Чтение мыслей. Как книги меняют сознание - Вероника Райхль

коллег. И это при том, что Грегор с удовольствием бы поделился с остальными своей точностью.

В любом случае при таком подходе Грегор становится исключением из правил. Большинство его коллег обосновываются в мыслительном пространстве какого-то одного философа, фигуры мысли которого они в состоянии воспринять. Они становятся специалистами по Канту, или Гуссерлю, или Лейбницу и затем всю жизнь пользуются одними и теми же формами мышления независимо от того, какой темой или вопросом занимаются. Лишь незначительная часть его коллег рискует примерить на себя чужое мышление чаще двух-трех раз. И даже из них только единицы снова и снова ставят под сомнение свою форму мышления. Грегор знаком лишь с одним человеком, который так же беспощаден к самому себе, как и он. Этот коллега необщителен, и отношения у них не складываются. Однако они оба знают то, что ускользает от внимания остальных: каких колоссальных успехов добивается из года в год Грегор.

Спасение

Рассел читает де Сада, Арто и Ницше

Чтение философской литературы для Рассела — не добровольный выбор. Это вопрос жизни и смерти.

Когда Расселу было четырнадцать, жизнь его не щадила. Это были семидесятые годы. Он жил вместе с матерью, отношения с которой не складывались. Они ютились в крошечной квартире в Ванкувере, и денег у них почти не было. Рассел ни с кем не дружил. Его учителя тоже никак не помогали ему. У него не было никого. Он принимал наркотики и несколько раз оказывался в психиатрической клинике.

Взрослые вокруг постоянно говорили то, что явно не соответствовало действительности. Они лгали и меняли свое мнение, не признавая этого. Они обвиняли во лжи Рассела, хотя на самом деле он говорил лишь то, что считал правдой. В школе он не понимал, когда другие ребята лгали, а когда — говорили правду. Никогда не мог с уверенностью сказать, кто в конкретной ситуации неправ — он или остальные. Никому не доверял, в том числе и себе самому. Постоянно сомневался в своих ощущениях. Боялся сойти с ума. Сегодня он убежден, что именно отсутствие достоверных истин привело его в психиатрическую клинику.

В пятнадцать лет Рассел по наводке сотрудника городской библиотеки открыл для себя труды де Сада и Арто, а затем и Ницше. Втроем им удалось его спасти. Де Сад дал ему понять, что мораль непостоянна, она всегда связана с чьими-то намерениями и служит целям определенной группы людей. Не существует хорошего и плохого. Мораль произвольна. Это успокоило Рассела. Его всегда ругали и наказывали за поступки, в отношении которых он даже не подозревал, что они считаются плохими. Его также наказывали за поступки, в отношении которых он знал, что они считаются неправильными, хотя сам никогда не воспринимал их таковыми. Предписания о том, что разрешено и запрещено, казались ему произвольными. Однако взрослые делали вид, будто их поведение логично и прозрачно, а Рассел поступает плохо.

Затем он читал Арто, который объяснил ему, что самость — это иллюзия. Благодаря Арто Рассел понял, что люди примеряют разные роли, что они постоянно изображают самих себя и оказываются замкнутыми в этом изображении. Как в театре. Понял, что можно перестать быть зависимым от своей роли (по крайней мере на какое-то время) и вместо этого просто быть — вот что должно быть целью существования. В театре и в жизни. В этом заключался смысл: теперь Рассел видел, как люди отыгрывают роли и что это тоже своего рода ложь, к которой, очевидно, все постоянно прибегают. Взгляд на людей как на исполнителей разных ролей прояснял некоторые моменты. И это позволяло Расселу самому примерять на себя те или иные роли, хотя такое занятие по-прежнему казалось ему неправильным. Начав сознательно отыгрывать роли, он стал лучше понимать окружающих.

После Арто он читал Ницше. Работы Ницше были полны озарений, которые, с одной стороны, подтверждали мысли Рассела, а с другой — заново объясняли ему, как устроен мир, в котором он живет.

Эти три философа спасли ему жизнь. Они подтвердили правоту его взглядов и показали, что он может доверять своим ощущениям и мыслям. Де Сад, Арто и Ницше подарили ему твердую почву истины под ногами. Они образовывали группу, членом которой он смог себя ощутить, и позволили ему обрести цель в жизни: Расселу сразу стало понятно, что он должен изучать философию. Он не мог работать водителем грузовика или сантехником. Только философия способна помочь ему перестать влачить жалкое существование.

Благодаря де Саду, Ницше и Арто Рассел осознал, что в мире должно быть еще много людей, хотя бы частично разделяющих его опыт и взгляды. Теперь он искал их и действительно находил тех, с кем мог общаться. Он начал лучше относиться к школе и учителям. У него получалось находить работу и соответствовать предъявляемым требованиям. Это было то, чего он раньше не умел. Рассел отказался от наркотиков и больше не возвращался в психиатрическую клинику. Сейчас он профессор и пытается спасти мир при помощи Хайдеггера.

Великое счастье

Рольф читает…

Самая первая лекция, на которой довелось присутствовать Рольфу, была прощальной лекцией Ханса Блюменберга. Рольф поехал в Мюнстер, чтобы найти комнату в общежитии на время предстоящей учебы в университете, и случайно увидел объявление. В актовом зале университета яблоку было негде упасть. Блюменберг сначала говорил о Гуссерле. Рольф сидел среди студентов, то внимательно вслушиваясь в слова известного философа, то витая в облаках — понял он тогда немного, — и представлял, как вскоре сам будет учиться здесь, сидеть на таких же стульях и слушать столь же интересные лекции.

В конце выступления Блюменберг рассказывал о своей жизни. Рольф жадно ловил каждое его слово. Блюменберг говорил, что в первую очередь он — человек читающий. Конечно, он писал книги и преподавал, однако его образ жизни прежде всего связан с чтением. Затем он сделал паузу, посмотрел в сторону Рольфа и продолжил: «Этот образ жизни имеет такое же право на существование, как и все остальные». Рольф сразу понял, что эти слова адресованы ему. Это своего рода разрешение: со всем авторитетом Блюменберг торжественно заявлял, что и Рольф может посвятить жизнь чтению.

Рольф с радостью воспользовался этим разрешением. Он изучал философию и долгое время работал в академической среде. Благодаря поддержке друзей и счастливым случайностям ему удивительным образом удалось к пятидесяти годам сделать последний рывок и стать профессором культурологического факультета — человеком, читающим на совершенно законном основании. Он сам был очень удивлен, что все получилось. Рольфу до