Дмитрий Волкогонов - Психологическая война

Степень зрелости индивидуального сознания советского человека, его противоположности буржуазным ценностям определяется, в конечном счете, готовностью и способностью личности сознательно подчинить свои интересы общественным целям. В повседневной жизни уровень зрелости сознания личности социалистического типа обнаруживается в отношении человека к своему долгу, служебным обязанностям, общественным ценностям, традициям, будущему. И особенно рельефно — в степени непримиримости к чуждым влияниям, враждебным действиям, замыслам, стремлениям.

Таким образом, общественное и индивидуальное сознание весьма сложно как по структуре, так и по своему содержанию. Являясь субъектом социального творчества, оно вместе с тем выступает и объектом различных воздействий, нередко негативных. Негативные влияния в духовной сфере часто исходят от пропагандистского аппарата империализма, располагающего разветвленной сетью пропаганды, внушительной машиной психологической войны. Не обладая истинными идеями, буржуазные идеологические органы особую ставку делают на воздействия в области обыденного сознания, и прежде всего общественной психологии. Сложилась система диверсионной, подрывной деятельности империализма в области общественного сознания, которая получила название психологической войны.

Глава вторая

Психологическая война в истории общества

Давно замечена зависимость побед или поражений от духовного состояния войск. Еще в древности полководцы, мыслители отмечали, что важны не только нравственная сила своей армии, но и знание о моральном состоянии войск противника. Уже тогда появились первые попытки воздействовать на врага угрозами, запугиванием, устрашением с целью ослабить его духовные возможности. Однако эти попытки были эпизодическими, слабыми, малоэффективными.

В сочинениях западных полководцев и военачальников Клаузевица, Жоффра, русских — Суворова, Кутузова, Румянцева, Нахимова, Драгомирова, Михневича содержится немало оригинальных мыслей о необходимости ослабления духовного потенциала противника в войне. Многие из них правильно заметили, что духовное оружие, не уничтожая противника физически, может сделать его слабым, неуверенным, нерешительным. А это создает предпосылки к материальной победе над таким противником. Еще Суворов отмечал, что сила духа — оружие долгосрочное и использовать его полководцу очень непросто. В XIX веке многие военачальники и мыслители рассуждали о «борьбе воль», «победе духа», «моральном давлении на врага», догадываясь о предстоящем росте значения духовного оружия в борьбе. Но лишь в XX веке, когда империализм был решительно потеснен новой, социалистической общественно-экономической формацией, в полной мере проявилась в духовной области вся острота классового противоборства двух диаметрально противоположных систем.

Исторические истоки психологической войны

В библейской легенде упоминается о том, что Гедеон, ведя войны со своими многочисленными противниками, регулярно прибегал к военным хитростям и запугиванию врага. Однажды он смог так запугать противника, что тот, впав в смятение, ударил по своим войскам. Древние рукописи сообщают нам о том, что римляне, перед тем как совершить поход на врага, распространяли слухи о превосходстве своих легионов, невиданной храбрости римлян и их неодолимой решимости добыть победу.

Еще в древности применялись самые различные приемы духовного воздействия на противника, иногда весьма оригинальные, необычные. Так, в сочинениях древнегреческого философа и историка Плутарха содержится один любопытный и поучительный фрагмент, суть которого сводится к следующему. Когда в Риме узнали о том, что царь этрусков готовится совершить нападение на земли римлян, в лагерь этрусков был направлен патриций Муций Сцевола. Прибыв во враждебный лагерь, Сцевола долго отговаривал этрусков от намерения напасть на Рим и даже соглашался принести дары воинственному противнику. Царь этрусков был непреклонен: «Рим должен пасть!» Тогда Муций Сцевола, исчерпав все доводы, использовал в переговорах последний аргумент: он вытянул руку над огнем очага и хладнокровно сжег ее. Царь этрусков был потрясен силой духа посланца римлян. Его решимость напасть на Рим была поколеблена: ведь он увидел, как сильны духом и мужественны те, на кого он собирается напасть.

В этой внешне бесхитростной древней легенде заключен глубокий философский смысл: высокая моральная стойкость своих войск является одновременно и фактором, парализующим волю противника к борьбе и победе.

