Почему мы убиваем? Злость, ненависть, агрессия и так называемое «зло» - Конрад Захариас Лоренц

Различия в деталях могут иметь важное значение. Изучение убийств в Хьюстоне, штат Техас, среди белого населения выделяло латиноамериканцев (чего не было у Вольфганга) и показало высокий уровень убийц и жертв в этой этнической группе. Другими словами, оно говорило, что помимо афроамериканцев и другие неблагополучие в социально-экономическом плане группы ощущают уколы стрел насилия. Кроме того, анализ преступлений в Чикаго за 1965 год выявил, что по сравнению с данными десятилетней давности, полученными Вольфгангом, увеличился процент смертельных случаев в результате применения огнестрельного оружия. Последующее изучение убийств в этом городе за период с 1965 по 1970 годы, проведенное Ричардом Блоком (Richard Block) и Франклином Зимрингом (Franklin Zimring), показало устойчивый рост убийств в течение всех пяти лет. Больше всего возрос удельный вес смертных случаев в результате вооруженных ограблений и убийств огнестрельным оружием, совершаемых афроамериканцами от 15 до 24 лет114.

Различные случаи провоцирования убийств

Убийства знакомых и незнакомых преступнику людей. Приведенная выше статистика наводит на мысль о росте убийств незнакомых преступнику людей. Если это так, то отсюда следуют важные выводы. Убийство знакомого человека во многих случаях отличается от убийства случайного встречного; чаще всего оно является результатом взрыва эмоций вследствие ссоры или межличностного конфликта. Вероятность лишения жизни человека, которого видят первый раз в жизни, наиболее высока в процессе совершения кражи со взломом, вооруженного ограбления, угона автомобиля или при торговле наркотиками. В данном случае смерть жертвы не является главной целью, она – более или менее вспомогательное действие в ходе достижения других целей. Таким образом, предполагаемый рост убийств незнакомых преступнику людей может означать увеличение количества «производных» или «побочных» убийств.

Некоторые свидетельства подтверждают эти выводы. Давайте разграничим смертные случаи, произошедшие в результате ссор или эмоциональных конфликтов, с одной стороны, и явившиеся результатом таких уголовных преступлений, как кражи со взломом, воровство, ограбления, поджоги и прочее, с другой. (Учитывая концепции, ранее представленные в данной книге, последние можно отнести к инструментальным действиям, так как обычно они совершаются главным образом для достижения определенной цели, а не для причинения физического увечья жертве.) Социологи Керк Уильяме (Kirk Williams) и Роберт Флюеллинг (Robert Flewelling) из университета Нью-Гемпшира, изучив отношения преступник – жертва в разных типах преступлений со смертельным исходом, провели аналогичное разграничение.

Различия взаимоотношений между жертвой и преступником в предумышленных и непредумышленных убийствах, происходящих вследствие конфликтов и инструментальных преступлений.

Рассматривая только американские города с населением более 100 тысяч человек, так как насилие с летальным исходом посторонних наиболее часто случается в крупных промышленных центрах, они изучили около 48 тысяч уголовных дел, возбужденных по предумышленным и непредумышленным убийствам за период с 1980 по 1984 год. Ученые подразделили смертные случаи на две категории: конфликты – например, любовные треугольники или ссоры; и убийства, совершенные в процессе уголовного преступления, которые я называю «инструментальными». Затем они определили взаимоотношения между преступником и жертвой в каждой категории преступлений. На рисунке обобщены выводы данного исследования.

Из рисунка видно, что при конфликтах в процентном отношении количество убийств незнакомых преступнику людей очень мало. Фактически из 21 тысячи жертв 87 % были знакомы со своим убийцей. И наоборот, при «инструментальных преступлениях» наибольшую вероятность стать жертвой имели посторонние для преступника люди115.

Анализ преступлений последующего периода, проведенный на национальном уровне с охватом и крупных и небольших городов, дает сходную картину. По материалам Sourcebook of Criminal Justice Statistics за 1988 год, во всех 18 тысячах убийств, предумышленных и непредумышленных, известных полиции в 1987 году, жертва и злоумышленник были: членами одной семьи – в 16 % случаев, друзьями или знакомыми – в 40 %, и только в 13 % инцидентов они были незнакомы. В остальных случаях их знакомство осталось невыясненным. Еще более важно то, что посторонний человек имел гораздо большую вероятность стать жертвой при совершении злоумышленником уголовного преступления, чем в случае насильственных инцидентов из– за ссоры или ревности. Так, случайный человек становился жертвой убийства в процессе совершения другого преступления почти в 30 % подобных случаев, по сравнению с 11 % в случае преступлений из-за ревности, 7 % – ссор на финансовой основе и 9 % другого рода инцидентов (из: U. S. Department of Justice, 1988, op. cit., p. 448).

Статистика подтверждает рост убийств, жертвами которых становятся незнакомые преступнику люди. Например, в Чикаго в 1965 году жертва была в какой-то степени знакома с убийцей в трех четвертях случаев. Однако через 10 лет преступник знал жертву только в 58 % убийств. Статистика также отражает заметный рост убийств, совершаемых в процессе другого преступления. В 1960 году только пятая часть всех убийств относилась к этой категории, но к концу десятилетия они составляли уже 30 %. К концу 70-х годов, как заметил Франклин Зимринг, «хотя в большинстве убийств жертвами становятся друзья или знакомые, постоянно возрастает число «нового американского убийства» – результата ограбления – инцидента, при котором жертва и преступник, как правило, абсолютно неизвестны друг другу»116.

Что же происходит? Почему имеет место такой рост убийств в ходе совершения другого преступления? Вероятно, это обусловлено многими факторами. Окружной прокурор Филадельфии, которого мы цитировали в начале третьей части книги, возлагает всю вину на «легкую доступность ручного огнестрельного оружия и влияние наркотиков». Однако такое объяснение было бы слишком примитивным. Хотя распространенность наркотиков действительно играет большую роль в насильственных преступлениях против личности, по-видимому, значительный рост убийств – это не прямое следствие применения наркотиков. Согласно данным Управления полиции Вашингтона, округ Колумбия, в 1988 году примерно две трети убийств в городе были связаны с применением или продажей наркотиков, но в 1990 году эта цифра снизилась до 39 %, хотя количество убийств в течение двух лет постоянно росло. Аналогичную картину представляют собой и преступления в Нью-Йорке за тот же период117. Если жертвами убийц в большинстве случаев становились посторонние люди, это, возможно, не просто потому, что люди были так или иначе связаны с наркотиками.

Более успешно можно уяснить роль оружия в росте числа убийств. Когда Зимринг проанализировал полицейские отчеты о вооруженных нападениях в Детройте с 1962 по 1974 год, он выявил не только значительный рост этого вида преступлений в течение всего периода, но и еще более высокий уровень роста убийств в ходе подобного рода преступлений. Большая часть смертных случаев, связанных с вооруженным ограблением, явилась результатом более частого использования при этом огнестрельного оружия (Zimring, 1979). Можно сделать вывод, что резкий рост убийств незнакомых людей за последние два десятилетия частично объясняется частотой применения огнестрельного