гравюры-иллюстрации к «Двадцати тысячам лье под водой». Эту картинку, вырезанную из старого журнала, Ксения видела в блокноте у почтенного старца, знаменитейшего русского историка и кризисолога Андрея Фурсова. Тот и в восемьдесят лет оставался мальчишкой-романтиком.

– Ой, как красиво! – всплеснула руками девушка, глядя куда-то за плечо командира «Катрана».

– Что, обломки корабля? – вскинул брови Воронин.

– Нет… Вот это чудо! – Ксения протянула руку в сторону иллюминатора.

Командир обернулся. Спиральная медуза с оранжевыми полосками на прозрачном теле-студне проплывала мимо иллюминатора, просвечивая сквозь «снег» планктона. Живая пружина длиной не менее метра, она походила на свернувшегося угря, который ритмично расправлялся и сжимался. Зрелище и вправду было необыкновенным. Медуза величаво уплывала из светового круга, оставляя в поле зрения останки неведомого боевого корабля.

– Ах, вы об этом. Красивая, чертовка! – кивнул Воронин. – А вот меня больше завораживает вид затонувших кораблей и судов. С детства мечтал их видеть, лежащих на больших-пребольших глубинах.

– А разве есть разница между кораблями и судами? Это разве не одно и то же? – изумилась девушка.

– Корабли – это все военное и парусное, – терпеливо пояснил командир. – А суда – все торговое и мирное, с механическими двигателями…

– Буду знать, – наморщила носик Ксения. Она встала рядом с Ворониным, едва касаясь его локтя плечом. – А что это там лежит?

– Пока не знаю, – командир с улыбкой посмотрел ей в глаза. – Кто-то из утопленников Второй мировой. Причем небольшой. Совсем не то, что мы ищем…

Ксения с легкой рассеянностью кивнула. Она прекрасно знала, что «Катран» вышел в скрытное плавание по Средиземному морю, чтобы – помимо всего прочего – искать остатки древних судов и кораблей, засекая точные координаты крушений. Чтобы потом русские подводные археологи могли их исследовать. Ибо Русский союз претендовал на роль мирового центра науки и культуры. Об остальных миссиях «Катрана» ей известно не было. На берегах древнего моря было неспокойно. На юге орудовали быстроходные катера и фелюги мусульманских пиратов. На земле бывшей Ливии, распавшейся на три части, шла постоянная война. Только-только отгремели бои в Триполитании: отчаявшиеся египтяне, страна которых обанкротилась и корчилась в огне внутренних конфликтов, попытались захватить нефтяные промыслы Киренаики. «Катран», подвсплывая по ночам, наблюдал в электронно-оптический перископ зарева пожарищ на берегу. Там, по приморским дорогам, громоздились груды искореженных танков и бронемашин, уничтоженных ударами с моря и воздуха – когда американцы были вынуждены пресечь египетскую интервенцию на некогда ливийские территории. С борта лодки поднимались беспилотные воздушные разведчики, скользя в сумраке бесшумными тенями. Они уходили к красноватым с желтыми склонами холмам Африки…

«Арабская весна», которой некогда восхищались недалекие умы, быстро превратилась в исламское мракобесие, в резню, насилие и войны, тянувшиеся вот уже скоро двадцать лет. Стреляли не только в Ливии, но и в Алжире. Исламисты и кемалисты резали друш друга в Турции. Гремели взрывы мусульманских экстремистов на юге Франции. Быстроходные катера пиратов налетали на прибрежные городки и селения нового Неаполитанского государства, образовавшегося после того, как Италия вышла из зоны евро и потом разломилась на богатую Паданию и нищий Юг. Впрочем, для арабов и нищая Неаполитания представлялась раем земным. Они откровенно захватывали Сицилию, ходили в первые налеты на Мальту. Западнее независимая Каталония цапалась с остатками Испании. Гибралтар после раскола Великобритании на Англию, Шотландию и Уэльс перешел под американский протекторат.

Мир давно сошел с ума. На самом Востоке Средиземного моря Израиль отчаянно пытался сохранить себя среди наступившего хаоса, стараясь защитить газовые месторождения на шельфе и угрожая ядерным оружием новой Османской империи, чьи эсминцы и фрегаты все чаще демонстрировали силу здешних водах. Севернее, на Кипре, оплотом стояла объединенная база Русского флота и наших ВВС, откуда в периодические патрули уходили боевые экранопланы и быстроходные ракетоносцы. Кипру не на кого было рассчитывать, кроме как на поднявшихся русских.

