Валерий Лейбин - Психоанализ: учебное пособие

Фрейд обратил внимание на то, что всякий имеющий отношение к пережитому, возвращающийся из забвения фрагмент прошлого неожиданно может оказывать такое сильное воздействие на людей, в результате которого логика отступает перед притязаниями его на истинность. Это необъяснимое на первый взгляд обстоятельство становится понятным, стоит лишь обратиться к бредовой мании психотиков. В бредовой идее имеется фрагмент забытой истины, которая искажается в процессе своего возвращения в сознание. Сопровождающая бредовую идею навязчивая убедительность покоится на этой части истины. Нечто аналогичное имеет место и в религиозной вере, убеждения которой несут на себе черты психотических симптомов, но в своих основаниях восходят к тому, что основатель психоанализа назвал исторической истиной.

Проводя аналогию между развитием человека и человечества, невротическими процессами и религиозными явлениями, а также отдавая себе отчет в том, что подобная аналогия не может быть целиком и полностью исчерпывающей, Фрейд тем не менее исходил из того, что по крайней мере в одном пункте она почти полная. Речь идет о впечатлениях прошлого, сохраняющихся в бессознательных остаточных воспоминаниях человека и человечества.

У человека сохраняется память о событиях, вызвавших ранние переживания, хотя в силу работы механизма вытеснения соответствующее знание забывается. Это забытое не стирается из памяти, а только вытесняется и через определенный промежуток времени может снова возвратиться, всплыть на поверхность сознания. Однако его возвращение сопровождается искажениями, свидетельствующими о глубинной работе сопротивления. Ранее вытесненное претерпевает видоизменение. Причем, как полагал Фрейд, речь может идти о возвращении вытесненного, не только обусловленного личными переживаниями, но и связанного с элементами филогенетического происхождения, то есть с архаическим наследием. К этому наследию прежде всего относится всеобщность языковой символики, то изначальное знание, которое взрослый человек забывает и которое частично обнаруживается в сновидениях. Благодаря психоаналитической работе обнаружилось, что реакции на инфантильные травмы далеко не всегда соответствуют реально пережитому, а чаще всего отвечают прообразу филогенетических событий. Отношение невротического ребенка к своим родителям основывается на этих реакциях, кажущихся неоправданными индивидуально, но являющихся понятными, если принимать во внимание связь с переживаниями предшествующих поколений. Признание архаического наследия и допущение сохранения остаточной памяти позволяют наладить мост между индивидуальной и массовой психологией.

Вышеприведенные рассуждения Фрейда позволили ему высказать соображение, в соответствии с которым особым родом знания люди всегда знали о совершенном им некогда преступлении – убийстве праотца. Будучи важным и повторяющимся среди всех народов, воспоминание об этом преступлении вошло в архаическое наследие. Будучи вытесненным в бессознательное, оно активизировалось и возвратилось в сознание в видоизмененной и искаженной форме благодаря пробуждению забытого следа воспоминания, имевшему место в силу реального повторения события – убийства Моисея, а позднее и Христа.

История возникновения еврейского монотеизма тесно связана с возвращением забытого, некогда вытесненного в бессознательное, но сохраненного на протяжении длительного периода латентности. Воплощенная в заповедях Моисея, позднее отвергнутая, но сохранившаяся в устных и письменных сообщениях, религиозная традиция смогла со временем возвратиться к евреям и оказать значительное воздействие на них потому, что пережила судьбу вытеснения и пребывания в бессознательном. Отвергнутая еврейским народом после убийства Моисея, монотеистическая религия не исчезла бесследно. Искаженные воспоминания о ней сохранились, и, как считал Фрейд, эта традиция продолжала действовать словно бы из темноты, постепенно набирала силу и власть над умами и в конце концов сумела снова пробудить к жизни за долгие столетия до того учрежденную и потом оставленную религию Моисея.

