Почему мы убиваем? Злость, ненависть, агрессия и так называемое «зло» - Конрад Захариас Лоренц

что свыше 60 % родителей были убеждены в оправданности использованных мер физического воздействия. С точки зрения этих взрослых, дети оказали им открытое неповиновение. Поэтому как родители они сделали только то, что следовало сделать. Очевидно, что в этом случае они защищали свой авторитет теми способами, которые допускались принятыми в их среде общественными нормами102.

Внутренний смысл этих результатов представляется весьма интересным. Так как многие американцы считают наказание непослушных детей нормальным явлением, то они не рассматривают себя в качестве лиц, совершающих насилие, в тот момент, когда бьют ребенка, нарушающего родительские запреты. Большинство из них даже не воспринимают в качестве насилия те жестокие наказания, которые применяли к ним в детстве их собственные родители. «Насилие», по мнению таких людей, противозаконно, однако оправданные шлепки и подзатыльники представляют собой нормальное явление. Хотя вполне очевидно, что плохое обращение должно перейти определенные границы, чтобы рассматриваться в качестве насилия, я буду следовать определению Мюррея Страуса, трактующего это понятие как действия, вызывающие физическое повреждение или же способные его вызвать.

Постарайтесь понять меня правильно. Я вовсе не защищаю людей, бьющих своих несовершеннолетних детей, и не утверждаю, что их агрессивные действия являются оправданными. Я также убежден в том, что проблема жестокого обращения с детьми не ограничивается одними лишь вопросами следования принятым в обществе нормам поведения. Многие склонные к насилию родители агрессивно ведут себя и по отношению к своему супругу или супруге, а некоторые готовы проявить свою жестокость и вне дома103. В дальнейшем я смогу рассказать о качествах склонных к проявлению насилия родителей более подробно.

Различия в возможностях проявления власти

Однако другая теория, объясняющая насилие в семье с точки зрения существующих общественных норм, утверждает, что агрессия порождается главным образом различием в возможностях проявления власти. Один член семьи, например муж или отец, имеет возможность заставлять остальных домочадцев выполнять свою волю вследствие наличия у него большей физической силы или существования в обществе определенных норм поведения. Его жена и дети не имеют экономических, социальных, психологических или физических возможностей, чтобы оказать ему реальное сопротивление. Это различие в возможностях проявления власти, вероятно, и позволяет доминирующей в семье личности третировать более слабых домочадцев, не выполняющих его желаний.

Жестокое обращение с детьми как форма злоупотребления властью

Проблему жестокого обращения с детьми удобно рассматривать с точки зрения реализации возможностей проявления власти. Согласно результатам ОИПНС, выполненного в 1975 году, родители проявляют все меньше склонности к жестокому обращению со своими детьми по мере их взросления, вероятно потому, что относительное превосходство взрослых в использовании своих возможностей со временем становится все меньше и меньше. Кроме того, результаты других исследований указывают на то, что мальчики чаще девочек становятся жертвами грубого обращения родителей в доподростковом возрасте, зато среди тинэйджеров картина меняется на прямо противоположную. По-видимому, как утверждает социолог Милдред Пагелоу (Mildred Pagelow): «Родительская власть уменьшается по мере роста физической силы мальчиков, однако по-прежнему остается относительно высокой для девочек. Похоже, что некоторые родители, чаще жестоко обращающиеся с сыновьями, будут направлять свою агрессию на ранее не привлекавших их внимание дочерей, так как мальчики становятся настолько большими, что оказываются способными дать сдачи» (Pagelow, 1984, р. 76).

Избиение жен

Пагелоу и другие специалисты также убеждены в том, что разница в возможностях проявить свою власть у супругов во многом позволяет объяснить случаи насилия в семье, направленного против женщин. Они ссылаются на статистические данные, показывающие наличие связи между доминирующим положением мужчины и случаями избиения жен, в качестве свидетельства тяжелых последствий различия властных полномочий супругов. Согласно Пагелоу:

«Эти и другие результаты противоречат представлениям людей, убежденных в том, что женщина избивается чаще всего там, где наблюдается жесткая конкуренция за главенствующее положение в доме между мужем и женой…. Напротив, результаты Страуса и его последователей демонстрируют, что чем меньшими возможностями обладает жена, тем с большей вероятностью муж станет злоупотреблять своей властью; и наоборот, чем больше будет равноправия в отношениях супругов, тем менее вероятно применение насилия со стороны одного из них» (Pagelow, 1984, р. 77).

Нормы не являются достаточными предпосылками насилия

Общественные нормы и различия в возможностях проявления власти, несомненно, способствуют применению насилия в семье. Однако в большинстве случаев более важным является агрессивное поведение индивида, чем просто социальные нормы, декларирующие главенствующее положение мужчины в доме. Сами по себе правила поведения не могут адекватно объяснить то множество новых сведений об агрессивном поведении в семье, которые были получены в результате исследований.

Некоторые часто получаемые результаты

Несколько лет тому назад Джеральд Хоталинг и Дэвид Шугармен (Gerald Hotaling & David Sugarman) проанализировали 52 работы, в которых избиваемые женщины и их мужья сравнивались с соответствующей группой не подвергающихся насилию женщин и их мужей, с целью определить, в чем же состояло различие между супружескими парами этих двух групп (Hotaling & Sugarman, 1986). Я назову только основные результаты этого сопоставления:

Избиваемые женщины по сравнению с не подвергавшимися побоям: 1) чаще были свидетельницами случаев применения насилия в семьях, в которых они росли (в 73 % работ, исследовавших этот фактор); 2) чаще сами были жертвами насилия в детстве (в 69 % исследований, делавших подобное сравнение).

Агрессивные мужья по сравнению с не прибегавшими к насилию: 3) чаще были жестоки к своим детям (в 100 % работ, учитывавших эту характеристику); 4) чаще были свидетелями случаев применения насилия в семьях, в которых они росли (в 88 % работ, рассматривавших этот фактор); 5) чаще были объектами насилия в детском возрасте (в 69 % работ, делавших подобное сравнение).

Пары, в которых отмечались случаи внутрисемейного насилия, по сравнению с другими семьями: 6) чаще ссорились (в 100 % работ, исследовавших эту характеристику); 7) жены в таких семьях чаще имели более высокий образовательный уровень, чем их мужья (в 67 % работ, анализировавших этот фактор); 8) получали сравнительно низкие доходы и/или имели невысокий социально-экономический статус (в 78 % исследований, рассматривавших этот фактор).

Давайте поразмышляем над этими различиями. Во-первых, я считаю важным, что избиваемые женщины с большей вероятностью были как свидетельницами, так и жертвами насилия в детстве (характеристики 1 и 2). Такой ранний опыт знакомства с подобным явлением не обязательно означает правоту сторонников теории различий в возможностях проявления власти, утверждающих, что эти женщины не могли защитить себя вследствие своей пассивности и безволия. Напротив, многие из них давали отпор мужьям, что нередко приводило к возникновению семейных ссор (характеристика 6). Разве это не возможно, чтобы раннее знакомство женщины с таким явлением, как насилие, увеличило агрессивность ее поведения, хотя бы