Среди этой кутерьмы и плавал нынче «Катран» – гибрид научно-исследовательского подводного корабля и бесшумной лодки для тайных операций. Ученый в военном мундире, способный и древние корабли искать, и высаживать русских агентов на неспокойные берега. А в его чреве, помимо научной аппаратуры, были и пара торпед, и ракеты типа «Клуб» для ударов по береговым объектам. Внутри тихо работали циркуляционные насосы ядерного реактора, а панорамный гидролокатор-сонар позволял искать не только остатки давних крушений на дне морском. Да и акустики «Катрана» могли не только голоса морских обитателей слушать…

Но сейчас Воронин стоял у иллюминатора с девушкой, которая ему отчаянно нравилась. Невзначай вдохнул запах ее волос.

– Жутковато как-то, – голос Ксении зазвучал взволнованно. – Стоим мы у этого окна…

– Иллюминатора… – машинально поправил ее капитан.

– Ну да, у иллюминатора. Мне все время кажется, что немыслимое давление воды вдруг выдавит стекло, и море хлынет к нам. Толстой быстрой струей. И мы не успеем уйти, и захлебнемся… – девушка зябко вздрогнула.

– Не бойтесь, Ксения – тихо ответил Воронин, кладя большие ладони на ее плечи. – Это ведь не стекло, а поликристаллическая шпинель. Она прочнее броневой стали. В этот иллюминатор можно стрелять из пулемета…

Голос его осекся. Мягко, но решительно повернув девушку к себе, он приник к ее губам…

В этот момент мировые проблемы интересовали его меньше всего…

Тайна шпинели

Все, что написано выше, моя фантазия. Но, читатель, прозрачная, огнестойкая, не подверженная коррозии броня действительно существует. Причем существует сегодня, в нашей реальности.

Есть такой очень красивый, редкий в природе камень – шпинель. Некоторые из его видов считаются драгоценными. Прекрасные шпинели восхищают глаз ценителя в центре корон и британского монарха, и русских царей. Шпинель – это всего лишь алюминат магния, MgAl2O4. Но шпинель, как оказалось, отлично пропускает сквозь себя и инфракрасное, и ультрафиолетовое излучения (хотя и не по всей ширине спектра). В шпинели нет двупреломления – сквозь нее ты не видишь сразу два образа одного и того же предмета.

А это – идеальный материал для обтекателей «охотников на самолеты», для ракет с тепловыми «глазами». Они смогут видеть цель – горячие сопла двигателей – и в инфракрасном свете, и в ультрафиолетовом диапазоне. Что означает последнее? То, что выброс из реактивного двигателя они зрят как ярко-фиолетовое кольцо. Потому такую ракету страшно трудно обмануть, отстреливая ложные горящие цели.

Мастер был первым, кто решил изготавливать поликристаллическую шпинель. Броневой прочности и отличной проницаемостью для ультрафиолетового и теплового излучений. Более того, именно благодаря Виктору Петрику военно-промышленный комплекс РФ в наши дни вообще заметил эту технологию.

Но и это вызвало приступы дикой злобы у сообщества «ученых», и самые грязные попытки уничтожить инноватора.

Храбрость Хачатура Багдасарова

Образцы поликристаллической шпинели передали в Институт кристаллографии РАН в декабре 2009 года по распоряжению главы Военно-промышленной комиссии при правительстве РФ, на тот момент – вице-премьера С. Иванова. Это были образцы прозрачных ракетных обтекателей, изготовленных частным институтом Виктора Петрика. Проанализировать их состав и дать заключение по образцам поручили признанному специалисту по кристаллам: члену-корреспонденту РАН Хачатуру Багдасарову.

Причем образцы передали с откровенно издевательскими комментариями. Дескать, это, кажется, и не шпинель вовсе. В общем, уничтожь этого мошенника и шарлатана. Такой враждебной позицией отличился и сам Институт кристаллографии РАН.

Хачатур Багдасаров провел исследование образцов и смело заявил: перед нами – действительно качественная поликристаллическая шпинель. Та самая прозрачная броня. Он даже не поленился сам съездить к Виктору Петрику и посмотреть, как у него в институте делается не моно-, а именно поликристаллическая шпинель.

Хачатур Багдасаров – выдающийся советский ученый, первым в мире вырастивший чистый, совершенный кристалл (1964 г.) не по вертикали, а по горизонтали, в молибденовой ванне. Работал он в тесном сотрудничестве со знаменитыми Прохоровым и Басовым, создателями лазера. Создавал рабочие тела для твердотельных (итирий-алюминиево-гранатных) лазеров.