Сексуальная эволюция. Любовь без секса или секс без любви? - Муза Александровна Конина

В сексуальных отношениях суррогатным партнером может быть робот, а могут быть люди, выполняющие функцию сексуального партнера. Суррогатным может быть и само удовольствие, сама разрядка. Тогда оргазм не связывает человека с другим человеком. Секс может произойти, но при этом не обязательно, чтобы два тела соприкасались. Или наоборот, в сексе будут участвовать два тела. Но одно из тел может принадлежать специальному профессиональному тренеру, «суррогатному партнеру» по профессии и специально нанятому для занятий. И это не будет называться проституцией, потому что цель такого контакта — научить владеть телом и подготовить к отношениям с кем-то еще.

Суррогат — это дополнительное множество вариантов расщепления отношений и секса, когда часть процесса обслуживает специальный человек или технология. Суррогатом может быть сам секс, что предполагает его некоторую искусственность и неполноценность, как в примере с порно.

С точки зрения культурно-исторической психологии — основного в отечественной психологии подхода — психика человека устроена так, что ее процессы, от рождения натуральные, усложняются в процессе развития. Развитие — это и есть усложнение психических процессов через присвоение культурных кодов. Лев Семенович Выготский, основатель культурно-исторической теории, показал, как от натуральных, данных от природы, биологических низших психических функций человек в процессе развития переходит к высшим психическим функциям через усвоение кодов, знаков, символов культуры.

Постоянное умножение информации и уплотнение социальной, знаковой, символической части жизни ведет к бесконечному преобразованию психических функций. Бесконечный перебор сексуальных партнеров, способов сексуального удовлетворения, совершенствование качества сексуального удовольствия с расщеплением любви на романтику и физиологию — все это создает образ современного человека.

Получается, что суррогатные отношения — есть неминуемое следствие развития? Куда же оно нас заведет?

От расщепления любви на физиологию и романтику человек переходит к новым формам и способам. Детали пазла все мельче. Тело все менее значимо. Интеллектуальная, социальная часть любви расширяется, усложняется, клонируется и кодируется. В конце концов, под сомнение поставлена сама природа человека, возможность близости, привязанности, парности. Сексуальное удовлетворение переходит в символический пласт. Наступает эпоха суррогатного секса и суррогатных партнеров.

Первые последствия суррогатной любви пытаются описать и осмыслить режиссеры художественного кино, ультрамодных сериалов, писатели-футуристы и публицисты. Главными героями современных романов, кино и сексуальными партнерами человека становятся суррогаты.

От расщепления любви на физиологию и романтику человек переходит к новым формам и способам. Тело все менее значимо. Интеллектуальная, социальная часть любви расширяется, усложняется, клонируется и кодируется. Под сомнение поставлена сама природа человека, возможность близости, привязанности, парности. Наступает эпоха суррогатного секса и суррогатных партнеров.

Одному проще

Если у человека выработалось убеждение, что для него практически исключена возможность получения любви, то тогда физический контакт может служить заменителем эмоциональных связей.

Карен Хорни, американский психоаналитик и психолог, одна из ключевых фигур неофрейдизма

Начнем с простого деления. Тело и интеллект, чувства и репродукция (вспомним Платона). Секс без обязательств и «серьезные» отношения. Половой акт без чувств и романтические отношения с эмоциональной близостью. Не всегда расщепление имеет безусловный смысл. За каждым таким расщеплением может стоять психологическая сложность или социальная патология, которая приобрела масштаб феномена культуры.

В прошлом веке Карен Хорни описала психологический механизм, который лежит в основе расщепления. Недоступность желаемого и потеря веры в возможность обретения той самой цельной любви, о которой писал еще Платон, приводит человека к потреблению суррогатов. Первым суррогатом любви является физический контакт, половое сношение без чувств — сначала без глубоких чувств и перспектив быть вместе в будущем, а потом и вовсе без эмоций.

Расщепление любви на романтику и секс становится мейнстримом с начала века и блестяще показано в фильме «Стыд» (Shame, реж. Стив МакКуин, 2011). Сексуальность главного героя фильма оторвана от навыка приближаться к людям, испытывать чувства и проживать близость. Одиночество, порносайты и обездушенный секс с партнершами, которым другое и не нужно, — суррогат его чувственной жизни.

Мужчина успешен в карьере и «неограничен» в сексуальном поведении, но он не может реализовать свою сексуальность, если к ней примешиваются элементы привязанности. Герой не способен соединить свое едва возникшее эротическое влечение с давно уже механизированным и «обездушенным» половым актом. Привыкший «отчуждать» чувства от секса, он оказывается импотентом и фактически заболевает, когда пытается изменить привычное поведение. Как об этом написала Карен Хорни: «Эти люди не только не могут верить в любовь, но приходят в полное смятение (или, если речь идет о мужчинах, становятся импотентами), если им предлагается любовь».

Фильм оказался настолько созвучным времени, что вышел за стены кинотеатров и приобрел «говорящего и рефлексирующего зрителя». Организовывались специальные камерные показы, в которых после просмотра участники делились впечатлениями и участвовали в дискуссиях о сложностях любви в мегаполисе.

Недоступность желаемого и потеря веры в возможность обретения цельной любви приводит человека к потреблению суррогатов. Первым суррогатом любви является физический контакт, половое сношение без чувств — сначала без глубоких чувств и перспектив быть вместе в будущем, а потом и вовсе без эмоций.

Узнаете ли вы себя в герое фильма «Стыд»? Ощущали ли вы свою уязвимость, когда кто-то проявлял к вам живой интерес? Знакома ли вам боль, которая возникает в ответ на искреннее тепло другого человека? Знаком ли вам страх близости?

Убивали ли вы в себе ответный отклик, потому что это — боль? Или делали это, чтобы не рисковать? Чтобы продолжать идти к другим, более «разумным» целям? Искать того, кто, как вы считаете, вам больше подходит?

Тему любовной разорванности и одиночества продолжает фильм «Лобстер» (Lobster, реж. Йоргос Лантимос, 2015). Мир людей в фильме поделен на два лагеря. Люди одного лагеря отчаянно пытаются найти себе пару, но даже под страхом смерти и в условиях жестко ограниченного времени это оказывается затруднительно. Люди другого лагеря полностью отказываются от любовных отношений и парности (вариация на тему «асексуальности»), но и такая жизнь полна лишений.

На поиски партнера человеку дано всего сорок пять дней. Оставшиеся одинокими превращаются в животных. Наказание возвращает человека к его биологической природе. В фокусе — проблема все возрастающей сложности естественного создания пары, в той ее простой, ясной биологической задаче, как воспроизводство человеческой жизни. Создания живых отношений, совмещающих секс и чувства.

Люди в «Лобстере» показаны одинокими, живущими в мире, где уже невозможно разобраться, интересен ли ты кому-то или вы оба обезумели от бездушного холодного одиночества и страха смерти. В мире, где остается только обманываться и обманывать, чтобы ухватиться друг за друга.

Люди только внешне похожи, но на самом