Инесса Ципоркина - Психологическая зависимость: как не разориться, покупая счастье

3) Произвольные заключения, которые основываются на скоропалительных выводах, бездоказательных и беспочвенных, создают видимость тупиковой ситуации. Это похоже на мираж в пустыне, только не утешительный, а удручающий. При первой же неудаче человек говорит себе: нет, мне это не подходит, у меня это не получится, я к этому неспособен — и все в таком роде. В результате отвергнутые варианты мысленно вычеркиваются из списка «пригодных к использованию» — без права на вторую попытку. В кино и литературе полным-полно сюжетов об опрометчивом отказе от «второй попытки», причем отказ разбивает главному герою жизнь, а вторая попытка все-таки происходит, но лет на двадцать-тридцать позже первой, неудачной, но зато заканчивается успешно, и все устраивается. Как в фильме «Мужчина и женщина: двадцать лет спустя». Кто из зрителей не задался вопросом: и чего ж они раньше-то не сошлись, эти неторопливые влюбленные? Сейчас бы уже внуков растили, или развелись бы давно…

4) Сверхобобщения, из-за которых человек привыкает делать выводы, исходя из единичной, часто неправильно истолкованной предпосылки. Один-единственный прокол — и готово дело! Субъект все о себе знает досконально, причем все самое худшее: я ничего не умею, вечно я все делаю неправильно, у меня никогда ничего не получается и т. д. В отличие от произвольных выводов, здесь присутствует убеждение не только в неспособности довести до конца какое-то определенное дело, но и в неспособности довести до конца любое дело. Согласитесь, с таким убеждением жить трудно.

Каждое из этих искажений порождает паттерн автоматического негативного мышления: формируются пессимистические установки и прогнозы, которые при появлении стрессоров легко всплывают в мозгу и превращают окружающий мир в безнадежный отстой. А вся эта «автоматика» с готовностью поддерживает то, что А. Бек называл «негативной когнитивной триадой». В нее входят три русла, по которым утекает жизненная энергия личности. Представьте себе эту неутешительную картину — индивида, в мозгу которого по любому поводу возникает одна из трех идей: о себе — «Я урод, ничтожество, неудачник»; о своих отношениях с окружающим миром — «Меня никто не любит, люди жестоки ко мне»; о своем будущем — «Оно безнадежно, потому что ничто не изменится». Да, такую жизнь не назовешь радостной гармонией между личностью и мирозданием. Кстати, банальное утверждение насчет счастья, которого якобы в жизни нет, — не просто крылатая фраза, поблекшая от многочисленных повторений. Это — могучее оружие, веско именующееся «главная негативная когниция». В ее основе — вышеупомянутая роковая триада.

Итак, если негативная когнитивная триада сформирована и закреплена в мозгу, для благоустройства своей единственной и неповторимой жизни у человека просто не остается сил. Считается, что убеждения, приводящие к депрессии, развиваются в детском и подростковом возрасте в результате общения с родителями и с теми, кто представляет значение для индивида — с учителями, со знакомыми и т. п. Люди незаметно для себя оказывают на детей и подростков сильный прессинг: требования, ожидания, критика, недовольство и прочие неодобрительные чувства формируют негативные когниции у особо чувствительных индивидов.

В группу риска входят два типа людей, склонных к депрессии. Во-первых, это те, кто обладает высокой социотропностью — то есть люди, чересчур озабоченные межличностной зависимостью и чересчур чувствительные к межличностным потерям и отвержению. Для них одобрение и теплое отношение со стороны окружающих значат больше, чем внутренняя оценка собственной личности. Если их не любят, они и сами чувствуют себя недостойными любви. Во-вторых, это люди с высокой автономностью, которых слишком волнует все связанное с достижениями. Представители этого типа сильно нервничают по поводу своих неудач и могут придти к самым неутешительным выводам относительно собственных талантов, профессиональных навыков и жизненных перспектив.

