Владимир Авдеев - Расология

Показательно в этом отношении и мнение авторов коллективного сборника «Биологическая эволюция и человек» (М., 1989). В своей статье «К проблеме выделения гоминидной ветви эволюции» М. И. Урысон пишет: «Поскольку человек по своему происхождению представляет собой неотъемлемую часть органического мира, высшее звено эволюции приматов, на него должны быть распространены принципы систематики и правила зоологической номенклатуры, применяемые к другим группам животного мира. Качественные отличия человека от животных не освобождают нас от необходимости рассматривать человека как существо, достигшее определенного уровня биологической организации и находящегося в общем русле эволюции органического мира».

В этом же сборнике со своей статьей «Современные представления об эволюции отряда приматов в свете данных молекулярной биологии» выступил и В. А. Спицын. В свете его изысканий современная либерально-демократическая концепция расогенеза от единого африканского корня, на основе так называемой митохондриальной ДНК, предстает во всей своей отвратительной наготе. Факт современной чернокожей лысенковщины, о котором мы говорили в начале, полностью развенчивается, ибо, согласно аргументации Спицына и приводимых им данных лабораторных экспериментов, эволюционное сохранение этой самой митохондриальной ДНК возможно лишь в условиях «межвидового обмена самками».

Творцы в высшей мере скабрезного паранаучного учения покусились назвать общую праматерь человечества не иначе, как «чернокожей Евой». Но в свете данных молекулярной биологии получается, что наша прародительница была негритянкой и по очереди отдавалась самцам-приматам, полуобезьянам разных видов, что и положило начало расовой эволюции человечества. Более гнусного и нелепого изложения версии о библейском первородном грехе для «современной образованной общественности» и представить себе невозможно. Впрочем, даже если и допустить существование некоей гипотетической «чернокожей Евы», с ее страстью к путешествиям в совокупности с тягой к сексуальному разнообразию, то «из этого никак не следует, что ее нужно возводить в ранг „праматери человечества“».

В фундаментальном сборнике «Восточные славяне: антропология и этническая история» (М., 1999), в создании которого приняли участие самые знаменитые отечественные антропологи, генетики и биологи, ясно указано: «Известна пользующаяся успехом у западноевропейских археологов попытка группы геногеографов и историков жестко связать современную географию генофонда западно-европейского населения с неолитической земледельческой революцией, начавшейся на Ближнем Востоке в XI–VII тысячелетиях до н. э. К этим событиям пытались даже привязать происхождение индоевропейских языков, углубив их историю почти вдвое и в корне изменив представление об их историко-географической прародине. Кончилось, однако, тем, что современная молекулярная генетика, на основании данных о полиморфизме и древности митохондриальной ДНК, показала крайне малую (порядка 5-15 %) роль неолитических переселенцев из Малой Азии в формировании геногеографии современных западноевропейцев и обнаружила множественные позднепалеолитические истоки западноевропейского генофонда». Из этого следует, что на пути своей возможной миграции из Экваториальной Африки через Малую Азию в Европу ни сама «чернокожая Ева», ни ее потомки не пользовались ажиотажным спросом у белого автохтонного населения, что лишний раз свидетельствует о крепости расового сознания наших нордических предков, а также о происхождении их от другого биологического вида, чем негроиды и монголоиды.

Современные ангажированные генетики-популяционисты, распространяющие на основе исследований митохондриальной ДНК миф о так называемой «Африканской Еве», то есть о происхождении всех современных рас из экваториальной Африки от одной чернокожей женщины приблизительно 100000 лет назад, совершают возмутительный научный подлог. В цитировавшейся нами сводной работе «Проблема расы в российской физической антропологии» (М., 2002) Е. В. Балановская ясно указывает, что «к, сожалению, митохондриальные гены к расовым признакам никакого отношения не имеют».

Получается, что пропагандисты идеи о «едином человечестве» выводят общее для всех рас происхождение из признака, который вообще не несет в себе никакой расовой информации. Данное примитивное шулерство не является научным, и потому проблему «Африканской Евы» можно снять с обсуждения, как образчик «чернокожей лысенковщины».