В сочинении историка древности Геродота говорится, что афиняне, чтобы не допустить выступления эллинов (выходцев из Эллады), находившихся под владычеством персидского царя Ксеркса, против своих соплеменников, обращались к ним с воззваниями, высеченными на камнях, куда ионийцы ходили за водой. Надписи гласили: «Ионяне! Вы поступаете несправедливо, идя войной на своих предков и помогая варварам поработить Элладу. Переходите скорей на нашу сторону! Если же это невозможно, то, по крайней мере, хоть сами не сражайтесь против нас и упросите карийцев поступить так же. А если не сможете сделать ни того, ни другого, если вы скованы слишком тяжелой цепью принуждения и не можете ее сбросить, то сражайтесь, как трусы, когда дело дойдет до битвы». Геродот писал, что афиняне действовали, рассчитывая, во-первых, на то, что их бывшие соплеменники перейдут на их сторону, и, во-вторых, если об этих воззваниях станет известно Ксерксу, то он просто не пустит их в сражение.

Нетрудно видеть, что в расчете афинян прослеживался замысел существенно ослабить моральный дух части персидского войска или вынудить владыку Персии вывести из возможного сражения часть его боевых сил. Здесь мы встречаемся с типичной диверсией в древнем исполнении. В рабовладельческом обществе уже просматриваются элементы психологической войны как способа ослабления морального духа противостоящей стороны. По существу, психологическая война[29] того времени являлась формой военной хитрости и не носила ярко выраженной классовой окраски, так как проявлялась главным образом в борьбе однотипных социальных организаций.

В эпоху феодализма духовное воздействие на противника было облачено преимущественно в религиозные формы и выражало мысли господствующей идеологии. Светская власть и в мирное, и особенно в военное время расправлялась с политическими противниками под флагом борьбы с «ересью», за «чистоту веры». Воздействие на вооруженные силы обеих сторон велось распространением письменных и устных сообщений с перечислением всех возможных небесных и земных кар, которые могут пасть на головы тех, кто «выступает против истинной веры».

Периоды церковной инквизиции, Реформации, распространение католицизма в Европе были полны примерами внушения массам, сражающимся армиям соответствующих моменту религиозных догм, постулатов, воззваний. Но все они были далеки от истины. С. Цвейг, говоря о том далеком времени, метко заметил, что «правда так густо пересыпана ложью, а факты — выдумкой, что можно, в сущности, обосновать любую точку зрения…»[30].

Широко использовались в политической и вооруженной борьбе религиозные фальсификации, обличительные памфлеты. В XVII веке Ватикан с помощью буллы папы Григория XV оповещает верующих католиков о том, что делами распространения религиозных идей и борьбы с инакомыслящими будет заниматься специальный орган — Конгрегация пропаганды веры[31]. Нетерпимость и духовная жестокость освящали любые действия во имя веры. Все, что провозглашалось достойным веры, бралось под защиту, и наоборот — на ком лежал штамп «врагов божьих», те подвергались не просто остракизму, но и часто физическому уничтожению. Страх, мистификация, замутненное сознание масс были той почвой, на которую церковь и светская власть бросали нужные им семена ненависти, покорности, фанатизма. Один слух о приближающихся бедствиях, карах, напастях парализовывал волю людей к сопротивлению. Роль слухов (которыми управляла в значительной мере церковь) хорошо показал В. Шекспир в образе Молвы:

Я сшила плащ себе из языков,Чтоб ими лгать на всех наречьях мира.Нет выдумки такой и клеветы,Которой я б ушей не засорила.Я говорю про мир в канун войныИ я вооруженьями пугаюВ дни тишины, когда земля полнаКакой-нибудь совсем другой заботы.Молва — свирель. На ней играет страх,Догадка, недоверчивость и зависть.

Можно сказать, что в эпоху феодализма борьба в духовной области носила ярко выраженный религиозный характер. Политическое противоборство, феодальные войны сопровождались ожесточенными религиозными сражениями, захватывавшими в свою сферу практически все население враждующих сторон. Интересы церкви совпадали с интересами феодалов, что особенно наглядно проявлялось при подавлении крестьянских восстаний, выступлений ремесленников, испытывавших двойной гнет — светской и духовной власти. Эпоха феодализма породила специфические формы духовного подавления масс, войск противоборствующей стороны с помощью религиозных догм, в которых господствовала слепая, фанатичная вера, но не было места истине.