Когнитивная теория получила свое развитие в исследованиях о том, как депрессия возникает и процветает на почве приобретенной беспомощности. Психолог Мартин Селигман, проводя опыты на собаках, открыл феномен приобретенной (или выученной) беспомощности. Оказывается, если организм на уровне подсознания усвоит, что не в силах контролировать ситуацию, возникает сразу три вида недостаточности:

1) мотивационная: если заранее известно, что контролировать ничего не удастся, незачем вообще стараться — лучше покорно принять все удары судьбы, не тратя сил на попытки уклониться;

2) когнитивная: убежденность о том, что субъект не располагает контролем, мешает ему осознать, что у него все-таки есть возможность контролировать происходящее — эта мысль попросту не помещается в его голове;

3) эмоциональная: выученная беспомощность проявляется в пассивности, в том состоянии, которое в литературе о депрессии называется параличом воли.

Разумеется, чувство беспомощности и безнадежности практически отнимают способность сопротивляться негативным событиям и воспринимать позитивные. В результате сила внешнего воздействия в сочетании с внутренней уязвимостью дают многократный эффект. В таких условиях даже рядовой стресс преображается в тяжелый.

Сколь это ни печально, а большинство вышеперечисленных напастей — родом из детства. Кто-то получает склонность к аддикции и повышенную чувствительность к негативным стимулам «в наследство». А кто-то зарабатывает негативную триаду, равно как и паралич воли, в раннем детстве. При таком анамнезе любой малости довольно, чтобы психика дала трещину. Есть ли средство помочь тем, кто еще даже не начал жить «своим умом»? Конечно, есть. И первое средство: родители, ведущие себя ответственно.

Американский писатель Леонард Луис Левинсон писал: «Родитель: должность, требующая бесконечного терпения, чтобы ее исполнять, и не требующая никакого терпения, чтобы ее получить». А что мы видим в окружающей нас действительности? Мы видим, что большинство родителей исполняет свою важнейшую должность спонтанно или даже инстинктивно. Вот почему «воспитательные инстинкты» у многих людей останавливаются на уровне удовлетворения физиологических потребностей «чад и домочадцев»: сыты, обуты, одеты — и слава богу. Ну, а уж если ребенок имеет собственную комнату, ролики и компьютер с приставкой — пусть спасибо родакам скажет «за наше счастливое детство»! Все потому, что их самих воспитывали именно таким образом: ты ел? шапку-шарф надел? у тебя нигде не болит? иди уроки учить! Общее повышение уровня жизни приводит лишь к повышению качества еды, шапок, шарфов, медицинского обслуживания в случае болезни. А вовсе не к пониманию, что существуют какие-то там «высшие потребности», перечисленные в теории Маслоу. Причем существуют у всех подряд, а не у одного только Баруха Спинозы или, в крайнем случае, Альберта Эйнштейна, но и самого обыкновенного человека, чьи портреты и бюсты не маячат в университетских холлах.

Вот почему высшие уровни потребностей как самих родителей, так и их ребенка пребывают либо в полном забросе, либо удовлетворяются от случая к случаю. В такой обстановке говорить о планомерном развитии самоактуализирующейся личности просто смешно. Потому что ребенок, несмотря на усиленное питание и навороченную оргтехнику, вполне может расти «самосейкой» — чему жизнь научит, то и усвоит. А жизнь, как известно, пользуется методом естественного отбора, не ограничивая нагрузок и не делая послаблений.

Нет, мы не собираемся обвинять современных родителей во всех смертных грехах. Просто описываем среднестатистический вариант «воспитательной методики», чем-то напоминающей капризы дикой природы: с ребенком попеременно то сюсюкают, то вешают на него всех собак, то распускают перед ним перья, то добиваются от него компенсации[29] своих нереализованных амбиций, то забывают о его существовании, переключившись на проблемы выживания — всякое в жизни случается. От «контрастного душа» чувствительные натуры могут сильно пострадать. Настолько сильно, что страх перед окружающей действительностью однажды сломает неокрепшую личность с высоким уровнем стрессовой уязвимости — врожденным или благоприобретенным.

Что же, спрашивается, делать? Во-первых, упорядочить эмоциональные реакции, изливаемые на ребенка. Во-вторых, прочитать несколько книг, посвященных особенностям детской психики. В-третьих, понять: не только дети — они не такие, как взрослые, они другие; но и все люди — другие. И в этом причина наших потаенных страхов перед окружающим миром. То есть главным образом перед окружающими нас людьми.

Глава 3. Чтобы быть собой, надо быть кем-то

Найти себя невозможно — себя можно только создать.

«Как корабль по парусам, тоскует душа моя…»