Выдающийся французский естествоиспытатель Жорж Бюффон (1707–1788) выделял человека из мира животных и учил, что человек есть произведение неба, а животное — произведение земли: «Странное место для человека! Какое несправедливое распределение, какой ложный метод! Поставить человека на одну доску с прочими четвероногими». Крупный немецкий психолог Карл Густав Карус (1789–1869), будучи основателем сравнительной психологии, утверждал: «Причина „вечного разделения“ между человеком и животным лежит не в одном каком-либо органе, а проходит через всю организацию». Немецкий анатом середины XIX века Роберт Гартманн вскрывал явные противоречия в классификации морфологических различий: «Вообще, даже самые фантастические защитники дарвинизма все более и более склоняются к убеждению, что человек не может происходить ни от одной из живущих теперь антропоидных форм. Правда, что можно доказать близкое, во многих случаях даже чрезвычайно близкое телесное родство между человеком и антропоидными обезьянами, но нет возможности доказать прямое происхождение первых от последних». А вышеупомянутый Карл Фогт в своих «Лекциях о человеке» три человеческие расы выводил от трех разных человекообразных обезьян: гориллы, шимпанзе и орангутанга. Известный английский естествоиспытатель Томас Генри Гексли (1825–1895) придерживался той точки зрения, что наиболее низко организованные обезьяны с анатомической точки зрения отстоят от наиболее высокоразвитых далее, чем последние от человека.

Наконец известный русский биолог-эволюционист К. М. Завадский в своей фундаментальной работе «Вид и видообразование» (М., 1968) честно заявлял: «Вид не имеет не только внешне морфологических, но и анатомических, гистологических, цитологических признаков, которые позволяли бы маркировать ими именно его, а не иные группы. Систематик здесь часто оказывается в тупике». Мало того, далее автор утверждает: «Неодинаковое проявление различных признаков у различных видов является следствием неравноценности видов и различий в способах видообразования. Эти различия — свидетельство того, что не существует какого-то одного стандарта, по которому были бы организованы все виды». После этого Завадский делает неожиданную оговорку: «Наша характеристика вида может быть применена ко всем расам, способным самостоятельно воспроизводиться в природе и способным к продолжительному существованию в эволюции». С этим небольшим пояснением нижеследующая фраза звучит уже просто убийственно: «Виды неравноценны именно потому, что стоят на различных ступенях развития видовой формы организации жизни или же, находясь на одной ступени организации, имеют какие-либо принципиальные конструктивные особенности».

Памятуя о том, что эволюционно-биологические правила развития видов, по мнению Завадского, справедливы и для отдельно взятых рас, мы теперь имеем прекрасное определение «неравноценности человеческих рас», данное известным советским ученым. Кроме того, с самого первого предложения он открыто заявлял, что его книга посвящена проблеме «инвентаризации видов», а в другом месте говорил об эволюции как о «лестнице существ». Но именно на всех этих же принципах покоится и классическая расовая теория, основанная графом Жозефом Артюром де Гобино в середине XIX века, главная книга которого называется «Опыт о неравенстве человеческих рас».

Кроме того, в своей работе Завадский сделал очень важный вывод: «Отсутствие внутренне обусловленного, определенного срока существования вида в природе является одним из коренных отличий вида. В этом смысле вид можно назвать открытой во времени системой». Этим он как раз вновь подтверждает наше определение термина:

Раса — это надисторический субъект исторического процесса.

7. Полигенизм

Логически опираясь на более чем трехсотлетние изыскания эволюционистов и систематиков, мы вынуждены признать, что единый вид homo sapiens — фикция. Реальны только расы.

Выдающийся немецкий «правый» философ Евгений Дюринг (1833–1921) писал: «Между человеком одной расы и человеком другой расы может быть большая разница, нежели между человеком и животным». Впрочем, мы считаем необходимым подчеркнуть, что не К. М. Завадскому первому принадлежит идея перенесения принципов систематики с понятия «вид» на понятие «раса». В этом легко убедиться, если проанализировать саму формулировку понятия «вид» под данным углом зрения в трудах крупнейших эволюционистов.