Возобновленная евреями традиция монотеизма оказалась столь действенной потому, что процесс возвращения вытесненного повторился во второйраз. Когда Моисей пытался привнести в народ идею единственного Бога, в ней уже нашло свое отражение возвращение к жизни определенного переживания, уходящего своими корнями в первобытное существование человека, но вытесненного из сознательной памяти последующих поколений. Это переживание связано с отцеубийством, оказавшим впоследствии воздействие на возникновение идеи об одном-единственном Боге, что было искаженным, но исторически оправданным воспоминанием. Подобная идея имеет навязчивый характер, заставляет людей верить в нее. В силу своего искажения она, согласно Фрейду, может обозначать нечто иное, как бред, но поскольку она несет с собой возвращение вытесненного прошлого, то ее следует назвать истиной.

Таковы размышления Фрейда по поводу истории еврейского монотеизма, вытекающие из выдвинутой им гипотезы о египтянине Моисее и основанные на психоаналитическом видении причин возникновения невроза, латентном периоде развития человека, возвращении вытесненного бессознательного в психике индивида и традициях человечества. И как бы ни воспринимались эти размышления современниками, нередко с высоты своего нарциссического превосходства поглядывающими на своих предшественников, вряд ли стоит сбрасывать со счета представления основателя психоанализа о глубинных, не поддающихся непосредственному наблюдению и эмпирической проверке процессах, протекающих в недрах онтогенеза и филогенеза.

Не лишним будет только напомнить, что при исследовании Моисея Фрейд испытывал значительные трудности, связанные с внутренними сомнениями, обусловленными его вторжением в ту сферу знания, в которой он не считал себя специалистом, и необходимостью постулирования гипотез, эмпирическая проверка которых невозможна в силу давности доисторического прошлого. Он смиренно соглашался с тем, что у него нет никаких доказательных свидетельств, не требующих дедукции из филогенеза или проведения аналогий между теми или иными процессами, протекающими в психике человека и в истории человечества. Но он брал на себя, по его собственному выражению, «вынужденную смелость» в осуществлении исследования, основанного на вводимых им допущениях, так как в противном случае невозможно сделать шаг вперед ни в индивидуальном анализе, ни в массовой психологии.

В сфере выходящего за рамки медицины психоанализа лежит неограниченное поле деятельности, в том числе связанной с использованием психоаналитических идей при изучении религиозных верований, мифов, священных текстов, лидеров духовных движений. Последователи Фрейда, включая К. Абрахама, О. Ранка, Т. Райка, Э. Эриксона и многих других, проложили путь исследований в этом направлении. Сегодня не менее актуальным становится изучение с позиций психоанализа различного рода религиозных движений, на почве которых нередко возникают национализм, шовинизм, братоубийственные войны, международный терроризм.

В области клинического психоанализа необходимы элементарные знания о религиозных верованиях, поскольку психоаналитикам приходится иметь дело подчас как с верующими пациентами, так и с религиозными фанатиками. При этом важно иметь в виду, что (при всем сходстве между основанной на исповеди религиозной терапией и базирующейся на методе свободных ассоциаций психоаналитической терапией) между ними существует по крайней мере одно существенное различие. Во время исповеди пришедшего в церковь верующего священник выступает в качестве посредника между ним и Богом, тем самым отводя перенос с себя на Всевышнего и способствуя активизации механизмов сублимации, что упрощает его работу. При аналитической терапии психоаналитик может рассчитывать только на себя, ему приходится бороться с различного рода сопротивлениями и переносом, и, следовательно, многое зависит от него самого, от того, насколько он компетентен в тех или иных вопросах, включая знания, относящиеся к религиозным верованиям и религии в целом. В этом отношении знакомство практикующего психоаналитика не только с клиническими работами Фрейда, но и с его исследованиями в области прикладного немедицинского психоанализа, в частности по религии, представляется важным и необходимым.

Изречения

З. Фрейд: «Религиозные феномены не понять иначе как по образцу хорошо известных нам невротических симптомов индивидуума, как возвращение давно забытых, многозначительных событий в праистории человеческой семьи; что своим принудительным характером они обязаны именно такому своему происхождению и, стало быть, воздействуют на людей в силу этой содержащейся в них исторической правды».